Биография андрея поздеева. Поздеев андрей геннадьевич Уже открылись и работают выставки

Андрей Геннадьевич Поздеев родился в селе Нижний Ингаш Красноярского края, в семье почтового служащего. Будучи еще маленьким ребенком Андрей начал рисовать, и на протяжении всей жизни без рисования он не мог представить свою жизнь. В 1937 году Поздеев принимал участие в краевом конкурсе детского рисунка, посвященном столетию памяти Пушкина, и за портрет поэта получил денежную премию.

Поздеев - выпускник Красноярской художественной школы имени В. И. Сурикова, участник многочисленных выставок. В самом начале войны Андрей Геннадьевич начал работать на красноярском Комбайновом заводе. За то, что уехал к маме и бабушке, которые жили тогда в селе Тюхтете, получил 6 месяцев тюрьмы по «сталинскому указу». В колонии постоянно рисовал, оформляя стенгазеты и различные «уголки».

В 1943 году ушел добровольцем на фронт, служил на Дальневосточном флоте. Демобилизовался из-за того, что серьезно заболел туберкулезом. Поздеев вернулся в Красноярский край, в Минусинск, где тогда жила его семья. Благодаря чуду, Андрей Геннадьевич смог частично победить болезнь и продолжал жить, находясь в бесконечном творческом поиске, и рисовать.

С 1956 году Андрей Поздеев стал работать в Художественном фонде художником-копиистом. Осенью того же года Поздеев участвовал в выставке произведений сибирских художников, которая проходила в Иркутске, и был принят кандидатом в члены Красноярской организации Союза художников РСФСР. В 60-70-е годы Андрей много пишет с натуры Красноярск и его окрестности. В это же время художник написал большую серию работ под названием «Калтат» (по названию речки в красноярском заповеднике «Столбы»).

Андрей Поздеев участвовал в краевых и зональных выставках (их было 31), с 1964 по 1997 год состоялось также 11 его персональных выставок: Красноярск, Новосибирск, Норильск, Таллинн, Москва, Санкт-Петербург, Зеленогорск. Художник ценил выставки, они помогали подвести итог сделанному и найти новые творческие подходы. В 1983 году на выставке «Советская Россия» были представлены две его картины - «Одуванчики», «Кузьмичева поляна».

Поздеев любил писать цветы. В разные годы он изображал их по-разному и создал огромное количество картин с названием «Букет» или «Цветы».

В 80-е годы в круг чтения Андрея Геннадьевича вошла Библия и книги по Священной истории. Большой интерес вызывала также эзотерическая литература. В новой мастерской, полученной художником в 1980-м году, как итог переосмысления этой литературы был создан цикл работ, в который вошли такие картины, как: «Голгофа», «Моление о чаше», «Сотворение мира», цикл «Жизнь человека» и другие.

В 1990-е годы были организованы выставки в Москве и Санкт-Петербурге (Государственный Русский музей, 1996 г.), выпущены альбомы, создано несколько телевизионных передач, опубликованы статьи в центральных художественных журналах.

Андрей Геннадьевич был человеком искренним и ищущим, его работы в разное время отличались техникой исполнения, своеобразием видения и изображения реальности. Многие его работы осуждались некоторыми коллегами по художественному цеху, общественностью, людьми, привыкшими к ясности и традиционности рисунка. Но были, конечно, и поклонники его таланта. У Поздеева были последователи, те, кто учился, постигая его манеру писать. Сам же Андрей Геннадьевич рисовал никому не подражая, всегда следовал своим чувствам и эмоциям.

В работах Поздеева прослеживаются почти все основные стадии мирового искусства: реализм - импрессионизм - постимпрессионизм - фовизм - абстракционизм. Для художника это не было следованием течениям, это было не подражательство, а воплощение его личного сознания. Для него это были естественные ступени личного творческого роста.

Официальное признание Поздеева началось, пожалуй, с первой персональной выставки в Москве в 1993 году. По ее итогам он был выдвинут на соискание Государственной премии. В 1998 году Андрей Поздеев был награжден Дипломом и серебряной медалью Российской Академии художеств.

С 1992 года по настоящее время издано 12 персональных альбомов с репродукциями картин А. Г. Поздеева. Его работы хранятся в разных музеях мира, в том числе в Третьяковской галерее и в Русском музее. Достаточно большое количество картин художника находится в коллекции Красноярского государственного художественного музея им. В. И. Сурикова.

