«Хромая лошадь»: история предательства. Опаленная память

"Хромая лошадь": история предательства May 21st, 2017

Ирина Пекарская - одна из самых тяжелых пострадавших в клубе "Хромая лошадь". 22-летняя Ирина пришла тогда в клуб вместе с мужем и отцом своих двоих детей, 49-летним Сергеем Колпаковым... Сергей потом рассказывал, что якобы вышел на улицу покурить за несколько секунд до пожара. Его Ирина нашлась только к утру — в МСЧ № 9 она числилась как неопознанная. Ее, как и многих других пострадавших, отправили в Москву. 45 дней она была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких.

После трагедии супруги двух пострадавших девушек, Ирины Банниковой и Ирины Пекарской, били во все колокола: выступали по телевидению, раздавали интервью, клялись в вечной любви к своим полуживым женам, публиковали свои расчетные счета. Сердобольный народ не скупился, переводил внушительные суммы на счета пострадавших.

Но энтузиазм мужчин быстро угас. В итоге за одной пострадавшей, Ириной Банниковой стала ухаживать на дому мама. А Ирина Пекарская последние шесть лет в одиночестве лежит в неврологическом отделении Пермской краевой больницы.

Мама Пекарской, сама инвалид, едва передвигается по квартире, но воспитывает двоих детей Ирины. "Артур нынче заканчивает первый класс, а Саша — уже третий, — рассказывает женщина. — Алименты их отец, Сергей Колпаков, не платит, но я оформила опекунство над мальчиками, получаем около 20 тысяч рублей. Ребятки хорошие, учатся на четверки, ходят в бассейн. Знают, что мама сильно заболела, но все равно ждут, когда она вернется".

На страничке в соцсети у Ирины Пекарской до сих пор висит вот эта фотография мужа. Внизу девушка оставила надпись: «Мой Сережа». Но Сережа Колпаков со временем перестал заботиться о жене. Не навещал, не покупал даже самого необходимого для лежачего больного. Медсестрам приходилось брить Ире голову - не было шампуня. "У Ирины муж появляется крайне редко, мы уже забыли, как он выглядит, — прямо говорят врачи. — Появлялся только когда журналисты ему звонили".

Мама второй девушки, Тамара, говорит, что судьба Пекарской хуже, чем у ее дочери. "Судьба моей Иры по сравнению с жизнью Пекарской не кажется такой горестной. Все познается в сравнении. Да, от моей дочери тоже ушел муж. Но она находится в семье, рядом с ней близкие люди — я, моя вторая дочь, ее сын. А вот Пекарская осталась совсем одна. Ее лечили в Москве, в Питере, в Германии. К тому времени у ее мужа появились постоянные спонсоры. Но вот на что шли деньги? Когда мы в Перми подняли эту тему, мне стали звонить со всех регионов России. Выяснилось, что только в Москве на лечение Пекарской люди пожертвовали 500 тысяч евро. Помогало Сергею постоянно пермское губернское казачество — ежемесячно они переводили 30 тысяч рублей на сиделку. Однако сиделкам Колпаков не платил. Люди были в ужасе, когда открылась правда. Со мной связался некий бизнесмен Игорь из Москвы — на протяжении четырех лет ежемесячно он перечислял приличные суммы на лечение девушки. Он чуть ли не плакал: «Я так верил человеку».

Колпаков перестал оплачивать услуги сиделок, а медсестры отделения просто не в состоянии обеспечить Пекарской круглосуточный уход. Одна из сиделок Пекарской как-то пожаловалась, что Сергей Колпаков не выплатил ей зарплату. Позже другая поддержала ее. "Мы насчитали, что за все эти годы у Пекарской сменилось 23 сиделки, - говорит Тамара. - Я же со своей дочерью дважды в год лежу в больнице, где находится Ирина. Со многими сиделками знакома. И постоянно слышала от них: «Колпаков не выплачивает, мы больше ходить не будем».

Но даже от грамотного ухода за Пекарской теперь ничего не зависит. Время упущено. "У нее скрючены ноги, руки как бы вывернуты наизнанку. И челюсть будто ушла. Все эти годы она нуждалась в тщательном уходе. Колпаков показывал телевизионщикам тренажер Ирины, который ему прислали из Германии. Этот тренажер стоит у нее в палате. Но подходила ли к нему хоть раз Пекарская? Если бы Ира сразу стала заниматься на нем, то сегодня была бы в порядке — руки-ноги ее бы двигались. Когда Сергею задавали вопрос: «Как вы могли упустить жену?», — он выкручивался, говорил, что его оболгали, а с Ириной все в порядке. Но я же своими глазами видела Пекарскую. В последний раз у нее образовались даже пролежни на голове. Медсестры в больнице ею не занимались в силу объективных причин. Кто им будет доплачивать? Они ее на коляску не сажали, не переворачивали, за тренажер не сажали, о расслабляющем массаже и речи идти не могло. Она никому не нужна".

