Футуризм краткое определение. Футуристы - это кто? Русские футуристы. Футуристы серебряного века

Название «футуризм» имеет латинское происхождение и переводится как «будущее». Это направление в философии, литературе и живописи стало естественным следствием урбанизации с ее быстрым темпом жизни, автомобилями, телефонами, аэропланами, электрическими железными дорогами и др.

Что такое футуризм?

Героем этого направления становится новый человек, далекий от лирики прошлого, поэзии любовников луны и черной меланхолии. Футуризм – это тенденция лихорадочного устремления к будущему. Это авангардистское движение начала 20-х годов прошлого века собрало под свои знамена писателей, поэтов, художников и всех тех, кому была ближе энергия большого города, юношеский задор и огонь борьбы. Лозунгом горячих урбанистов был «красота быстроты», которую они и воплощали в своих работах.

Футуризм в философии

В отличие от кубизма и экспрессионизма, философия футуризма ориентирована на эмоционально-психологическую оценку машинной цивилизации. Его основоположники – Маринетти, Боччони, Карра, Северини и другие проповедуют динамизм и абсолютную свободу образов и слова. Футуризм в поэзии предусматривает использование новых слов, вульгарной лексики, профессионального жаргона. Живописцы посвящают свои работы машинам и механизмам. В них преобладают фрагменты и фигуры с острыми углами, зигзаги, спирали – все то, что отвечает принципам симультанности.

Основные черты футуризма

Основные черты футуризма включают:

1. Свободный стих, вольный ритм, использование языка документа, афиш и плаката.
2. Интересующимся, что означает футуризм, стоит ответить, что это направление исповедует отказ от всех традиций, разрыв с прошлой идеологией и этическими взглядами.
3. Пропаганду художественного и бытового индивидуализма.
4. Эволюцию модернистской концепции, выражение сущности объекта.
5. Идею агрессии, которая становится эстетической доктриной итальянского фашизма.

Футуризм в веб-дизайне

Футуристический стиль широко используется в дизайне интернет ресурсов. Динамичный, сюрреалистичный он идеально подойдет для тех, кто работает над проектом, связанным с космосом, роботостроением, инновационными технологиями. Дизайн в стиле футуризм выполняется в светлой и холодной гамме, а фактуры используются самые современные. Роль основного фона нередко играет изображение новейшей архитектуры, представляющей собой сплав металла, стекла и пластика. Футуризм в дизайне производит впечатление динамичного, быстро развивающегося ресурса, наполненного энергией.

Футуризм – книги

Эпоха не могла не наложить свой отпечаток на творчество многих писателей, которые в своих произведениях освещали тему развития постиндустриального общества с его надеждами и чаяниями, где на первое место выходит собственное ненасытное «Я». Вот некоторые самые знаковые книги:

1. «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери . В своей работе автор поднимает тему всеобщего зомбирования и оболванивания населения, осуществляемого интерактивным телевидением. Редкие инакомыслящие подавляются карательной психиатрией, а на неисправимых диссидентов охотится пес-робот.
2. «Заводной апельсин» Энтони Бёрджесса . Это произведение является литературным парадоксом 20 века, где красной нитью повествования является тема борьбы с насилием методом того же насилия.
3. «Как соблазняют женщин. Кухня футуриста» Филиппо Томмазо Маринетти . Ее автор прекрасно знает, что значит футуризм, ведь он является его основателем и идейным вдохновителем. Он составил дерзкое эссе о том, как мужчины соблазняют женщин.

Футуризм – фильмы

Футуристические фильмы объединяет мрачность, жутковатая антиутопия, с которой показаны нереальные космические корабли, люди в перепончатых скафандрах и другие фантастические декорация, заставляющие строить не очень позитивные философские прогнозы. Вот некоторые из картин:

1. «Водный мир» . Изобретательность его создателей поражает даже самые смелые предположения. Здесь и Кевин Костнер в облике героического мутанта и причудливые корабли, и замысловатые постройки.
2. «Небесный капитан и мир будущего» . Футуризм в кино не всегда оправдывает ожиданий, но игра таких именитых актеров, как Анджелина Джоли, Гвинет Пэлтроу и других просто завораживает. Представленный странный мир с трудом поддается описанию, но все любители фантастики однозначно оценят его по достоинству.
3. «Прометей» . По количеству визуальных эффектов ему мало равных. История астронавтов, отправившихся в космос, заставляет содрогаться от ужаса и нереальной красоты.

Футуризм

Футури́зм

(лат. futurum – будущее; букв. «будетлянство» – термин В. Хлебникова ), художественное течение в европейском искусстве (поэзии и живописи) начала 20 в. Идеолог и основатель футуристского движения, возникшего в 1909 г., – итальянский поэт Ф. Т. Маринетти. Футуризм – разновидность поэтического авангардизма в литературе модернизма . Основную задачу нового искусства футуристы видели в отказе от всех традиций, в разрыве с идеологией и этическими взглядами, выраженными в творчестве всех литературных предшественников. С 1911 г. литературные объединения футуристов появляются в России. В Москве – школа кубофутуристов, или «Гилея», которая объединила художников и поэтов, пытавшихся воплотить изобразительные принципы французских художников-кубистов и поэтические установки итальянских футуристов: Н. Д. и Д. Д. Бурлюки , В. В. Маяковский , В. В. Каменский , Вел. Хлебников , А. Е. Кручёных , Е. Гуро. В Петербурге – школа эгофутуристов, провозгласивших интуитивное творчество и стремившихся к пропаганде художественного и бытового индивидуализма, что не всегда осуществлялось на практике: И. Северянин , В. И. Гнедов, К. К. Олимпов. Кубофутуристы были революционерами в искусстве, некоторые из них считали себя сторонниками социальной революции, а свою роль в современном искусстве видели в том, чтобы обновлять его так же, как обновляют общественную жизнь истинные революционеры. Не случайно издание, которым руководил Маяковский в первой половине 1920-х гг., получило название ЛЕФ – Левый фронт искусств. Новаторство вторых было умеренным, эгофутуристы опирались на различные литературные традиции, порой эклектически сочетая их; так, Северянин соединял приёмы звукописи , характерные для лирики символизма , с футуристскими приёмами словообразования . В 1913 г. возникли группы «Центрифуга» (С. П. Бобров, Н. Н. Асеев , Б. Л. Пастернак и др.) и «Мезонин поэзии» (В. Г. Шершеневич , К. А. Большаков, С. М. Третьяков, Р. Ивнев и др.), члены которых проявили себя эпигонами кубо– или эгофутуризма; например, Асеев как поэт-футурист был настолько вторичной фигурой, что Маяковский называл его своим учеником. Из числа футуристов «второго призыва» только Пастернак перерос литературное ученичество и превратился в крупного поэта. После революции традиции футуризма развивали тифлисская группа «41о » (начало 1920-х; А. Е. Кручёных, Ильязд, И. Терентьев и др.) и петроградская группа ОБЭРИУ (конец 1920-х; А. И. Введенский, Н. А. Заболоцкий , Д. И. Хармс ). Эти группы продолжали идеи наиболее радикальных кубофутуристов, Хлебникова и Кручёных. Подобно «старшим» футуристам, члены этих объединений экспериментировали с заумью , или заумным языком, занимаясь «речетворчеством», т. е. обновлением поэтической лексики и синтаксиса , поиском новых интонационных средств и графических форм.