А. Г. Поздеев скончался в своей мастерской в Красноярске 12 июля 1998 года. Похоронен на Бадалыкском кладбище Красноярска.

В память о великом художнике в историческом центре Красноярска в 2000 году установили оригинальный бронзовый памятник Поздееву , в Красноярской средней общеобразовательной школе № 69 (ул. Шумяцкого, 3) организован небольшой музей.

Живописец из Сибири. Андрей Поздеев прошёл в своем развитии почти все основные стадии мирового искусства: реализм - импрессионизм - постимпрессионизм - фовизм - абстракционизм. И это было не подражательством, а последовательным развитием его личного сознания и творческого метода.

Источник: Тригалева Н. Андрей Поздеев./ Наталья Тригалева.// Тобольск и вся Сибирь. Восьмой номер. Красноярск: Альманах./ Сост. М.В. Москалюк. - Тобольск: Издательский отдел Тюменского регионального общественного благотворительного фонда «Возрождение Тобольска», 2007. - 340с.

С искусством Андрея Геннадьевича Поздеева дело обстоит сложно. У него множество восторженных и убежденных поклонников, преимущественно в профессиональной среде. Среди непрофессиональной публики одни оценивают его картины по принципу «непонятно, но здорово», а другие с недоумением говорят своему спутнику, что «такая мазня и у меня получится». Недоумевающие есть и среди профессионалов. Один мой друг, хороший и очень известный художник, стопроцентный реалист, хотя вовсе не догматик и не отрицающий авангард, хорошо отзывается о ранних работах Поздеева и искренне не понимает, где же искусство в его последних, нефигуративных картинах. И считает славу Поздеева раздутой и преувеличенной.

Поздеев А.Г. 1962 Дивногорск строится фрагмент К., м. 50 х 70

Поздеев - уникум, настоящий самородок и селфмэйдмэн (с английского «selrmademan» - человек, который «сам себя сделал»), проучился только год в художественной школе, превзойдя многих и многих, проведших по 10-15 лет в школе-училище-институте. А ему хватило этого одного года, просто чтобы узнать азы грамоты и понять основное, что должно отличать профессионала от дилетанта. Дальше учился сам, у природы и у мастеров прошлого, чьи работы усердно и, главное, сознательно, копировал в молодости. Ещё учился узнавать и выражать самого себя и своё, только ему присущее видение мира.

Поздеев А.Г. 1968 Молодые художники Х., м 133 х 205

Его называют «сибирским Матиссом», наверное, основания для такого сравнения есть, но только он не Матисс, а Андрей Поздеев. И никогда ни под кого не подстраивался, писал, как дышал, не пытаясь никого удивить. Только в последние годы на смену интуиции пришел рассудок, в картинах появились математический расчет и жёсткая геометрия, хотя цвет всё равно остался по-поздеевски стихийным. Возможно, это было результатом увлечения книжками по формальному анализу, которым Поздеев, детская душа с сияющими глазами, дал себя увлечь.

Поздеев А.Г. 1974 Геннадий Данилович Портрет отца К., м. 122 х 100

Не то чтобы это было вредным, да и сам Андрей Геннадьевич был не из тех, кто следует слепо чужой указке. Скорее всего, он внутренне был готов к чему-то подобному, к поиску формул и символов, способных вместить смысл, не передаваемый языком предметного искусства. Хотя до этого был абсолютно независим и, имея множество подражателей среди молодых своих почитателей, сам никогда никому не подражал. Здесь же, став, как многие считают, совершенно другим Поздеевым, он не только пытался выразить невыразимое, но и ещё, я это вполне допускаю, играть в увлекательнейшую игру. Ведь он до старости, будучи мудрым и взрослым мужчиной, оставался одновременно ребёнком.

Поздеев А.Г. 1975 Когда пишу сирень Х., м 105 х 120

А формальная композиция - такая завораживающая игра! Ты рисуешь чёрный круг на белом фоне, и он становится окном в космос, это символ вселенной и метафора нашей жизни. И вот здесь чёрное и белое соперничают, но не побеждают. А что будет, если добавить чёрного? Или убавить? Кто победит? Чёрное или белое? Добро или зло? Бог или дьявол? А что будет, если добавить красного? Или пересечь белый круг чёрным, чтобы в их наложении возник синий овал? И так до бесконечности, каждый раз получая новые и новые варианты. Смысловые. Живописные. Декоративные, наконец...