"Пекарская несколько лет лежит в пермской больнице. Занимает огромную палату — это было желание Колпакова. Там мест в отделении неврологии не хватает. Больничного лечения Ирина не получает. Она просто там лежит. Сильно кричит от боли. Никого рядом с ней нет. Персонал клиники поднял вопрос, что Ирину надо переводить в специализированный интернат для инвалидов или реабилитационный центр. Так Колпаков отправил письмо президенту, что пострадавшую хотят выгнать из больницы. Из Администрации Президента пришел ответ — Пекарскую оставить. Вот так Колпаков заботится о жене. Крем и влажные салфетки сам медперсонал ей за личные деньги покупает. Посторонние думают о ней больше, чем он. Когда Сергею предложили перевести Ирину в реабилитационный центр, он категорически отказался, не потому ли, что тогда вся пенсия Пекарской перейдет центру? А так Колпаков получает эти деньги. На детей Пекарской, которые живут у больной тещи, Сергей тоже денег не выделял. А ведь на детей Пекарской существовал отдельный расчетный счет, куда тоже капали приличные суммы. Маму Пекарской разбил инсульт, но она все соображает, передвигается. Я ее просила забрать дочь домой, чтобы Ира чувствовала материнское тепло, общение, предлагала нанять сиделку, но женщина отказалась: «Нет, я не смогу».

Пару лет назад Колпаков развил очередную бурную деятельность — решил открыть в сгоревшем здании реабилитационный центр. Сделал громкое заявление: «В первую очередь там будут лечиться пострадавшие в «Хромой лошади». И желающие уже есть. Вот только денег осталось собрать на ремонт здания и оборудование». И снова посыпались в копилку Колпакова деньги. Но центр по сей день не открыт.

"Семьи погибших-пострадавших в «Хромой лошади» до сих пор общаются между собой. Конечно, как сложилась жизнь Колпакова, тоже все в курсе, — говорит Тамара Оборина. — У него родился ребенок. Мать ребенка — молодая девушка. Официально не расписаны. От предыдущих браков у него двое взрослых детей. С Пекарской они родили еще двоих. Недавно Сергей купил новую машину, шикарный джип. Когда его спросили, откуда деньги на такой автомобиль, он ответил: «натаксовал». Почему же на Ирину не мог «натаксовать»?

Но недавняя статья об Ирине потрясла пермяков. За три дня Ирине собрали столько медикаментов, шампуней и пеленок, что хватит не на один год. А из Правительства РФ спустили в Пермь распоряжение срочно разобраться с ситуацией. Органы опеки рассматривают заявление о лишении опекунства ее гражданского мужа 56-летнего Сергея Колпакова. Есть факты, что он не исполнял свои обязательства как опекун, при этом получая все предназначенные Пекарской выплаты.

Сам Колпаков делает сейчас все, чтобы остаться опекуном. Он держит у себя паспорт, страховой полис, медицинские карты и другие документы жены. Более того, он тайком забрал у родственников Ирины документы на ее квартиру, доставшуюся в наследство от отца, и пытался ее продать. Только через суд мать женщины добилась запрета на сделку.

Сейчас Ирину перевели в больницу в Березники. Девушка хорошо реагирует на окружающих. "У нее сознание младенца, - объясняют врачи. - Ирина не понимает, что вы ей говорите. Она смеется, когда слышит, что смеетесь вы. Радуется, когда видит знакомое лицо. Ей просто необходимо общение, но очень важно, чтобы рядом с ней постоянно находился один человек, к которому она привыкнет и будет чувствовать себя спокойно. Конечно, желательно, чтобы сиделка была с Ириной круглосуточно".

Пока супруг Ирины Пекарской снова становится отцом и покупает новый автомобиль, его жена умирает в пермской больнице

История предательства стара как мир. А любовь и предательство зачастую шагают рука об руку. Такова жизнь... То мы предаемся любви, то любовь предает нас...

Иногда думается, почему же не существует теста на любовь?

Ирина Пекарская. 27 лет. После пожара в пермском клубе «Хромая лошадь» в декабре 2009 года, где погибли 156 человек, девушка впала в кому. Она до сих пор еще жива. Только передвигаться не может. Не разговаривает. И очень хочется надеяться, что не понимает, какие события разворачиваются вокруг нее.

На момент трагедии Пекарская была замужем. Родила двоих детей.

А ведь не было бы в ее жизни Сережи, не отправилась бы Ирина в «Хромую лошадь». Не было бы ночного клуба — не лежала бы сейчас прикованная к больничной койке. Не было бы койки — мы бы никогда не узнали, каких масштабов может достигнуть человеческая подлость.

Ирина Банникова и Ирина Пекарская прикованы к инвалидным креслам больше пяти лет. Из вегетативного состояния девушки перешли в малое сознание — научились реагировать на окружающих.

До пожара они не были знакомы. В «Хромой лошади» оказались по разные стороны барной стойки. Банникова работала барменшей в клубе, Пекарская заглянула в клуб на вечеринку друзей.

Красивые молодые девушки к тому времени крепко стояли на ногах. У обеих были счастливые семьи — мужья, дети.

После трагедии супруги Банниковой и Пекарской били во все колокола: выступали по телевидению, раздавали интервью, клялись в вечной любви к своим полуживым женам, публиковали расчетные счета. Сердобольный народ не скупился, переводил внушительные суммы на счета пострадавших.