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. - М.: Росмэн . Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006 .

Футуризм

ФУТУРИЗМ . Этот литературный термин взят от латинского слова Futurum - будущее. Футуристы называют иногда себя у нас в России «будетлянами». Футуризм, как устремление к будущему, противопоставляется пассеизму в литературе, устремлению к прошедшему. Футуристы бросают за борт тяжелый груз прошлого. Поэзии тоскливого воспоминания они противопоставляют поэзию лихорадочного устремления к будущему. Отстаивая футуристическое понимание жизни, футуристы с ненавистью обрушиваются против символистов, даже против таких мастеров, как Эдгар По, Бодлэр, Малярме и Верлэн, ибо они, по словам Маринетти, «плыли по реке времени, непрерывно обращая головы назад, к отдаленному голубому источнику Прошлого, к прежнему небу, где цветет красота. Для них нет поэзии без тоски, без вызывания почивших времен, без исторического и легендарного тумана». «Мечтательной голубизне, черной меланхолии и унылому минору футуристы противопоставляют огонь борьбы, энергию творчества и восторг кипящих юных сил. «Мы красные, мы любим красное, и с отблеском топок локомотивов на щеках, мы воспеваем торжество Машины, которую они (пассеисты) глупо ненавидели», - говорил в своей горячей речи основатель футуризма в Италии Маринетти.

Чтобы лучше разобраться в принципах этой литературной школы, появившейся одновременно в ряде стран, обратитесь к первоисточникам, прежде всего к манифестам итальянского футуриста Маринетти, которые были одновременно напечатаны и в книге Маринетти «Футуризм», и в книге Таставена «Футуризм» (на пути к новому символизму), тоже появившейся в 1914 году. Эти манифесты не только характеризуют воинственный национализм агтресивной молодой буржуазии Италии, колыбели фашизма, но и прекрасно выявляют основы футуристической чувствительности, футуристического лиризма, футуристической поэтики, футуристически-новаторской оригинальности.

Дети современного промышленного города с его машинами, электрофикацией, с его динамизмом восстали во имя будущего против поэзии прошлого, разбитой параличем и подагрой, против последних любовников луны, против «морализма, фетишизма и всех оппортунистских и утилитарных пошлостей».

С юношеской беззаветной отвагой и безудержной жизнерадостностью итальянские футуристы «слезам красоты, нежно склоняющейся над могилами, противопоставили резкий профиль пилота, шоффера, авиатора».

Героем футуризма явился новый человек с ненасытным «Я», новый буржуа, охваченный воинствующим настроением, империалист до мозга костей, пропитанный атмосферой современного города.

Новое мироощущение явилось содержанием поэзии итальянских футуристов, решивших порвать с прошлым Италии, которая стала музеем и усыпальницей былой красоты.

«Красота быстроты» вот лозунг этих горячих урбанистов.

Форма поэзии футуристов была пропитана тем же урбанизмом, той же энергией автомобильной скорости.

«Ускорение жизни, которое теперь всюду почти обладает быстрым ритмом. Физическое, интеллектуальное и эмоциональное балансирование человека на натянутом канате скорости среди противоположных магнетизмов, многогранность одновременного сознания в одном чувстве мира» - вот что видит Маринетти в современности.

Поэта, захваченного динамизмом, уже не удовлетворяют синтаксис и лексикон предшествующей эпохи, когда не было ни автомобилей, ни телефонов, ни фонографов, ни кинематеграфов, ни аэропланов, ни электрических железных дорог, ни небоскребов, ни митрополитенов.

У поэта, исполненного нового чувства мира - беспроволочное воображение.

Под беспроволочным воображением Маринетти разумеет «абсолютную свободу образов или аналогий, выражаемых освобожденным словом, без проводов синтаксиса и без всяких знаков препинания».

Эту абсолютную свободу слов, без всякого условного порядка, он ставит в связь с лиризмом - очень редкою способностью опьяняться жизнью и опьянять собой.

Одаренный лиризмом сын современного города, попадает в зону повышенно напряженной жизни, бросает вам на нервы, волнуясь и спеша, все свои зрительные, слуховые и вкусовые ощущения по прихоти их безумного галопа и стремится лишь к передаче всех вибраций своего я.

Телеграфические слова, телеграфические обороты с пропуском глаголов, телеграфические образы служат средством выявить повышенное нервное настроение.

Непосредственную аналогию сменяет отдаленная аналогия между несходными, на вид противоположными вещами.

Маринетти предлагает сравнивать фокстерьера не с маленькой породистой лошадью и даже не с телеграфным аппаратом Морзе, а с кипятком. «Только путем таких широких аналогий этот оркестровый, многокрасочный и полиморфный стиль может передать жизнь материи».

Разрушается синтаксис, вихрем проносятся слова на свободе. Начинается словотворчество, на место строгого метра выдвигается свободный стих, с вольными ритмами, буйное слово не укладывается на Прокрустово ложе прежней поэтики. Опыты Уитмана, Гриффина, Верхарна над свободным стихом широко используются футуристами.

В 1909 году появился первый манифест Маринетти, а уже с 1910 г. в России начинают появляться стихи петербургских эгофутуристов и московских кубофутуристов.

В Петербурге эгофутуристы в 1912 году сплачиваются вокруг издательства «Петербургский Глашатай», с Иваном Игнатьевым во главе. В группу входят: Д. Крючков, Игорь Северянин, К. Олимпов (Фофанов-сын), П. Широков, Рюрик Ивнев, Василиск Гнедов, Вадим Шершеневич.

Игорь Северянин, воспитавший свое дарование на произведениях Фофанова-отца, Лохвицкой, Бальмонта, и выпустивший с 1912 г. по 1914 г. 35 сборничков своих поэз, один из первых начал открывать словесные Америки, приспосабливая слова поэзии к запросам современного модернизированного города, одним из первых в России пустил в ход в 1911 году новое наименование - «Эгофутуризм».

Он становится на короткое время выразителем настроения буржуазных кругов, идолом мещанских салонов, и до отречения своего от эгофутуризма, действительно, «повсеградно поэкранен и повсесердно водворен» и даже после одной из анкет (конечно, таким анкетам грош цена) провозглашен королем поэтов.

Первым членом символа веры петербургских эгофутуристов явилось преклонение перед началом эгоистическим. Целью эгопоэзии становится «всесильный эгоизм», «как единственно правильная жизненная интуиция».

Торжествующий эгоизм облекается в одежды аморализма. Темы города, города веселящегося, темы современного Вавилона, собирающего на пир Валтасара людей, прожигающих жизнь по формуле «а после нас хоть потоп».

Северянисты обогащают свой словарь новыми, порой удачными, словообразованиями, пуская в ход много иностранных словечек бульварного типа, весьма ходких в будуарах, на файфоклоках, на модных курортах, в кафе и салонах.

Но если стремительный, воинственный итальянский футуризм овеян шумами, движением, огнями города, то петербургский эгофутуризм опутан чарами демимонда, он в плену у шелеста шелковых юбок, он в угаре от будуарных ароматов.