Поздеев А.Г. 1979 Чтение Х., м 103 х 122

О Поздееве написано немало, нередко отмечают, что в разные периоды творчества он испытывал влияние различных художественных течений. В его работах усматривают то влияние Ван Гога, то сходство с Альбером Марке, и т. д., и т. п. Не то чтобы это неправда. И не то чтобы ни от чего не зависел. Любой художник, так или иначе, зависит от своих предшественников, и любой художник, лучше или хуже, знает историю искусства. Всё это как-то по-другому происходило применительно к Поздееву. Кто не встречал художников, чаще всего молодых, которые, открыв для себя нового кумира, пытались быть как он. И сам Поздеев был для некоторых таким кумиром. И кто не знает художников, осведомлённых о самых новейших течениях, но вовсе не применяющих эти знаний в собственном творчестве.

Поздеев А.Г. Композиция

Вот Знак или Ряузов: что, не знали они Гогена или Кандинского? Но писали-то по-своему. Искусство имеет право быть разным. Глупо отрицать так называемый авангардизм, но и провозглашать скорую гибель реализма не умнее. Если ты талантлив и честен, ты можешь пройти по дороге, проложенной старыми мастерами, но ты пройдёшь по ней своим путём.

Поздеев А.Г. 1995 Старцы Х., м 110 х 110

Андрей Поздеев прошёл в своем развитии почти все основные стадии мирового искусства: реализм - импрессионизм - постимпрессионизм - фовизм - абстракционизм. И это было не подражательством, а последовательным развитием его личного сознания и творческого метода. Для него эти фазы были естественными ступенями личного творческого роста. Освоив реалистическую манеру, обогащенную опытом импрессионизма, он стал вполне традиционным и хорошим пейзажистом. Работы рубежа 1940-1950-х - великолепно написанные и уверенно скомпонованные, даже на уровне этюда являющие способность быть картинами. Уровень профессионализма таков, что невозможно поверить, будто у автора за плечами всего-то год художественной школы.

Поздеев А.Г. 1997 Краски земли. Цветы и солнце Х., м. 70 х 100

И он мог бы, продолжая эту линию, стать вровень с другими хорошими пейзажистами. Но, как в мировом искусстве, так и в развитии Поздеева импрессионизм сказал практически всё, что можно было сказать о видимой реальности. И возникла потребность высказать нечто такое, что скрыто за нею, что есть в наших переживаниях по поводу этой видимой реальности. И её, эту реальность, можно в чём-то изменить, деформировать, по-другому раскрасить. А иначе как написать мечту? Грусть? Любовь? Боль? Радость? Это то, чему научился выросший на почве импрессионизма постимпрессионизм, и это то, к чему пришел Поздеев в пейзажах и натюрмортах начала 1960-х. А в середине 19б0-х постепенно приходит осознание того, что мир, в котором живём, не так уж ладен. Он может быть опасен, бесчеловечен. Будущее его неясно и мучит предчувствием беды. И поток красных флагов, текущий по улицам и мостам в день октябрьской демонстрации, становится потоком крови, заполняющей душу ужасом и тревогой.

Поздеев А.Г. 1986 Астры Х., м. 120 х 97

И горы в напряжённом усилии громоздятся вверх. И битая дичь вопиет об отмщении. Собственно, с этого и начался разлад Поздеева с некоторой частью публики. Зритель, привыкший видеть в картине двойник реальности и способный оценить только внешнее правдоподобие изображённых объектов, видя изломанные, изображённые без объёма и перспективы дома, примитивно нарисованные деревья, машины и фигуры людей, искренне недоумевает: «Мой ребёнок и то лучше нарисует»! Откуда такому зрителю знать, что ребёнок, - а дети действительно бывают гениальны и могут спонтанно нарисовать такое, на что не способен ни один академик живописи, - ребёнок, однако, не сумеет так безошибочно выстроить композицию и ритм, добиться символического звучания цвета и колористической гармонии.

Поздеев А.Г. Композиция

Проще говоря, не требуется, чтобы дом или человек были похожи. Из цели изображения предмет превращается в средство. Средство выразить нечто находящееся за гранью видимой реальности. Своего рода знак, и достаточно того, чтобы он прочитывался: вот дом, вот человек, вот дерево, вот цветок. Это похоже на экспрессионизм, но искусство «Крика» (так называется картина Эдварда Мунка, ставшая своего рода визитной карточкой этого направления) слишком надрывает сознание. Наступает момент, когда хочется не вопить об ужасе этого мира, а попробовать улучшить его хотя бы вокруг себя, внести гармонию и ясность.