Прилично перепало Пекарской. После трагедии мы общались с ее мужем Сергеем. Он буквально бил себя в грудь: «Добьюсь, чтобы Ирина встала на ноги. И лечить ее будут лучшие врачи. Не позволю выкинуть ее на улицу». Получается, сдержал лишь последнее обещание.

Ирина Пекарская до сих пор находится в областной пермской больнице. Вот уже несколько лет. Обездвиженная женщина один на один со своей бедой. Сегодня она не нужна никому — ни мужу, ни матери, ни брату, ни подругам.

Вторая пострадавшая, Ирина Банникова, получает лечение на дому. Ухаживает за ней мама. Срок годности супружеской преданности в семье Банниковой истек через два года после трагедии.

Сергея Колпакова, который после трагедии не отходил от кровати Ирины Пекарской, знает вся Пермь. Вот что рассказывал нам мужчина через полгода после трагедии.

— Я потратил все накопленные сбережения за 4 с лишним месяца, пока жена находилась в столичной клинике. У меня не осталось ничего. Бизнес рухнул. Как жить дальше? На что лечить супругу? Чем кормить детей? Мне неоткуда взять деньги, — жаловался Колпаков. — После пожара Иру перевезли на лечение в Москву. Но вскоре доктор заявил: «Ей нет смысла оставаться у нас. Забирайте, иначе выбросим на улицу. Лечите сами». Врачи держали пациентку до тех пор, пока получали федеральные деньги. А потом моя супруга оказалась никому не нужна… В больнице Иру вывели из комы, а потом бросили. В последний месяц на нее было всем наплевать. После выхода из комы ей долго ставили диагноз вегетативного состояния — это когда человек не может обходиться без аппаратов, поддерживающих жизнь: искусственная вентиляция легких, искусственное вскармливание. Но Ирине не делали нужных обследований. Я понимал: надо искать другую больницу. Институт мозга человека в Санкт-Петербурге согласился принять Ирину на лечение. Но речь о бесплатной госпитализации уже не шла. За это время я практически лишился бизнеса — ведь все время провожу в больнице, потом возвращаюсь домой к детям. Младшему сейчас 10 месяцев. Старшему — 2,5 года. Их даже не на кого оставить. Поначалу помогала теща, но недавно женщину разбил инсульт. Теперь за ней тоже требуется уход. Пока еще материально помогают друзья, соседи соглашаются посидеть с детьми. Когда мы перевозили Иру в питерскую клинику, врачи были шокированы — как московские доктора запустили пациентку. На ее спине и ягодицах образовались пролежни до костей, которые тщательно заматывали бинтами, причем новые «лепили» на старые. Оказывается, за супругой не было ни малейшего ухода, ее даже переворачивать было некому. Иру еще и кормили недостаточно, что привело к истощению. Она никого не узнает. Состояние жены ухудшилось. Ее заново восстанавливают. Раньше у нее хоть руки и ноги разгибались, а сейчас она замерла в позе эмбриона. Волосы Ирине пришлось обрить наголо, вся голова была в струпьях. В Питере ее наконец-то впервые за много месяцев помыли, смазали кремами, постригли, а до этого кожа была сухая, в коросте от грязи.

Ирина Пекарская до пожара...

…и после

По словам Колпакова, лечение жены в Институте мозга обходилось ему 300 тысяч рублей в месяц. Медсестрам Сергей доплачивал по 3 тысячи рублей в сутки.

— 400 тысяч рублей, которые выделило государство, я потратил на детей, перелеты, гостиницу. В данный момент живу за счет друзей, получаю какие-то крохи от прежнего бизнеса. Я отправил запрос в Германию, где, возможно, Иру поднимут на ноги. Получил счет — 120 тысяч евро за лечение и 33 тысячи евро будет стоить транспортировка Ирины в Германию. Самому мне не поднять этой суммы…

Деньги на Германию Сергей тогда собрал. Ирину там подлечили. А потом Пекарскую вернули обратно, в Пермь. На том страдания Колпакова закончились.

И началась другая история, о которой нам поведала Тамара Оборина, мать пострадавшей в пожаре Ирины Банниковой.

«Колпаков упустил свою жену. Она больше никогда не пойдет на поправку»

— ...Только закончила доченьку кормить, она без помощи никак, — начала беседу Тамара Оборина. — От моей Иры уже три года как муж ушел. Не выдержал... Да я не против. Он молодой парень. Ему надо дальше жить. Семью создавать...

Тамара, кажется, не держит зла на бывшего зятя. Или переболело?

— Но судьба моей Иры по сравнению с жизнью Пекарской не кажется такой горестной. Все познается в сравнении. Моя дочка находится в семье, рядом с ней близкие люди — я, моя вторая дочь, ее сын. А вот Пекарская осталась совсем одна, — продолжает собеседница. — Я хорошо помню, как после пожара мою Иру транспортировали в Питер в Институт мозга. Туда же позже перевели и Пекарскую. Полгода мы там лежали. Жили с Сергеем в одном общежитии. Я видела, он часто под утро пьяным возвращался. Думаю, не до супруги ему было уже тогда. А деньги тем не менее исправно перечисляли.