Маринетти возвестил презрение к женщине, Игорь Северянин воспел демимонденку.

Свое «мороженое из сирени», «свои ананасы в шампанском» он разделил с веселыми спутницами на острова Любви.

Конечно, вся эта пудренная романтика слишком мало походила на буйный итальянский футуризм. Петербургские эгофутуристы: К. Олимпов, Широков, Шершеневич продолжали дело Иг. Северянина.

И вот против гладкой певучести напудренных, подведенных, шуршащих шолком поэз, восстали московские кубофутуристы. Будуарным, галантным «эгопшютистам» они противопоставили свою первобытность.

Еще с 1910 г. кубофутуристы объединяются вокруг братьев Бурлюков, в их группе выступают: талантливый Велемир Хлебников, Владимир Маяковский, этот неистовый Роланд улицы, и высокоодаренная, чуткая, влюбленная в природу Елена Гуро, к сожалению рано умершая. С ними же подвивается Крученых.

Кубофутуристы выступают на защиту слова, как такового, «слова выше смысла», «заумного слова».

По следам Маринетти они расшатывают русскую грамматику, они сочетание слов подменяют сочетанием звуков. Они уверяют, что «для изображения головокружительной современной жизни и еще более стремительной будущей - надо по новому сочетать слова». И вот они пропускают глаголы, предлоги, прилагательные. Они усваивают телеграфный стиль, они уверяют себя, что, чем больше беспорядка внести в построение речи и предложений, тем лучше.

Если петербургские эгофутуристы блистали лексиконом пышных французских и немецких демимонденских слов, то московские кубофутуристы Велемир Хлебников и Крученых вместо слова «морг» выдвинули слово «трупарня», вместо слова «университет» - слово «всеучбище» и т. д. «Зачем заимствовать у безъязыких немцев, когда есть великолепное слово» - восклицают кубофутуристы, возненавидевшие «оскопленное» слово. Парфюмерный лексикон Северянина заменился «Рявом» Велемира Хлебникова. Цель кубофутуристов «подчеркнуть важное значение всех резкостей, несогласив (диссонансов), и чисто первобытной грубости », заменить сладко гласие горько гласием или злогласом.

Самая инструментовка стиха у них ничего общего не имеет с инструментовкой петербургских эгофутуристов, задававших поэзоконцерты в музыкальном стиле К. Бальмонта, Фофанова (отца), Мирры Лохвицкой.

«У писателей до нас» - пишет Крученых в книжке «Слово как таковое» - «инструментовка была совсем иная, например:

По небу полуночи Ангел летел

И тихую песню он пел и т. д...

Здоровый человек такой пищей лишь расстроит желудок. Мы дали образец другого звука и словосочетания:

Дыр-бул-щыр

вы-ско-бу

(Кстати, в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина).

Кубофутуристы разрабатывают свой «заумный язык». В особенности много сделал в области «рече-творчества» В. Хлебников в своих книгах «Ряв» и «Сборник стихов» (1907-1914 г.), «Зангези». Талантливый поэт умер в 1922 г. Хлебников, по словам В. Маяковского: «Создал целую «периодическую систему слова». Беря слово с неразвитыми неведомыми формами, сопоставляя его со словом развитым, он доказывал необходимость и неизбежность появления новых слов». В декларации «заумного языка» в сборнике «Заумники» (1922) А. Крученых писал: «Мысль и речь не успевают за переживанием вдохновенного, поэтому художник волен выражаться не только общим языком (понятия), но и личным (творец индивидуален) «языком, не имеющим определенного значения (не застывшим) заумным » (стр. 12).

Если Крученых дальше своего «дыр-бул-щыр»"а не пошел, весьма ловко прикрывая свою бесталантность гениальным набором звуков, зато талантливый Владимир Маяковский создал, действительно, поэзию города улицы, площади, показал себя смелым мастером слова, искусным новатором и властным нарушителем грамматических правил, показал себя поэтом уличного движения, уличного пейзажа, создателем нового стиля и оказал огромное влияние на молодежь, особенно, на Шершеневича и Мариенгофа.

Буйный озорник, ненавистник сытого, самодовольного мещанина, заклятый враг слащавых нежностей, дешевой напомаженности и подведенной красивости, он в своей острой и злой поэме-сатире «Братья писатели» бросил слова нового уличного поэта:

Господа поэты

неужели не наскучили

сирени куст вам?

такие, как вы,

мне наплевать на всякое искусство.

Лучше лавочку открою.

Пойду на биржу.

Тугими бумажниками растопырю бока.

Пьяной песней

душу выржу

в кабинете кабака

(стр. 100, сборник «Все»).

Напудренного, лакированного Иг. Северянина он бьет в лицо наотмашь кастетом грубых слов:

Из сигарного дыма

ликерною рюмкой,

вытягивалось пропитое лицо Северянина.

Как вы смеете называться поэтом

и серенький чирикать как перепел.

кастетом

кроиться миру в черепе!

обеспокоенные мыслью одной -

«Изящно пляшу ли»,

смотрите, как развлекаюсь

площадной

сутенер и карточный шулер.

которые влюбленностью мокли,

от которых

в столетия слеза лилась,

солнце моноклем

вставлю в широко растопыренный глаз.

(Облако в штанах, сборник «Все», стр. 81).

Это был поистине уличный поэт, с трубной глоткой, вооруженный кастетом и настоящей силой кулачного борца. От его поэзии пахнуло эпохой возрождения с ее яркой грубостью нравов, яркой одаренностью, с ее художниками, переходящими от шпаги к кисти и от кисти к шпаге. В одном лице сочетались и разбойник с большой дороги, и поэт шумной столичной улицы. Этому бойцу, выросшему на стихах и ритмах Уитмана, сродни душа города.

взглянуть

отрадно глазу.

Не бутафорию города вы чувствуете в его острой, колющей, гиперболической, грубой, воющей поэзии, эта бутафория досталась бесчисленным игрушечным поэтикам, которым суждено все «перенимать» и ничего не переживать...

Протестуя и возмущаясь против площадных слов, бьющих в душу, вы видите в его поэзии трагическое лицо города, искаженное гримасой боли. За паясничаньем и богохульством вы услышите муку городского поэта, у которого из воющей глотки вырываются не слова - «судороги, слипшиеся комом». Помяловщиной, бурсой, величайшим ожесточением повеяло от словесного бунта Маяковского, которому тоже надоело «подчищенное человечество», тоже хочется крикнуть свое - «полюбуйтесь».

Как Максиму Горькому, ему надоели мизерные люди с мертворожденными сердцами. За озорством, звериным воем, заглушающим шумы города, со скрежетом зубовным вырвались слова:

стекая ненужной слезою

с небритой щеки площадей,

быть может

последний поэт.

А если сегодня мне, грубому гунну,

Кривляться перед вами не захочется - и вот

Я захохочу и радостно плюну, плюну

В лицо вам

Я - бесценных слов транжир и мот.

(«Нате »).

Преодолейте грубую форму, вслушайтесь в слова, заглушенные криком самого поэта, и тогда вы вдруг поймете и почувствуете трагическую красоту бьющих по сердцу стихов: «Скрипка и немножко нервно», «Послушайте», «Хорошее отношение к лошадям», «Война и мир».