Поздеев А. Красноярск. Набережная

Закономерным образом, когда освоен и близок к исчерпанию ресурс предмета как выразителя того, что за предметом», возникает вопрос: а нужен ли он теперь - этот предмет? Так в позднем периоде творчества Андрей Поздеев приходит к беспредметной живописи, и в этом отнюдь не новом для мирового искусства направлении он не затерялся, остался собой.

Поздеев А.Г. Стихи 1977

Графика Поздеева - особая тема, в двух словах о ней не расскажешь. Отмечу только, что такая лаконичность и выверенность композиции, такое уверенное владение резцом и такое умение почти без линии и практически без штриха, одними только пятнами белого и чёрного добиться в линогравюре впечатления и глубины пространства, и объёмности формы, достигнутые художником, никогда не учившимся графическим техникам, просто феноменальны.

Поздеев А. Портрет художника Т.В. Ряннеля

Всякий раз, освоив определённый уровень формы и содержания, он мог бы дальше возделывать эту ниву полного совершенства. Но его звала вперёд новая задача, и он начинал новое восхождение. Дерзну сказать вот что. Если бы не было ни импрессионизма, ни фовизма и т. д., Поздеев бы их открыл, потому что он развивался в том же направлении, что и вся мировая культура. Может, он физически не успел бы дожить до искусства абстрактного, но и к нему он шёл просто по логике своей эволюции, своего восхождения к усложнённому пониманию неисчерпаемых возможностей искусства и жизни.

Андрей Геннадьевич Поздеев (27 сентября 1926 года, село Нижний Ингаш Красноярского края, СССР - 12 июля 1998 года, Красноярск) - российский и советский художник. Член Союза художников СССР (с 1961 года).

Биография

Родился в семье почтового служащего Поздеева Геннадия Даниловича и его супруги Евдокии Ивановны.

Работал помощником кочегара. В годы Великой Отечественной войны служил на Дальневосточном флоте.

Живопись начал постигать самостоятельно: посещал выставки, музеи и галереи, изучал творчество великих мастеров прошлого, читал книги, писал с натуры. Впоследствии закончил Красноярскую художественную школу имени В. И. Сурикова (учитель - А. П. Лекаренко).

Андрей Поздеев о своём понимании творчества художника:

…Художник как личность более индивидуален. Он позволяет себе то, что другие люди, может быть, и не позволяют. Но на нём лежит большая обязанность: отдавать себя, каков он есть. Он обнажается, он «голенький». И он обязан ещё иметь голову, думать, как философ. Философы мысли - невероятная вещь. Они говорят об одном и том же, но каждый со стороны своей индивидуальности. А я ещё обязан цветом передавать. И я обязан, если я "влез" в это дело на всю жизнь - а здесь жизни мало, - всё время совершенствоваться и развиваться до самого последнего дня, сколько мне отпущено судьбою.

Персональные выставки художника проходили в музеях Таллина (1984 г.; при содействии О. Субби) и Риги, в Государственном музее, в Государственной Третьяковской галерее, в Центральном доме художника в Москве. Картины Андрея Поздеева находятся во многих музеях мира, в том числе в Третьяковской галерее и в Русском музее. Значительное собрание картин художника имеется в собрании Красноярского государственного художественного музея имени В. И. Сурикова.

Андрей Геннадьевич Поздеев включён в международный художественный рейтинг (всемирный рейтинг художников XVIII-XXI веков, формирующих мировое художественное наследие).

Художник скончался 12 июля 1998 года в своей мастерской в Красноярске. Похоронен на Бадалыкском кладбище.