Человеческая жалость не знала границ. Люди долгие годы переводили огромные суммы на счета, опубликованные Колпаковым.

— Пекарскую лечили в Москве, в Питере, в Германии. К тому времени появились постоянные спонсоры. Но вот на что шли деньги? Когда мы в Перми подняли эту тему, мне стали звонить со всех регионов России. Выяснилось, что только в Москве на лечение Пекарской люди пожертвовали 500 тысяч евро. Помогало Сергею постоянно пермское губернское казачество — ежемесячно они переводили 30 тысяч рублей на сиделку. Однако сиделкам Колпаков не платил. Люди были в ужасе, когда открылась правда. Со мной связался некий бизнесмен Игорь из Москвы — на протяжении четырех лет ежемесячно он перечислял приличные суммы на лечение девушки. Он чуть ли не плакал: «Я так верил человеку».

Одна из сиделок Пекарской как-то пожаловалась, что Сергей не выплатил ей зарплату. Позже другая поддержала ее.

— Мы насчитали, что за все эти годы у Пекарской сменилось 23 сиделки. Я же со своей дочерью дважды в год лежу в больнице, где находится Ирина. Со многими сиделками знакома. И постоянно слышала от них: «Колпаков не выплачивает, мы больше ходить не будем, — добавляет Оборина. — Два месяца назад я сама нашла сиделку, езжу теперь в больницу, проверяю, чтобы за Ирой был должный уход».

Но от новой сиделки и от грамотного ухода за Пекарской теперь ничего не зависит. Время упущено. С каждым днем Ирина чахнет на глазах.

— У нее скрючены ноги, руки как бы вывернуты наизнанку. И челюсть будто ушла. Все эти годы она нуждалась в тщательном уходе. Я когда зашла к ней в палату, обнаружила, что шкаф забит новыми ортезами. Их даже не распаковывали. А на таких больных ортезы надо постоянно надевать — на руки, на ноги, чтобы конечности не закостенели. Пекарской они не надевались. Колпаков показывал телевизионщикам тренажер Ирины, который ему прислали из Германии. Этот тренажер стоит у нее в палате. Но подходила ли к нему хоть раз Пекарская? Если бы Ира сразу стала заниматься на нем, то сегодня была бы в порядке — руки-ноги ее бы двигались. Когда Сергею задавали вопрос: «Как вы могли упустить жену?», — он выкручивался, говорил, что его оболгали, а с Ириной все в порядке. Но я же своими глазами видела Пекарскую. В последний раз у нее образовались даже пролежни на голове. Медсестры в больнице ею не занимались в силу объективных причин. Кто им будет доплачивать? Они ее на коляску не сажали, не переворачивали, за тренажер не сажали, о расслабляющем массаже и речи идти не могло. Скоро в больнице комиссия соберется по этому вопросу. Будут решать, что дальше делать с Ириной. Держать ее в клинике нет смысла. А больше она никому не нужна.

Единственное, что добился Колпаков, это выбить 4-местную палату для супруги.

— Это трагедия для больницы, — продолжает Оборина. — 4 года Пекарская лежит в этой больнице. Занимает огромную палату — это было желание Колпакова. Там мест в отделении неврологии не хватает. Больничного лечения Ирина не получает. Она просто там лежит. Сильно кричит от боли. Никого рядом с ней нет. Персонал клиники поднял вопрос, что Ирину надо переводить в интернат для инвалидов или реабилитационный центр. Так Колпаков отправил письмо президенту, что пострадавшую хотят выгнать из больницы. Из Администрации Президента пришел ответ — Пекарскую оставить. Вот так Колпаков заботится о жене. Его там как-то два месяца не было, по словам одной из сиделок. Крем и влажные салфетки мы сами покупаем. Посторонние думают о ней больше, чем он. Когда Сергею предложили перевести Ирину в реабилитационный центр, он категорически отказался, не потому ли, что тогда вся пенсия Пекарской перейдет центру? А так Колпаков получает эти деньги. Хотя сумма там смешная — 11 700 рублей.

«От Пекарской отказались муж, брат и родная мать»

По словам Тамары Обориной, пока Колпаков собирал деньги на лечение, за его малолетними детьми следили мать Пекарской и брат. Жили они в Березниках, что в 200 км от Перми.

— Когда началась волна народного гнева, Сергей забрал детей. До этого навещал их редко. Брат Пекарской рассказывал, что он выдавал по 500 рублей в месяц на ребятишек. Иногда по полгода от него никаких денег не видели. А ведь на детей Пекарской существовал отдельный расчетный счет, куда тоже капали приличные суммы.

— Мама, брат навещают Ирину?

— Никто из них не навещает. Маму Пекарской разбил инсульт, но она все соображает, передвигается. Я ее просила забрать дочь домой, чтобы Ира чувствовала материнское тепло, общение, предлагала нанять сиделку, но женщина отказалась наотрез: «Нет, я не смогу». В больницу она тоже не приезжает, ссылается на дальность расстояния. Брату тоже не до сестры. И общаться они со всеми перестали. Может, Колпаков запретил им?

Срок годности супружеской преданности в семье Банниковой истек через два года после трагедии.