Неожиданные, необычные, дикие, грубые, плакатные образы обрушиваются на вас, возмущая вас, и овладевают вами. А поэт играет свой «ноктюрн на флейте водосточных труб», он мчится с вами в трамвае, и кричит вам, но не на ухо, а в ухо: «фокусник рельсы тянет из пасти трамвая», «улица провалилась, как нос сифилитика», «лебеди шей колокольных гнутся в силках проводов», «Лысый фонарь сладострастно снимает с улицы черный чулок», «ветер колючий трубе вырывает дымчатой шерсти клок».

Вы вдумываетесь в образы и вы начинаете понимать мастерское кубофутуристическое изображение городской жизни, городского пейзажа, прекрасного в движении, в смене линий , красок, пересекающихся плоскостей, звуков, теней, в дрожании улиц. Поэт городских ноктюрнов, «царь ламп», поэт с душой «натянутой, как нервы проводов», с гордостью возвещает пронзительно, как сирена:

Я вам открою

простыми, как мычанье

наши новые души

как фонарные дуги.

Одинокий уличный поэт, готовый порой броситься на рельсы под паровоз, уличный поэт, считающий порой людей лишь бубенцами на колпаке у бога, уличный паяц, непонятый и оплеванный тупой толпой и признающийся вам: «я не знаю, плевок - обида или нет», жаждет светлого праздника в жизни людей и пишет в 1915 году пророческие строки:

обсмеянный у сегодняшнего племени,

Как длинный

скабрезный анекдот,

вижу идущего через горы времени,

Которого не видит никто.

Где глаз людей обрывается куцо

Главой голодных орд

в терновом венце революций

грядет шестнадцатый год.

И когда пришли 16, а за ним 17-18-19-20 годы, чреватые восторгом и мукой, как столетия, паяц нашел на площадях новую толпу, ринулся не на рельсы головой в ужасе одиночества, а бросился сердцем в толпу и грянул свой левый марш, грубый, дикий, мощный и властный, покрывающий рев толпы.

Русский футуризм начал шоколадным Северяниным, кончил неистово ревущим Владимиром Маяковским, который за десять лет успел перешагнуть через себя прежнего, одинокого.

После октябрьской революции Игорь Северянин и петербургские северянисты отошли от современности. Вадим Шершеневич явился одним из основателей новой школы, выступившей под флагом имажинизма для того, чтобы отойти и от нее в 1922 г. Владимир Маяковский стал коммунистом футуристом. Коммунисты-футуристы первые пришли в советскую печать после октябрьской революции. Они стали «ком-футами», они приняли коммунизм в содержание своей поэзии, они оказали несомненное влияние на некоторых из пролетарских поэтов (Филипченко, Александровский, Карганов, Доронин, Садофьев). В особенности большое влияние оказывал Владимир Маяковский. Дальневосточные поэты в особенности обнаружили тяготение к футуризму, благодаря влиянию поэтов Асеева и Третьякова. Журнал «Творчество» на Дальнем Востоке стал органом революционных футуристов. Несмотря на то, что ком-футы торжественно в своих манифестах возвещали о своей революционности, в советской прессе после 20 года все резче и резче выступают против футуризма. Основатель пролеткульта, ныне покойный Ф. И. Калинин, в «Пролетарской Культуре писал в статье «О футуризме»: «Это есть социальное явление капиталистического строя, идеология, дошедшая до пределов своего конечного развития. Это предсмертное метание буржуазного духа, предчувствие гибели».

В сущности мы присутствуем при распаде футуризма, который был связан с крайним индивидуализмом воинствующих, имажинистически настроенных слоев буржуазии. Как школа, футуризм сыграл в России положительную роль, несколько выявил на первый план современную динамику и новые ритмы в связи с подчеркиванием характерных черт урбанизма. Эти черты легли в основу пролетарской поэзии. Эксцессы заумников, свидетельствовавшие о распаде личности, о распаде слова, как средства общения, будут отброшены литературой, тесно связанной с коллективом.

ЛИТЕРАТУРА.

Маринетти . 1) Футуризм, изд. «Прометея», 1914 г. 241 стр. Петербург. 2) Футуристы. Изд. Северн. Дни. Москва. 1916 г. Стр. 203. Футуристы . Первый журнал русских футуристов, № 1-2. Москва. 1914 г. Стр. 157. А. Крученых . 1) Фактура слова. Стр. 24. Изд. Маф. Москва. 1923 г. 2) Сдвигология русского стиха. Стр. 48. Маф. Москва. 1923 г. 3) Апокалипсис в русской литературе. Стр. 48. Изд. Маф в Москве. 1923 г. Закроневский . Рыцари безумия (футуристы). Изд. Идзиковского. Киев. 1914 г. Стр. 163. Г. Таставен . Футуризм (на пути к новому символизму с прилож. футур. манифеста Маринетти). Изд. «Ирис». Москва. 1914 г., 32 стр. В. Брюсов . Здравого смысла тартарары (диалог о футуризме). Русская Мысль. 1914 г. III. В. Львов-Рогачевский . «Современник». Символисты и наследники их. 1913 г. Кн. VI-II. К. Чуковский . «Футуристы Петрг.». «Полярная Звезда». Стр. 94. 1922 г. Шапирштейн-Лерс . Общественный смысл русского литературного футуризма (неонародничество русской литературы XX века), Предисловие А. В. Луначарского. Изд. Миронова. Москва. Стр. 80. 1923 г. Владимир Маяковский . «В. В. Хлебников». Некролог. «Красная Новь» литерат.-худ. журнал июль - август 1922 г. А. Якобсон . Новейшая русская поэзия. 1921 г. Прага. Стр. 68. Критика о творчестве Игоря Северянина . Статьи Брандта, Брюсова, Боброва. Изд. Пашукяниса, с прилож. портрета и автобиографии. Москва. 1916 г. Стр. 159. Василий Каменский . Его - Моя биография великого футуриста. Книгоиздательство Китоврас. Москва. 1918 г. Стр. 228. Книги Игоря Северянина, Велемира Хлебникова, Владимира Маяковского, А. Крученых, Елены Гуро, Василия Каменского, Асеева и др. Важнейшие сборники : Садок Судей 1-й, П-й. Изд. Журавль. Москва. 1913 г. Пощечина общественному вкусу . Изд. Кузьмина. Стр. 112. Москва. 1913 г. Поэтика Футуристов: Виктор Шкловский . Воскрешение слова. Петрг. 1914 г. Поэтика . Сборник по теории поэзии языка. 1919 г. Петроград. Журнал «Леф». кн. I, II изд. Госуд. изд. 1923 г.

В. Львов-Рогачевский. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. - М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель , 1925

Временем рождения русского футуризма считается 1910 год, когда вышел в свет первый футуристический сборник "Садок судей" (его авторами были Д. Бурлюк, В. Хлебников и В. Каменский). Вместе с В. Маяковским и А. Крученых эти поэты вскоре составили наиболее влиятельную в новом течении группировку кубофутуристов : "кубо" - от пропагандировавшегося ими в живописи кубизма, "футурум" - будущее. Было и другое название у этой футуристической группы - "Гилея" (так на древнегреческом языке называлась та часть Таврической губернии, где в 1910-е годы жила семья Бурлюков и куда в 1911 году приезжали поэты нового объединения). Поэт В. Хлебников дал группе еще одно название - будетляне; по словам В. Маяковского, "будетляне - это люди, которые будут. Мы накануне".