Некоторые картины

• «Перекрёсток» 1957 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Паруса» 1959 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Вечер. Стоянка такси» 1958 г. х., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Готовые к рейсу» 1959 г. х., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Тёплый день» 1959 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «У пирса» 1959 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Старый город» 1960-е гг. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Енисей. Набережная» 1960-е гг. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Городской пейзаж» 1962 г. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «На Енисее» 1963 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Паруса» 1965 г. х., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Городской пейзаж» 1965 г. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Первомай» 1965 г. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Проспект Мира» 1967 г. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Пейзаж с красным домом» 1968 г. КГХМ им. В. И. Сурикова

Евангельский цикл «Жизнь»:

• «Композиция». 1990 г. Холст, масло. 140 х 140 см.
• «Голгофа». 1989 г. Холст, масло. 150 х 150 см
• «Жизнь человека» 1989 г. Холст, масло. 140 х 140 см. (7 картин)
• «Рождество». 1989 г. Холст, масло. 140 х 140 см.
• «Старцы». 1980 г. Холст, масло. 110 х 110 см
• «Тайная вечеря» 1989 г. Холст, масло.
• «Чаша». 1990 г. Холст, масло. 130 х 140 см.
• «Вознесение». 1989 г. Холст, масло. 140 х 140 см.
• «Планета». 1990 г. Холст, масло. 150 х 150 см.
• «Ева и Змей». 1996 г. Холст, масло. 150 х 150 см.

Альбомы

Издано одиннадцать альбомов Андрея Поздеева:

• «100 картин художника А. Г. Поздеева» (1992)
• «Андрей Поздеев. Пространство и время» (1993)
• «Андрей Поздеев. Из коллекции С. Образцова» (1997)
• «Андрей Поздеев. Собрание из КХМ им. В. И. Сурикова» (1999)
• «Портреты Андрея Поздеева» (2001)
• «Мир Андрея Поздеева» (в 3-х т.):

• «Живопись» (1999)
• «Графика, акварель» (2001)
• «Архив, воспоминания» (2002)

• «Андрей Поздеев: Жизни человека» (2004)
• «Графика Андрея Поздеева» (2005)
• «Калтат Андрея Поздеева» (2006)

Награды

Серебряная медаль Российской академии художеств.

Память

• Памятник А. Г. Поздееву в историческом центре Красноярска - на проспекте Мира рядом с Педагогическим университетом. Открытие памятника состоялось 27 сентября 2000 года. Авторы - архитектор Михаил Меркулов и скульптор Юрий Злотя. За время существования памятника у части горожан и у многих приезжих сложилась традиция: проходя мимо памятника, обязательно следует потереть ему нос. Статуя подвергалась вандализму - неизвестные два раза крали зонт. В первый раз зонт был утрачен, во второй раз элемент скульптуры удалось обнаружить и вернуть на своё место.

(1998-07-12 ) (71 год)

Андрей Геннадьевич Поздеев (27 сентября 1926 года , село Нижний Ингаш Красноярского края , СССР - 12 июля 1998 года , Красноярск) - российский и советский художник . Член Союза художников СССР (с 1961 года).

Биография

Родился в семье почтового служащего Поздеева Геннадия Даниловича и его супруги Евдокии Ивановны.

Работал помощником кочегара. В годы Великой Отечественной войны служил на Дальневосточном флоте.

Живопись начал постигать самостоятельно: посещал выставки, музеи и галереи, изучал творчество великих мастеров прошлого, читал книги, писал с натуры. Впоследствии закончил Красноярскую художественную школу имени В. И. Сурикова (учитель - А. П. Лекаренко).

Андрей Поздеев о своём понимании творчества художника:

…Художник как личность более индивидуален. Он позволяет себе то, что другие люди, может быть, и не позволяют. Но на нём лежит большая обязанность: отдавать себя, каков он есть. Он обнажается, он «голенький». И он обязан ещё иметь голову, думать, как философ. Философы мысли - невероятная вещь. Они говорят об одном и том же, но каждый со стороны своей индивидуальности. А я ещё обязан цветом передавать. И я обязан, если я "влез" в это дело на всю жизнь - а здесь жизни мало, - всё время совершенствоваться и развиваться до самого последнего дня, сколько мне отпущено судьбою.

Персональные выставки художника проходили в музеях Таллина (1984 г.; при содействии О. Субби) и Риги, в Государственном музее , в Государственной Третьяковской галерее , в Центральном доме художника в Москве. Картины Андрея Поздеева находятся во многих музеях мира, в том числе в Третьяковской галерее и в Русском музее. Значительное собрание картин художника имеется в собрании Красноярского государственного художественного музея имени В. И. Сурикова .

Андрей Геннадьевич Поздеев включён в международный художественный рейтинг (всемирный рейтинг художников XVIII-XXI веков, формирующих мировое художественное наследие) .

Художник скончался 12 июля 1998 года в своей мастерской в Красноярске . Похоронен на Бадалыкском кладбище .