Пару лет назад Колпаков развил очередную бурную деятельность — решил открыть в сгоревшем здании реабилитационный центр. Сделал громкое заявление: «В первую очередь там будут лечиться пострадавшие в «Хромой лошади». И желающие уже есть. Вот только денег осталось собрать на ремонт здания и оборудование». И снова посыпались в копилку Колпакова деньги.

Но центр по сей день не открыт.

— На строительство центра Сергею выдавали много денег из бюджета города. Из Германии прислали дорогостоящую аппаратуру. Все это простаивает уже 4 года, — говорит Оборина. — Я бы ни за что не отвела туда свою дочку. Я долго плакала, когда узнала, что собираются строить на месте «Хромой лошади». Вышла на губернатора с просьбой отменить решение такого строительства. Вроде меня послушали... Посмотрим...

Тамара Оборина с дочерью Ириной Банниковой.

Сам Сергей Колпаков живет в Перми. О его «нелегкой доле» ведает вся Пермь.

— Семьи погибших-пострадавших в «Хромой лошади» до сих пор общаются между собой. Конечно, как сложилась жизнь Колпакова, тоже все в курсе, — говорит Оборина. — Например, месяцев пять назад у него родился ребенок. Мать ребенка — молодая девушка. Официально не расписаны. От предыдущих браков у него двое взрослых детей. С Пекарской они родили еще двоих. Недавно Сергей купил новую машину, шикарный джип. Когда его спросили, откуда деньги на такой автомобиль, он ответил: «натаксовал». Почему же на Ирину не мог «натаксовать»?

Недавно прошла информация, что Сергей Колпаков стал гендиректором трех крупных предприятий — торгового центра «Чкаловский-Закамск», ООО «Торговый ряд» и «Инвестиционные проекты», которые принадлежат главному фигуранту дела о пожаре в «Хромой лошади» Анатолию Заку. По странному стечению обстоятельств именно ему главный фигурант громкого дела доверил свои активы.

— О том, что Колпаков связан с Заком, мы узнали не так давно. Он долгое время скрывал этот факт, — вздыхает собеседница.

— Имущество Зака арестовано, что-то продано, деньги до пострадавших дошли?

— Мы знаем, что распродано имущества много и давно, на 3-4 миллиона рублей. Но денег мы до сих пор никаких не видели. Нам говорили, что по 20-30 тысяч рублей на семью должны были выделить. Когда узнали, что предприятиями Зака теперь владеет Колпаков, поняли, теперь подавно никаких выплат не дождемся. До приговора суда нам помогала осужденная Ефремова, исполнительный директор сгоревшего заведения, выплачивала ежемесячно по 10-15 тысяч рублей. Когда ее посадили, деньги поступать нам перестали.

Недавно Тамара Оборина познакомила свою дочь Ирину Банникову с Ириной Пекарской.

Друг друга девушки впервые увидели в больнице. Две Ирины. Обе в инвалидных креслах. Обеих оставили мужья...

Когда их взгляды встретились, девушки в унисон заплакали.

P.S. Сергей Колпаков отказался от общения с прессой. Мать и брат Ирины Пекарской также не пожелали комментировать ситуацию.

Девушки обожали пятничные посиделки в "Хромой лошади"

В огне сгорели две сестры

Жертвами трагедии стали четыре подруги, которые в этот вечер пришли на вечеринку в пермский клуб «Хромая лошадь», - 31-летняя Евгения Югова, ее двоюродная сестра 33-летняя Ольга Баландина, 30-летняя Татьяна Беляева и 38-летняя Галина Хованская.

Я разговаривала с Женечкой буквально в четверг, она мне сказала, что собирается в клуб с девчонками, - рассказывает их подруга Наташа Голицина. - Они вчетвером туда каждую пятницу ходили - дело молодое. И меня приглашали. Но я не смогла, не с кем было оставить маленького ребенка. Кто же знал, что в эту пятницу все обернется таким ужасом. Нам сказали, что Женечка погибла. Ее опознал муж, он ездил в морг. Он в шоке от случившегося, не знает, как жить дальше. Женина двоюродная сестра Оля Баландина не числилась ни среди живых, ни среди мертвых, ее телефон не отвечал на звонки. И только что мне сообщили, что Оля тоже погибла. Ее гражданский муж Олег сейчас уехал в морг. Таня Беляева сейчас в больнице, ей чудом удалось выжить, но у нее обожжено 50 процентов тела. Врачи боятся давать прогнозы - с такими ожогами не выживают... А у нее маленький сынишка - 4-летний Егорка. Неизвестно, что с 38-летней Галей Хованской. Ее мобильный телефон тоже не отвечает… Мы надеемся, что вдруг ее с ними не было... Девчонки такими счастливыми были…
Четыре лучшие подруги были знакомы 10 лет, они работали торговыми представителями.

Женя Югова очень любила

путешествия

Женя вышла замуж год назад, - рассказывает подруга Евгении Наталья Заякина. - Она была такая умничка. И муж так красиво за ней ухаживал. Все девчонки ей завидовали. Сразу после знакомства супруг ей купил машину. Он постоянно возил ее за границу.