В декабре 1912 года вышел в свет сборник кубофутуристов "Пощечина общественному вкусу". Этот сборник открывался программной статьей, которую подписали Д. Бурлюк, А. Крученых, В. Маяковский, В. Хлебников). Позиция группы была выбрана разрушительная и скандальная. "Только мы - лицо нашего Времени", - утверждали они.

Но кубофутуристы не были единственной литературной футуристической группой:

• в Петербурге в 1911 году возвестили о своем появлении эгофутуристы во главе с И. Северяниным; в группу входили К. Олимпов, И. Игнатьев, В. Гнедов, Г. Иванов.
• группу "Мезонин поэзии" в 1913-1914 годах составили В. Шершеневич, Р. Ивнев, С. Третьяков, Б. Лавренев, Хрисанф.
• в течение 1914-1916 годов существовала футуристическая группа "Центрифуга", в которую вошли С. Бобров, Н. Асеев, Б. Пастернак, К. Большаков, Божидар.

Существование каждой из футуристических групп было недолгим: они появились перед Первой мировой войной и распались в первые военные годы. Каждая из этих групп считала, как правило, именно себя выразительницей идей "истинного" футуризма и вела ожесточенную полемику с другими группами.

Говоря о футуристах, чаще всего имеют в виду самых известных из них - кубофутуристов: Владимира Маяковского, Велимира Хлебникова, Алексея Крученых, Василия Каменского и других. Наглядное представление об их литературной программе дают цитаты из их сборников ("Садок судей П", "Пощечина общественному вкусу" и др.): "Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. С Парохода Современности"; "Живописцы-будетляне любят пользоваться частями тел, разрезами, а будетляне-речетворцы разрубленными словами, полусловами и их причудливыми хитрыми сочетаниями (заумный язык)"; "Мы расшатали синтаксис... Мы стали придавать содержание словам по их начертательной и фонической характеристике"; "Гласные мы понимаем как время и пространство (характер устремления), согласные - краска, звук, запах"; "Нами сокрушены рифмы. Хлебников выдвинул поэтический размер живого разговорного слова. Мы перестали искать размеры в учебниках..."; "Мы считаем слово творцом мифа: слово, умирая, рождает миф, и наоборот".

Футуристы объявили о приходе художника с новым взглядом на мир, глашатая нового мира, и А. Крученых в статье "Декларация слова, как такового" (1913) заявлял: "Художник увидел мир по-новому и, как Адам, дает всему свои имена. Лилия прекрасна, но безобразно слово лилия, захватанное и “изнасилованное”. Поэтому я называю лилию еуы - первоначальная чистота восстановлена".

Эстетические, литературные принципы футуристов, как и названия их сборников ("Пощечина общественному вкусу", "Дохлая луна", "Доители изнуренных жаб", "Танго с коровами") потрясали современников, вызывали возмущение и всевозможные упреки. Футуризм как явление выходил за рамки собственно литературы: он воплощался в самом поведении участников течения. Необходимым условием его существования стала атмосфера литературного скандала. Вызывающе оформлялись публичные выступления футуристов: начало и конец выступлений отмечались ударами гонга, К. Малевич являлся с деревянной ложкой в петлице, В. Маяковский - в "женской", по тогдашним критериям, желтой кофте, А. Крученых носил на шнуре через шею диванную подушку и т.п. В действительности же далеко не всё, чем футуристы удивляли публику, следует воспринимать всерьез. В. Маяковский сам вскоре, с началом войны, признал: "...у нас было много трюков только для того, чтобы эпатировать буржуа... футуризм для нас, молодых поэтов, - красный плащ тореадора..."

Общей основой движения было стихийное ощущение "неизбежности крушения старья" (В. Маяковский) и стремление осознать и выразить через искусство грядущий мировой переворот и рождение нового человека. Но была поставлена цель не только осознать и выразить смену эпох, - искусство само должно было стать активной преобразующей силой, способной преобразить мир.

В отличие от своих предшественников символистов, футуристы стремились сделать литературное искусство, литературное слово демократичным, массовым (поэзия должна была вырваться из темницы книги и зазвучать на площади); стремились дать в искусстве современные, адекватные новому динамичному времени средства самовыражения. В. Хлебников даже пытался предложить человечеству новый универсальный язык. По размаху жизнетворческих притязаний футуристы превосходили символистов. Слово у футуристов опредмечивалось, то есть становилось самоценным, самодостаточным (не отражающим, а замещающим предметы и явления, само становящееся предметом); его можно было дробить, переиначивать, создавать новые комбинации морфем и звуков.

Любопытными были эксперименты футуристов (прежде всего В. Хлебникова, В. Маяковского, А. Крученых) в области стиха, поэтического слова. Так, в свое время скандальную известность получило "стихотворение" А. Крученых "Дыр - бул - щыл...":

Дыр - бул - щыл Убещур Скум Вы - со - бу Р - л - эз 1913

Сам А. Крученых утверждал: "...в этом пятистишии больше русского национального, чем во всей поэзии Пушкина". Стоит ли принимать всерьез это утверждение? Есть ли в этом "стихотворении" что-либо, помимо желания эпатировать публику? Коль скоро мы не можем говорить о содержательной стороне этого произведения (для этого просто нет оснований), то все дело здесь, очевидно, заключается в звуковой оболочке - звучании (фоносемантике) придуманных Крученых "слов". Иначе, является ли звуковая оболочка, одежда слова содержательной? Как относиться к "заумному языку" ("зауми") футуристов?

Согласно исследованиям А.П. Журавлева и других ученых, информацию несут не только слова (их лексические значения), но и звуки, звуковая оболочка слова. Например, звуки имеют цветовые соответствия: [а] - ярко-красный; [о] - яркий светло-желтый или белый; [и] - светло-синий; [е] - светлый желто-зеленый; [у] - темный сине-зеленый; [ы] - тусклый темно-коричневый или черный. Звуки имеют также эмоциональные соответствия: [д] - темный, холодный, печальный; [р] - шероховатый и т.д.

Исходя из эмоциональных и цветовых характеристик звуков, входящих в "стихотворение" А. Крученых, его можно, обладая известной долей фантазии, "интерпретировать" как образ грозы (возможно, сопровождающей смену исторических формаций). По одной из предложенных версий 1 прочтения этого "стихотворения" слова "дыр", "бул", "щыл" ассоциируются с чем-то черным, холодным, печальным, грубым, тяжелым, устрашающим. Возможно, они рисуют предгрозовое состояние природы: "дыр", "щыл" - темно-черное небо; "бул" - темная сине-зеленая растительность на земле; слово "убещур" ассоциируется с темным, медленным, страшным, тусклым, с проблесками светлого желто-зеленого цвета. Возможно, это светлые желто-зеленые вспышки на темном сине-зеленом поле. Слово "скум" - это нечто холодное, злое, тихое, темное, могучее и надменное. Похоже на темно-синюю поверхность облаков. Все это может восприниматься как предисловие, как предчувствие грозовых событий, будто тучи ползут по небу; И вот поворот - яркая вспышка озарила небосвод: "Вы - со - бу". "Вы" - активное, большое, веселое, громкое и величественное; "со" - вспышка; холодное, светлое, легкое и большое; "бу" - шероховатое, холодное, похожее на удар. Возможно, это яркая белая вспышка на темном синем фоне. "Р - л - эз" - первые звуки повторяют звуки первой строки, но только кратко и экспрессивно, словно тьма после вспышки окутала небосвод. "Эз" - нечто величественное, светлое, быстрое, звенящее и оптимистическое. Похоже на отблески вспышек молнии на земле.