Некоторые картины

• «Перекрёсток» 1957 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Паруса» 1959 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Вечер. Стоянка такси» 1958 г. х., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Готовые к рейсу» 1959 г. х., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Тёплый день» 1959 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «У пирса» 1959 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Старый город» 1960-е гг. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Енисей. Набережная» 1960-е гг. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Городской пейзаж» 1962 г. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «На Енисее» 1963 г. к., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Паруса» 1965 г. х., м. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Городской пейзаж» 1965 г. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Первомай» 1965 г. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Проспект Мира» 1967 г. КГХМ им. В. И. Сурикова
• «Пейзаж с красным домом» 1968 г. КГХМ им. В. И. Сурикова

Евангельский цикл «Жизнь»:

• «Композиция». 1990 г. Холст, масло. 140 х 140 см.
• «Голгофа». 1989 г. Холст, масло. 150 х 150 см
• «Жизнь человека» 1989 г. Холст, масло. 140 х 140 см. (7 картин)
• «Рождество». 1989 г. Холст, масло. 140 х 140 см.
• «Старцы». 1980 г. Холст, масло. 110 х 110 см
• «Тайная вечеря» 1989 г. Холст, масло.
• «Чаша». 1990 г. Холст, масло. 130 х 140 см.
• «Вознесение». 1989 г. Холст, масло. 140 х 140 см.
• «Планета». 1990 г. Холст, масло. 150 х 150 см.
• «Ева и Змей». 1996 г. Холст, масло. 150 х 150 см.

Альбомы

Издано одиннадцать альбомов Андрея Поздеева:

• «100 картин художника А. Г. Поздеева» (1992)
• «Андрей Поздеев. Пространство и время» (1993)
• «Андрей Поздеев. Из коллекции С. Образцова» (1997)
• «Андрей Поздеев. Собрание из КХМ им. В. И. Сурикова» (1999)
• «Портреты Андрея Поздеева» (2001)
• «Мир Андрея Поздеева» (в 3-х т.):

• «Живопись» (1999)
• «Графика, акварель» (2001)
• «Архив, воспоминания» (2002)

• «Андрей Поздеев: Жизни человека» (2004)
• «Графика Андрея Поздеева» (2005)
• «Калтат Андрея Поздеева» (2006)

Награды

Память

Напишите отзыв о статье "Поздеев, Андрей Геннадьевич"

Примечания

Литература

• Zhukovskiy V. I. // Визуальное содержание в изобразительных полотнах Андрея Поздеева) // Журнал Сибирского федерального университета . Гуманитарные науки. Humanities & Social Sciences. - 2008. 1 (1). - С. 124-148.
• Русаков Эдуард [Текст] : [Беседа с доктором философских наук, заведующим кафедрой искусствоведения, профессором В. И. Жуковским] // Красноярский рабочий . - 2001. - 12 сентября. - № 170.

Ссылки

• . АРТ-Новосибирск 2004.
• .
• - картины художника смотреть
• - фильм «Под знаком Поздеева». Часть первая.
• - фильм «Под знаком Поздеева». Часть вторая.
• - фильм «Чаша. Андрей Поздеев». Часть первая.
• - фильм «Чаша. Андрей Поздеев». Часть вторая.

Отрывок, характеризующий Поздеев, Андрей Геннадьевич

После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l"oreille tiree par l"Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l"Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.

После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.

Андрей Геннадьевич Поздеев - человек необыкновенный и художник необыкновенный. Первое, вероятно, не так редко в нашей стране, где нас окружают люди с невероятными, сказочными биографиями и непостижимы-ми, нераскрытыми возможностями; зато второе качество весьма примеча-тельно там, где в течение многих десятилетий заботились о том, чтобы из учебных заведений выходили похожие друг на друга, „правильные" художники. Андрей Геннадьевич по-своему мастер очень правильный, то есть убежденный, последовательный, верный своему призванию, трудолю-бивый, но его правила никем ему не подсказаны, ни в какие выставочные рамки не уложены; как всякий уверенный в выборе своего пути художник, он принадлежит к когорте творческих, стало быть, строптивых людей. Тем не менее его признали (если даже не поняли), приняли в Союз художников, у него просторная, светлая мастерская в центре Красноярска. Не то чтобы он остался вовсе не известен: друзья пишут о нем, хотя мало что напечатано; несколько картин энтузиасты из „Сибирского салона" показали в Москве. Но надо сказать, что Поздеев — один из наиболее крупных и оригинальных художников страны, своим искусством доставил бы радость бесчисленным любителям искусства, и поистине горько, что по существу знакомство отече-ственной публики с живописью большого мастера остается впереди.