Сегодня ночью родные опознали тело четвертой подруги - 38-летней Галины Хованской…

Жена умерла на руках у любимого: муж-диджей пытался спасти супругу-бармена после взрыва в клубе

Муж и жена Иван и Ирина Устиновы оба работали в злосчастном ночном клубе «Хромая лошадь». Он жизнерадостный, подающий надежды молодой диджей, она бармен. После шумной веселой свадьбы не прошло и года…
Когда произошли взрывы и помещение загорелось, 24-летний Иван Устинов бросился искать жену, но толпа, ринувшаяся к выходу, как волна, вынесла его из клуба.

Вместе со всеми я бежал через зал, остановиться было нельзя - была ужасная суматоха, но я надеялся, что любимая успела покинуть зал, - рыдает Иван. - А потом я увидел, как ее на руках выносят из клуба. Я бросился к ней. Я пытался ее откачать прямо на голой земле, но не получилось. Не спас…

Иван Устинов не знает, как жить без его Ириши

В отчаянии Иван делал искусственное дыхание, крича на весь сквер: «Ирина, живи! Ирина, живи!!!» Откачивал ее как мог. Подбежавшие врачи срочно увезли ее на скорой.

Но спасать Ирину было уже поздно.

Врачи сказали, что она мертва, - деревянным голосом говорит Иван. - Я приехал домой и сказал маме Иришки, что ее больше нет.

Но мама не верит, она до последнего продолжает надеяться на чудо: вдруг врачи перепутали, ошиблись.

Я держалась и держусь как могу, - плачет мама Лариса Николаевна. - Моей дочке всего 25 лет. Они с Иваном такая красивая пара. И оба работают в одном клубе. Через месяц у них первый юбилей - год совместной жизни... Иван - он такой талантливый диджей. Он так любит свое дело. У него такая была фонотека! Он собирал ее пять лет. Она сгорела, - словно по инерции, шепчет Лариса Николаевна.

Это руководство клуба убило мою Иришу и сотню посетителей, - темнеет лицом Иван. - Выбегавшие из горящего помещения гости не знали, что был и другой выход - выскочить, разбив окна. Только их не было видно - все они были задрапированы плотными шторами...

Для родных они были единственными…

Пожар в «Хромой лошади» осиротил сотни пермских семей: пенсионеры потеряли единственных детей и внуков, маленькие дети - матерей.
Не находят себе места от постигшего их горя пожилые супруги Мирошниченко: их единственная дочь, тридцатилетняя Ольга, оказалась среди жертв вечеринки в клубе «Хромая Лошадь».

У нас погибла наша девочка - дочь Оленька, она одна у нас была, - плачет обессилевшая от слез мать Галина Николаевна. - Совсем молодая, еще жить и жить. А из-за чьей-то халатности мы ее больше никогда не увидим… В последнее время каждую неделю что-то происходит! Это возмутительно! - кричит пожилая мама. - Господи, зачем она туда пошла? Почему я ее не остановила?..

30-летняя Ирина Лимонова и 29-летняя Анастасия Ивлева дружили с юности, они были лучшими подругами. У обеих сиротами остались маленькие дети.
Когда в самый разгар веселья неожиданно начался пожар, ни Ира, ни Настя не успели выбраться из задымленного помещения. Их тела обнаружили пожарные. К тому моменту обе подруги были мертвы.

У Ирины остался маленький сын, а у Насти - дочка, - рассказали знакомые погибших девушек. - Это настоящий шок для всех нас. До сих пор не верится, что их больше нет…

Одна из подруг Ирины Лимоновой написала в ее форуме на сайте социальной сети: «Иринка, родная моя подруга. Я очень буду по тебе скучать. Ты всегда болтала в шутку, что лучше в танце умереть…». Страшно, но слова оказались пророческими…

Наташа Кононерская в последнее время была особенно весела и счастлива - девушка собиралась замуж.

Наталья была веселым, жизнерадостным человеком, никогда не унывала и любила путешествовать, - плачет подруга Натальи Ольга. - У нее был жених, с которым она собиралась связать судьбу. Было много планов на будущее - Наташа доделывала в квартире ремонт. Не представляю, как ее мама и брат смогут пережить эту трагедию. В клуб она пошла вместе с подругой Ольгой, Оля выжила, она сейчас в больнице.

Татьяна Митракова была единственной радостью и светом в окошке для двух стариков - деда и бабушки.
- У Тани в городе Чердынь остались только дедушка и бабушка, - рассказала Life News знакомая девушки. - Ее мама умерла год назад. Теперь вслед за ней отправилась и Татьяна… Ее тело опознали друзья. Старикам только предстоит узнать о Таниной гибели. Боюсь, им не вынести нового горя…

Ангел спас

Не иначе как ангел-хранитель не дал погибнуть двум именинницам, пришедшим в страшную ночь с 4 на 5 декабря в злополучный пермский клуб «Хромая лошадь» отпраздновать свои дни ангела.