Раздел очень прост в использовании. В предложенное поле достаточно ввести нужное слово, и мы вам выдадим список его значений. Хочется отметить, что наш сайт предоставляет данные из разных источников – энциклопедического, толкового, словообразовательного словарей. Также здесь можно познакомиться с примерами употребления введенного вами слова.

Найти

Значение слова футуризм

футуризм в словаре кроссвордиста

Толковый словарь русского языка. Д.Н. Ушаков

футуризм

футуризма, мн. нет, м. (от латин. futurus - будущий). Направление в искусстве, стремившееся создать новый динамический стиль, разрушающий все традиции, каноны и приемы старого искусства (возникло в начале 20 века в Италии как художественная идеология воинствующей империалистической буржуазии; в России получило развитие, главным образом, среди мелкобуржуазной, анархически настроенной интеллигенции как протест против существующего строя и общественных отношений).

Толковый словарь русского языка. С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова.

футуризм

А, м. Формалистическое направление в искусстве и литературе начала 20 в., отвергавшее реализм и пытавшееся создать новый стиль, к-рый должен был бы разрушить все традиции и приемы старого искусства.

прил. футуристический, -ая, -ое. Футуристические стихи.

Новый толково-словообразовательный словарь русского языка, Т. Ф. Ефремова.

футуризм

м. Одно из авангардистских направлений в европейском искусстве начала XX в., отрицавшее художественное и нравственное наследие, противопоставлявшее необычную форму своих произведений канонам и традициям классического искусства.

Энциклопедический словарь, 1998 г.

футуризм

ФУТУРИЗМ (от лат. futurum - будущее) авангардистское направление в европейском искусстве 1910-20-х гг., преимущественно в Италии и России. Стремясь создать "искусство будущего", декларировал (в манифестах и художественной практике итальянского поэта Ф. Т. Маринетти, российских кубофутуристов из "Гилеи", участников "Ассоциации эгофутуристов", "Мезонина поэзии", "Центрифуги") отрицание традиционной культуры (наследия "прошлого"), культивировал эстетику урбанизма и машинной индустрии. Для живописи (в Италии - У. Боччони, Дж. Северини) характерны сдвиги, наплывы форм, многократные повторения мотивов, как бы суммирующих впечатления, полученные в процессе стремительного движения. Для литературы - переплетение документального материала и фантастики, в поэзии (В. В. Хлебников, В. В. Маяковский, А. Е. Крученых, И. Северянин) - языковое экспериментирование ("слова на свободе" или "заумь").

Футуризм

(от латинского futurum ≈ будущее), авангардистские художественные движения 10-х ≈ начала 20-х гг. 20 в. в Италии и России. Будучи разной, подчас противоположной идейной ориентации, они сближались некоторыми эстетическими декларациями и отчасти кругом мотивов; рядом черт обнаруживали общность с авангардистскими течениями в Германии, Франции, Англии, Австрии, Польше, Чехословакии. В России термин «Ф.» вскоре стал также обозначением всего фронта «левого» искусства, синонимом авангардизма вообще.

В Италии рождение Ф. отмечено «Манифестом футуризма», опубликован в 1909 в парижской газете «Фигаро»; автор ≈ Ф. Т. Маринетти ≈ вождь и теоретик движения. Развитию Ф. содействовал журнал «Лачерба»(«Lacerba», Флоренция, 1913≈15, издатель. Дж. Папини). Установки Ф. разделяли поэты Дж. П. Лучини, П. Буцци, А. Палаццески, К. Говони, композитор Б. Прателла, живописцы У. Боччони, К. Карра, Дж. Балла, Дж. Северини, Л. Руссоло, архитекторы А. Сант-Элиа и М. Кьяттоне.

Подобно др. течениям авангардизма, Ф. явился субъективно-анархической реакцией на кризис буржуазной культуры (в т. ч. и на декадентство), крах либерально этических иллюзий 19 в. и выразил стихийно-эмоциональное предощущение социального и культурного разлома, наступления новой исторической эпохи с сё лавинным научно-техническим прогрессом, нарастающим утилитаризмом мышления, «омассовлением» культуры. В отличие от течений, испытывавших ужас перед «молохом» цивилизации, футуристы принимали будущее безоговорочно, с экзальтированным оптимизмом, с верой в технику как первопричину современного общественно-культурного сдвига, с провозглашением художественной ценности внешних, веществ. признаков наступающей индустриальной эры. С апологией техники и урбанизма в Ф. сочетались культ героя-сверхчеловека, вторгающегося в мир и расшатывающего «одряхлевшие» эстетические и нравственные устои, культ насилия, упоение социальными катаклизмами (войной как «гигиеной мира» и «бунтом» вообще). Отвергая культурное и художественное наследие, футуристы выдвигали в искусстве принципы эксцентричности, издёвки над традиционными вкусами и шокирующей антиэстетичности. Интимные чувства, идеалы любви, добра, счастья объявлялись человеческими «слабостями»; эмоции и ощущения оценивались по мерке физических (машинных) качеств ≈ силы, энергии, движения, скорости. Современное бытие, которое футуристы призывали моделировать наиболее полно и концентрированно (отсюда проповедь единого, синтетического искусства), мыслилось ими лишь как «жизнь материи» ≈ динамичный комплекс небывалых психических и физиологических вибраций, разнонаправленных сил и движений, звуковых и оптических эффектов. Абстрагированная от духовных ценностей хаотическая регистрация теснящих друг друга впечатлений, механическое совмещение разнохарактерных аспектов, произвол в области формы вели к иррациональности и распаду образного строя.

Поэтические принципы Ф.: передача ощущений в виде цепи бесконтрольных ассоциаций и аналогий («беспроволочное воображение»), акцентирование звуковой и графической «оболочек» текста в ущерб словесному значению (обилие звукоподражаний, аллитераций; фигурные стихи, обращение к рисункам, коллажам, комбинациям из типографских и рисованных шрифтов, математических знаков). В живописи (близкой в некоторых приёмах французскому кубизму, но принципиально отличной от него сюжетностью, литературной подосновой) динамику мира призваны были выразить «вызванные движением» совмещение разных точек зрения, многократное умножение очертаний фигур, их деформация, разложение по пересекающимся «силовым» линиям и плоскостям, резкие контрасты цвета, введение словесных фрагментов (коллажи), как бы выхваченных из потока жизни. В скульптуре (Боччони) иллюзию движения должны были вызвать нагромождения и единонаправленный сдвиг «обтекаемых» или угловатых объёмов. Ряд фантастических проектов «городов будущего» оставили архитекторы-футуристы.