Андрей Геннадьевич Поздеев удивителен и оригинален совсем не потому, что захотел быть непохожим на других. Те, кто возымел такое желание, кто черпает свою оригинальность со страниц зарубежных журналов, те как раз похожи друг на друга неразличимо. Поздеев неповторим, поскольку вся его удивительная жизнь подвела к творчеству, которое могло только слиться с нею. Его одиссея — это история скитаний и превратностей, трагических и счастливых случайностей, какими полна судьба народа. Потомок сибир-ских искусников-кузнецов и столяров, правнук ссыльного поляка, Поздеев родился в 1926 году. Старый уклад жизни терял устойчивость, разрушался, оставляя разбросанные осколки коллективов и семей. Будущий художник беспризорничал, учился в школе ФЗО, стал помощником кочегара, работал, в годы войны узнал солдатскую долю на Дальнем Востоке. Наконец, судьба привела его в детскую художественную школу, уже не в раннем возрасте, но попытки учиться дальше оказались неудачными: в художественный институт Поздеева не приняли ни в Москве, ни в Ленинграде. Трудно сказать, что было бы с художником, если бы его взяли в институт, удалось бы ему сохранить свою самобытность (кое-кому удавалось, хотя не часто); так или иначе Андрей Геннадьевич был предоставлен сам себе и развился, как редкий цветок, на удивление всем, кому посчастливилось видеть его кар-тины. Как ни странно, богатейшие впечатления рабочего, солдата, россий-ского скитальца и страстотерпца не стали изобразительным репертуаром его творчества, постоянным источником его образов. Все пережитое Поздеевым неожиданно отлилось в причуды воображения, узорные фантазии, роскош-ные сады и цветники свободной мечты. Этот взлет воображения в угрюмых и тесных темницах бытия нам хорошо знаком и в поэзии, и в романе,

и в живописи; неожиданным здесь оказалось ощущение свободного, неско-ванного и радостного парения фантазии, вознесенной над безличностью и безотрадностью жизни. Эта радость как общий эмоциональный тонус творчества, как высокое напряжение души почти невероятна в наше нера-достное время, но, возможно, именно ее больше всего недостает нам всем, притом именно сейчас.

Общее впечатление счастливой мечты, радостного очарования живописи, однако, ничего общего не имеет с желанием отвернуться от действительнос-ти, забыть о ней, погрузиться в своего рода блаженный сон, в котором искусство служит чем-то вроде наркотического средства. Напротив, прекрас-ные фантазии Поздеева, его сны наяву и узоры, безудержные вымыс-лы — отнюдь не призраки, не видения, не декоративные развлечения: они вобрали в себя не только волшебство вымысла, но и весь жизненный опыт, все переживания художника, хоть и в сказочно преображенном мире фан-тазии. Поэтому в живописи Поздеева ощущается не только обаяние жизни, но и горечь потерь, боль одиночества, а главное, радость открытия мира наново — вдали от пошлых прописных истин и от привычной лжи.

Судьба Андрея Геннадьевича вообще была не из легких, гладкими не были и его пути в искусстве. Лет тридцать ему приходилось встречать глухое непонимание; его отказывались признавать, в его картинах видели издева-тельство над всеми правилами повсеместно принятого искусства, если толь-ко можно называть искусством ведомственные игры, принятые на зональных и краевых выставках. Но Поздеев, тихий, скромный, прибитый жизнью человек, не думал ни над чем издеваться, он просто следовал призыву своего таланта, делал то, чего не мог не делать. Его не понимали, порицали, но и он не понимал тех, кто его порицал. Трудно понять художнику, что его не любят, потому что он художник, потому что его искусство подчиняется не общей дисциплине, а властному внутреннему голосу. У Поздеева этот голос, „демон", как называли его древние философы, особенно силен.