Юля Богданова отмечала свой 27-й день рождения. Жизнерадостная именинница в сопровождении компании друзей и подруг отправилась в любимый клуб, не подозревая, какой трагедией обернется долго предвкушаемая вечеринка...
Когда потолок зала вспыхнул, как спичка, и от стеновых панелей повалил едкий химический дым, бежать к закупоренному толпой выходу Юле было уже поздно. В считаные секунды угар заполнял легкие. Помещение заволокло густым туманом, и с того момента Юля уже ничего не помнит…

Сейчас Юлю на самолете доставили в Москву. В крайне тяжелом состоянии девушку госпитализировали в реанимацию 36-й больницы.

У девушки тяжелейшие ожоги 2-й, 3-й и 4-й степени, - рассказали Life News в больнице. - У нее обожжены 70 процентов тела - лицо, туловище, конечности и верхние дыхательные пути.

21-летняя Яна Щербинина пришла в клуб c мамой, мужем Андреем и родными - в этот день рожденья они хотели быть рядом и веселиться на полную катушку, как в последний раз...

Ведущий пригласил желающих принять участие в конкурсе - охотно откликнулись Яна с мамой. Обаятельные мама с дочкой, жизнерадостно смеявшиеся над шутками ведущего, врезались в память всем гостям.

Этот конкурс стал последним на злосчастной вечеринке. Буквально через несколько минут огонь охватил клуб. Дальше решали секунды - толпа ринувшихся к выходу гостей, как пушинку, вынесла маму на улицу.

Яна! Андрей! - отчаянно кричала, пытаясь пробиться обратно в клуб, уже перекрытый спасателями, убитая горем мама.

Через несколько минут их вынесли из охваченного огнем клуба - обожженных, наглотавшихся едкого дыма, но живых. Молодые супруги были госпитализированы с сильнейшими ожогами.

…Вся Пермь погрузилась в глубокий траур. Прохожие не скрывают слез, на место гибели сотен пермяков. ко входу в ночной клуб «Хромая лошадь», горожане охапками несут живые цветы - снова, опять... точно так же, как год назад, когда на Пермь упал «боинг», погребя под обломками 88 пассажиров и членов экипажа.

Землю около ночного клуба пермяки усыпали живыми гвоздиками

Мы стараемся всячески помочь всем людям, подсказываем, когда, где будут проходить отпевания, уже сейчас панихиды проходят во всех храмах, - рассказал Life News пермский священник - отец Лука. - Завтра, когда станут известны имена всех погибших, мы будем молиться о душах усопших. Прощаться с погибшими будут в пяти храмах Перми…

Многие из тех, кто пострадал в «Хромой лошади», cо временем вернулись к нормальной жизни. Увы, удалось это не всем: судьба 29-летней Ирины Пекарской оказалась сломана раз и навсегда. Молодая красивая девушка больше никогда не сможет не только вернуться к нормальной жизни, но и просто жить.

Пожар в пермском ночном клубе «Хромая лошадь» случился 5 декабря 2009 года. В ту ночь заведение отмечало свое восьмилетие, на вечеринку собралось более 350 гостей. В полночь запустили фейерверк, горящая искра попала в потолок, начался пожар. Погибли 156 человек, многие остались инвалидами. На скамью подсудимых сели девять человек - это хозяева и менеджеры клуба, пожарные инспекторы, которые приходили в «Лошадь» с проверками, но закрывали глаза на нарушения, а также пиротехники, устроившие смертельное шоу. На сегодня за решеткой остаются двое - учредитель клуба Анатолий Зак и арт-директор Олег Феткулов .

Врачи говорят, что в случае с Пекарской медицина бессильна, запас возможностей для реабилитации у организма исчерпан. Ее мозг, отравленный в «Хромой лошади», никогда не восстановится. Женщина прикована к постели. Она никого не узнает, не говорит, не может держать ложку.

Состояние Ирины, к сожалению, не меняется уже несколько лет - ей не становится ни хуже, ни лучше, она инвалид первой группы, - говорит ее лечащий врач Любовь Брежнева . - У моей пациентки сознание грудного ребенка. Она реагирует на боль, знакомые голоса - может заплакать или закричать. Как в таковом лечении она не нуждается, сопутствующих заболеваний нет. Все, что ей нужно сейчас, это грамотный сестринский уход и внимание близких.

Ирина пришла в «Хромую лошадь» вместе с мужем. Сергей рассказывал, что вышел на улицу покурить, а через несколько секунд начался пожар, из клуба стали выбегать люди. Мужчина зашел внутрь за женой, а там - густой едкий дым. Вдохнув, он начал терять сознание. Кто-то схватил его за руку и вытащил на улицу. Ирина нашлась только к утру - в МСЧ № 9 она числилась как неопознанная. Ее, как и многих других пострадавших, отправили в Москву . 45 дней она была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких.

Окончательный диагноз - «тяжелое токсическое поражение головного мозга».

Ее смотрели лучшие неврологи, но все, что мы могли сделать, было сделано еще в остром периоде заболевания, - считает заведующий отделением неврологии краевой больницы Александр Желнин. - К сожалению, чуда в этом случае не будет, она хосписная больная.

Сразу после пожара в клубе пермяки собирали для Пекарской деньги на лечение в Германии . Ирина провела там несколько месяцев. К сожалению, поставить пермячку на ноги немецкие врачи не смогли.