Жёсткий механицизм эстетики Ф., политический «активизм» группы Маринетти (в т. ч. милитаристская и шовинистическая пропаганда) привели в 1913≈15 к расколу движения. В 20-е гг. некоторые его участники пришли к апологии фашистского режима, видя в нём воплощение мечты о великом будущем Италии; другие же вообще отказались от принципов Ф.

В России движение Ф. отчётливо проявилось в литературе и представляло собой сложное взаимодействие различных группировок: самой характерной и радикальной ≈ петербургской «Гилей» (Д. Д. Бурлюк, В. В. Хлебников, Елена Гуро, В. В. Маяковский, В. В. Каменский, А. Е. Кручёных, Б. К. Лившиц; первые издания ≈ сборники «Садок судей», 1910, «Пощёчина общественному вкусу», 1913), петербургской «Ассоциации эгофутуристов» (И. Северянин, К. К. Олимпов и др.; первое издание ≈ «Пролог эгофутуризма» Северянина, 1911), промежуточных московских объединений «Мезонин поэзии» (В. Г. Шершеневич, Р. Ивнев, Б. А. Лавренев) и «Центрифуга» (С. П. Бобров, И. А. Аксенов, Б. Л. Пастернак, Н. Н. Асеев), а также футуристических групп в Одессе, Харькове, Киеве (в т. ч. творчество М. В. Семенко), Тбилиси. Литература Ф. была связана с «левыми» течениями в изобразительном искусстве (особенно тесными были контакты «Гилей» с группой М, Ф. Ларионова «Ослиный хвост» и петербургским «Союзом молодёжи»). Сходство идейных и эстетических взглядов поэтов и живописцев новой формации, переплетение их творческих интересов (при этом показательно обращение поэтов к живописи, а живописцев к поэзии), их частые совместные выступления закрепляли название «Ф.» за «левыми» течениями в живописи. Однако несмотря на устройство под знаком Ф. целого ряда выставок («Мишень», 1913, «╧ 4», 1914, «Трамвай Б», «0, 10», 1915, и др.), Ф. не выразился в русской живописи ни в итальянском варианте (исключение ≈ отдельные работы К. С. Малевича, Ларионова, Н. С. Гончаровой, О. В. Розановой, П. Н. Филонова, А. В. Лентулова), ни какой-либо другой целостной системой, захватывая как общее понятие широкий круг явлений: «постсезаннизм» «Бубнового валета» , декоративный национальный вариант кубизма, поиски, созвучные немецкому экспрессионизму и французскому фовизму или же близкие примитивизму, «беспредметничеству», дадаизму.

Развиваясь в период между двумя революциями, в атмосфере роста демократических настроений и в то же время духовного разброда в среде интеллигенции, русский Ф. противоречиво сочетал в себе как стихийное неприятие буржуазной действительности, протест против подавления личности современных механистических цивилизацией, так и анархический бунт ради бунта, нигилистическое отрицание всех культурных и нравственных ценностей «старого мира». В Ф. соединялись как требование демократизации искусства, презрение к искусству «элиты», так и крайний индивидуализм, провозглашение абсолютной автономности творчества. Столь же противоречивой была и практика русского Ф. Наряду с программным освоением новейших сфер человеческого опыта, урбанистическими видениями, глобальными масштабами поэтических предчувствий, наряду с воинствующим антиэстетизмом и эпатажем, демонстративным разрушением художественных традиций русские футуристы отдавали дань историко-культурным реминисценциям, фольклорности и архаике, интимизму и чисто лирической эмоциональности. Приняв своё «видовое имя» от итальянского Ф., русские футуристы, называвшие себя также «будетлянами» (круг «Гилеи»), остро ощущали противоположность своих устремлений одноимённому движению в Италии. Русские футуристы, особенно «гилейцы», настойчиво утверждали самобытность генезиса русских Ф. («Нам незачем было прививаться извне ≈ мы бросились в будущее от 1905 года» ≈ Хлебников) и его независимость (показательна обструкция, устроенная частью русских футуристов Маринетти во время его приезда в Россию в 1914).

Поэты «Гилей», ведущей группы русских Ф., отождествили поэтическое слово с вещью, обратили его в знак самодовлеющей физической данности, материал, способный к любой трансформации, к взаимодействию с любой знаковой системой, любой естественной или искусственной структурой. Т. о., поэтическое слово мыслилось ими универсальным «материальным» средством постижения основ бытия и переустройства реальности. Полагая основным критерием стихотворного текста «затруднённость» его восприятия, «гилейцы» следовали в создании поэтической конструкции логике пространственных искусств (прежде всего новейших течений в живописи ≈ кубизма и др.; отсюда их название ≈ «кубофутуристы»), стремились к семантической «уплотнённости», к столкновению и взаимопроникновению ассоциативных ходов, пытаясь выразить элементами поэтической речи чисто пластические характеристики ≈ «плоскость», «фактуру», «сдвиг» и т.п. Это вело к поискам «самовитого слова», т. е. к словообразованию, граничащему с абстракцией, к звукоподражаниям, призванным передать качества зримого мира одной лишь фоникой, к обилию поэтических неологизмов и пренебрежению грамматическими законами, в конечном итоге ≈ к зауми. В контекст поэтических значений втягивалась зримая форма словесного знака (фигурные стихи, графико-словесные композиции, литографированное издание). Отождествление слова с фактом, программная ориентация на современность и антиэстетическая реальность вводили в поэтическую ткань материал, прежде чуждый поэзии, ≈ вульгарную лексику, прозаизмы городского быта, профессиональный жаргон, язык документа, плаката и афиши, приёмы цирка и кинематографа. Погружаясь в стихию фактов и материальных знаков времени, отрицая суверенный характер идеального, накопленного культурной традицией смысла словесного знака, подчиняя постижение явлений формальной перестройке поэзии, «кубофутуризм» смог только фиксировать, хотя и чутко, внешние приметы надвигающегося исторического перелома, оставаясь лишь отзвуком общественных потрясений эпохи.

Наряду с общей разнородностью ответвлений Ф. в 10-е гг. происходило расслоение и внутри отдельных группировок. Так, внутри «Гилей» контрастировали социальный пафос Маяковского (не случайно особо отмеченного М. Горьким) и замкнутое в абстракциях словотворчество Кручёных; эгофутуризм со временем оказался представленным творчеством одного Северянина, варьировавшего жеманно-экзотические мотивы ранних «поэз».

Политическая позиция русских Ф., обозначившаяся в годы 1-й мировой войны в антивоенных выступлениях Маяковского, Хлебникова, Асеева, ясно проявилась после Октября.

Приняв установление Советской власти, большинство футуристов активно участвовало в её политико-агитационных начинаниях; исключительная роль принадлежит здесь Маяковскому. Однако претензии некоторых футуристов на «государственное искусство», усилившееся в революционный период нигилистическое отношение к культуре прошлого были осуждены в письме ЦК РКП (б) «О пролеткультах» (1920) и в записках В. И. Ленина А. В. Луначарскому и М. Н. Покровскому по поводу издания поэмы «150 000 000» Маяковского. Многие поэты, ранее входившие в футуристические группы, объединились в ЛЕФ. В 20-е гг. отдельные тенденции Ф. были восприняты имажинистами и обэриутами. Некоторые крупные поэты, начинавшие как футуристы, на протяжении 20-х гг. отошли от Ф. (Маяковский, Асеев и особенно Пастернак).