Куда же привел художника его „демон"? Есть ли вообще в искусстве дороги, по которым еще никто никогда не ходил? Здесь жизнь как бы устроила своеобразный эксперимент, который дал двойственный результат. Все, вышедшее из-под кисти Поздеева, — это несомненно его собственное, выношенное им самим создание художественной фантазии: ему принад-лежит и необычайно звонкое, праздничное соцветие чистых красок, и соче-тание декоративного, коврового изящества с драматизмом и психологизмом образного строя картины, и придуманные художником символические знаки, живущие своей таинственной жизнью. Когда смотришь на полотна Андрея Геннадьевича, испытываешь будоражащее чувство соприкосновения с осо-бым, самобытным типом искусства, который органически присущ краснояр-скому отшельнику. Многие черты, свойственные творчеству Поздеева, не являются абсолютно незнакомыми мировой живописи. В известном смысле Поздеев напоминает того учителя математики, который в глухой русской провинции самостоятельно открыл дифференциальное исчисление, повто-рив открытие Ньютона и Лейбница. Но искусство не математика, всякое самостоятельное открытие в нем может стать уникальным откровением, если оно входит в новое художественное целое как его органическая часть. Можно узнать, конечно, в картинах Андрея Геннадьевича веселую и дерзкую игру декоративных созвучий и экзотических грез, напоминающую коллажи великого Анри Матисса; интерес к причудливой жизни знака, иероглифа роднит искусство Поздеева с мюнхенским экспрессионистом Паулем Клее, с каталонским сюрреалистом Джоаном Миро, с некоторыми из абстрактных экспрессионистов 40-х и 50-х годов, как американец Марк Тоби или японец Домото Инее, и, конечно, со многими молодыми художниками наших дней. Можно, впрочем, и не вспоминать о как бы предшественниках, с творчест-вом которых Поздеев познакомился тогда, когда его искусство уже сложи-лось. Важно то, что оно не затерялось в сибирских далях и потаенными нитями было связано с мировой художественной культурой.

Сибирский анахорет и волшебник, Поздеев не является, однако, хорошо знакомой нам фигурой доморощенного пророка, проповедующего прописные истины. Андрей Геннадьевич не только оригинальный мыслитель, но и зна-ток, исследователь искусства знака, иероглифа, условного символического

двойника еще не проясненного смысла. При этом поздеевские знаки — это пол-нокровные художественные создания, живущие напряженной и радостной жизнью линии и цвета. Голубые, жел-тые, красные, зеленые пятна создают увлекательное зрелище, в ковровых же узорах таится беспокойная и мрачная драма бытия. Полотна Поздеева резко отличаются от похожих на них произ-ведений, возникающих в Европе, Аме-рике или Японии: в них не только фило-софское размышление о противоречи-ях жизни и смутных чаяниях людей, но и чувство непосредственного прикосно-вения к болевым точкам и незажив-шим, кровоточащим ранам. Рядом с ви-дениями счастливой, цветущей и теплой страны — далекой Океании или оте-чественных субтропиков — возникают кресты Голгофы, похожие на антенны, тянущиеся к дальнему звуку; лики Христа и Пилата наплывают друг на друга, подобно Солнцу и Луне в момент затмения. Есть образы, радостные и злове-щие одновременно, как большое полотно „Тигр", радостные и тревожные, как грандиозный триптих „Сотворение мира".

Среди многочисленных холстов Андрея Геннадьевича Поздеева есть немало изображений человеческих фигур: иногда это символы, как „Адам и Ева", иногда портреты. Здесь наглядно выражено то, о чем говорит художник: „Когда картина состоялась, она становится живой, у нее появляется душа". На портретах человеческая душа прямо смотрит на нас глазами, полными доверия и надежды. „Супружеский портрет" 1984 года выполнен в манере наивного художника или ребенка, но тем сильнее звучит в нем очаровательная мелодия открытости души, доверчивости, любви, робкой и счастливой веры в будущее. Автопортрет 1985 года более геометричен, более тверд и даже колюч, но в глазах читается та же добрая вера, та же надежда, живущая в человеке, больно и беспощадно битом жизнью. „Геннадий Данилович" — портрет отца, написанный в 1974 году, — более грустный, скептическая складка у глаз и у рта, иронически поднятая бровь, но доброта и сердечность взгляда кажутся неистребимыми.

Наша страна велика и богата талантами. Богата настолько, что многолет-няя борьба, ведшаяся против таланта, беспощадное подчинение дарования общей дисциплине не смогли уничтожить, даже заглушить творческую энер-гию русского искусства.

А.М.Кантор. Сто картин художника А.Г.Поздеева. Живопись. Галерея СИТИ, 1992г.