Лит.: Тастевен Г., футуризм, М., 1914; Луначарский А. В., Футуристы..., Собр. соч., т. 5, М., 1965: Петрочук О., Футуризм, в сборнике: Модернизм, М., 1973; Clough R. Т., Futurism, N. Y.,1961; Poeti futuristi. A cura di G. Ravegnani, Mil., 1963; Baumgarth Chr., Geschichte des Futurismus, Reinbek i Hamb., 1966; llfuturismo, в кн.: L"arte moderna, v. 13≈14, Mil., 1967; Rye J., Futurism, L.,1972; Lucini G. P., Marinetti. Futurismo. Futuristi, Bologna, .

Ф. в России: Ленин В. И., О литературе и искусстве, 4 изд., М., 1969; Луначарский А. В., Собр. соч., т. 2, М., 1964, т. 7, М., 1967; Горький М., О футуризме, «Журнал журналов», 1915, ╧ 1; Чуковский К., Футуристы, П., 1922; Горлов Н., Футуризм и революция..., М., 1924; Кручёных А., 15 лет русского футуризма, М., 1928; Литературные манифесты..., 2 изд., М., 1929; Манифесты и программы русских футуристов, hrsg. von V. Markov, Münch., 1967; Тимофеева В. В., Поэтические течения в русской поэзии 1910-х гг., в кн.: История русской поэзии, т. 2, Л., 1969; Bowra С. М, The creative experiment, L., 1949; Tschižewskij D., Anfänge des russischen Futurismus, Wiesbaden. 1963; Baumgarth С h., Geschichte des Futurismus, Bd 2, Hamb., 1966; Markov V., Russian futurism: a history, .

Е. Ю. Сапрыкина (Ф. в итал. литературе), В. А. Марков.

Википедия

Футуризм

Футури́зм - общее название художественных авангардистских движений 1910-х - начала 1920-х годов, прежде всего в Италии и России. Футуристов интересовало не столько содержание, сколько форма стихосложения. Они придумывали новые слова, использовали вульгарную лексику, профессиональный жаргон, язык документа, плаката и афиш.

Примеры употребления слова футуризм в литературе.

Это было время, когда литературная жизнь столицы переживала повальное увлечение модернизмом всех оттенков: от агонизирующего символизма до акмеизма и футуризма , дебютировавших на литературной арене.

Однако меня очень заинтересовал немецкий экспрессионизм, и я до сих пор ставлю его выше других современных ему течений, вроде имажизма, кубизма, футуризма , сюрреализма и так далее.

Модернизм, включающий здесь футуризм , акмеизм, имажинизм и другие школы начала века -- понятие фасеточное.

Затем непременно как реакция последовала девальвация в обличий футуризма , конструктивизма, имажинизма и т.

Недаром молодые литературоведы, входившие в круг ОПОЯЗа, -- Шкловский, Брик, Эйхенбаум, Якубинский, Тынянов -- были тесно связаны с футуризмом .

Тем не менее изображенное на нем ничуть ни отвечало современности ни по духу, ни по замыслу, поскольку, при всей причудливости и разнообразии кубизма и футуризма , они редко воспроизводят ту загадочную регулярность, которая таится в доисторических письменах.

Такое противопоставление символизма и футуризма выглядит как движение в рамках содержания в противоположность движению в рамках формы.

Типичными искусствами авангарда являются футуризм , сюрреализм, дадаизм.

В 1910-е годы одновременно с акмеизмом возникает множество авангардистских течений . Термин «авангард» означает «передовой отряд». Художники, сторонники данного направления во всех областях искусства, в частности, в литературе, проповедовали новаторство, обновление, отказ от сложившихся канонов и традиций. Ценность произведения они видели в новизне и смелости его содержания и формы. В живописи появились авангардные течения: футуризм, кубизм, абстракционизм, примитивизм. Бунтари от искусства ниспровергали прежние традиционные художественные системы. Молодые «гении» — художники, артисты, поэты, музыканты — собирались в скандально известном петербургском кафе под названием «Бродячая собака », где выдвигали безумные планы, спорили, ссорились, пели, играли. Здесь читали свои стихи такие поэты, как К. Бальмонт, Ф. Сологуб, Н. Гумилев, О. Мандельштам, А. Ахматова и др. Особенно активны были футуристы.

Футуризм зародился в Италии. Теорию этого течения в модернистском (авангардистском) искусстве разработал известный публицист и философ Филиппо Т. Маринетти в статьях «Манифест футуризма» (1909), «Убьем лунный свет» (1911) и др., призывавший «отказаться от того, чтобы быть понятым», «смело творить безобразное», «ежедневно плевать на алтарь искусства», «следовать максимуму беспорядка».

Несмотря на первоначальный восторг, русские художники не приняли в теории Маринетти проповедь насилия и утверждение «железной энергии войн». У русских футуристов нашли понимание только его идеи культа индустриализации и разрыва с прошлыми традициями. Для многих молодых людей футуризм стал стилем жизни. Они провозглашали анархию во всем, полную свободу личности, пренебрегали правилами хорошего тона и пугали тем самым обывателей. Стремясь к «сверхновому», они больше всего страшились «похожести», «стандартности». Сборники футуристов носили претенциозные и необычные названия: «Дохлая луна », «Молоко кобылиц », «Идите к черту » и т. д.

Футуристы делились на будетлян (от слова «будет», то есть новая жизнь) — так называли себя кубофутуристы и эгофутуристы («эго» значит «Я»).

Первое творческое объединение поэтов-футурнстов называлось «Гилея ». В него входили братья Бурлюки, А. Крученых, В. Хлебников, В. Каменский, В. Маяковский, Е. Гуро. Группа состояла из будетлян (кубофутуристов), связанных с кубизмом в живописи. Были и другие группы, например, «Мезонин поэзии » (В. Шершневич, Б. Ивнев, Б. Лавренев и др.), «Центрифуга » (активным членом которой был Б. Пастернак, а также С. Бобров, Н. Асеев).

В 1912 году кубофутуристы издают свой манифест — сборник стихов «Пощечина общественному вкусу ». Предисловие к нему подписали Д. Бурлюк, А. Кручёных, В. Хлебников и В. Маяковский. Поэты требовали революции свободы эксперимента, не скованного условностями: «Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». Футуристы выражали свое пренебрежение и к реалистам, и к символистам, отрицали все, что не являлось футуризмом. Будетляне призывали «не отражать действительность, но переделывать ее, выявляя дисгармонию мира». Они утверждали что «Слово должно быть свободно от всякого смысла». Сторонники искусства будущего отвергали силлабо-тонику, игнорировали знаки препинания и т. д. Состав футуристов был очень пестр, многих «заносило» в крайности. Примером является творчество Алексея Кручёных (1886—1968), который работал над обновлением поэтической речи, пытался создать «внесловесный» поэтический язык без смысла и рифм, набирал строчки стихов разными шрифтами без знаков препинания. Этот новый язык он называл «освобожденными словами». И тем самым достигался обратный эффект: не обновления, а разрушения языка.