И уже шесть лет 29-летняя женщина находится в неврологическом отделении краевой больницы. Смотреть на нее без слез просто невозможно. В огромной палате - только кровать. Телевизор, тренажеры, сиделка - ничего этого давно нет, реабилитация не проводится. Худая, челюсть ввалилась, руки и ноги скрючило. Ирину бреют наголо, потому что шампунь и другие средства гигиены родные не приносят. Сердобольные медики скидываются только на самое необходимое - мази для профилактики пролежней и одноразовые пеленки.

Близкие навещают Иру крайне редко, ухаживают за ней наши медсестры, если не успевают управиться - задерживаются после работы, - рассказывает лечащий врач. - Пациентку нужно кормить через зонд, менять катетеры, переворачивать несколько раз в день, чтобы не было пролежней и пневмонии.

Но, может быть, нужно снова объявить сбор средств и найти хорошую клинику за границей? - спрашиваем мы.

Она уже лечилась в Германии, толку было мало. В данном случае это лишь бесполезная трата огромных денег.

Мама Иры живет в Березниках , она инвалид, с трудом передвигается только по квартире. Галина Васильевна растит двух детей Ирины (отца мальчиков, мужа Ирины, лишили родительских прав). Плачет, но приехать к дочери и забрать ее к себе не может. Пожилая больная женщина просто не справится.

Артур нынче заканчивает первый класс, а Саша - уже третий, - рассказывает она. - Алименты их отец не платит с декабря, но я оформила опекунство над мальчиками, получаем около 20 тысяч рублей, нам вполне хватает. Ребятки хорошие, учатся на четверки, ходят в бассейн. Знают, что мама сильно заболела, но все равно ждут, когда она вернется.

Галина Васильевна надеется, что дочь перевезут в больницу в Березники. Там есть отделения сестринского ухода и паллиативной помощи, но этим вопросом родственникам нужно заниматься самим, ходить по инстанциям, оформлять бумажки, ездить в Пермь . Она не сможет.

Опекунство над Ириной оформлено на ее супруга, соответственно, он получает пенсию по инвалидности, средства по уходу. Куда девает - не известно. В тумбочке у кровати мы нашли начатую упаковку влажных салфеток и тюбики со старыми кремами.

У Ирины он появляется крайне редко, мы уже забыли, как он выглядит, - прямо говорят врачи. - Появляется, когда журналисты ему звонят или из опеки.

Журналисты «Комсомолькой правды» дозвонились до Сергея.

С чего вы взяли, что я не навещаю жену? Врачи могут говорить что угодно, я Ирину не бросил, - кипятится мужчина. - Я и так пять лет буквально прожил в больницах. А мне тоже нужно работать и содержать детей. У меня их шестеро.

В отношени детей Ирины вас лишили родительских прав, назначили алименты, которые вы уже полгода не выплачиваете.

Впервые об этом слышу.

Журналисты обратились в краевое Министерство здравоохранения и попросили помочь Ирине и ее родственникам с переводом, сиделкой и обеспечением всем необходимым. Чиновники обещали разобраться с ситуацией и ответиь на вопросы.

О том, как можно помочь Ирине, читайте

Иринке было всего 22 года, когда она заболела, а завтра уже 30 исполнится, юбилей, - говорит мама Ирины Пекарской Галина Васильевна. - Восемь лет лежит, прикованная к постели. А врачи говорят, не ждите - не поправится она.

"На улице холодно, мы вас здесь подождем"

Пожар в "Хромой лошади" случился 5 декабря 2009 года. Тогда погибли 156 человек, десятки - остались инвалидами. В том числе - Ирина, она, напомним, была одной из самых тяжелых пострадавших. Диагноз звучал как приговор - тяжелое токсическое поражение мозга.

Ирина Пекарская пришла в "Лошадь" вместе с гражданским мужем Сергеем Колпаковым и своей подругой - 22-летней Еленой Конаковой . Лена и Ирина - обе переехали в Пермь из Березников . Позже к их столику присоединился знакомый Колпакова.

Мужики пошли на улицу покурить, девочки сидели одни, когда начался пожар, - рассказывает мама Иры.

В Березниках Ирина уже полгода

Лена погибла почти сразу, а Ирина лежала на полу и, пока не потеряла сознание, кричала и звала на помощь.

Ее лечили в Москве , затем в питерском институте мозга. Потом неравнодушные пермяки помогли собрать деньги, чтобы отправить девушку на лечение в Германию . В немецкой клинике Ира провела год и три месяца. К сожалению, поставить ее на ноги не смогли и там.

Последние шесть лет прикованная к постели девушка провела в неврологии пермской краевой больницы. За ней сначала ухаживал гражданский муж Сергей Колпаков, но со временем перестал бороться и приходить в больницу.

Тем не менее, все деньги Ирины как ее опекун - выплаты от виновников трагедии (это более миллиона рублей), спонсорские средства (еще несколько сотен тысяч евро), пенсию по инвалидности (14 тысяч рублей в месяц) - он забирал себе.

Куда тратил - никто не знает. Ирину в больницу брили наголо, потому что у нее не было даже шампуня. После публикаций в "Комсомолке" неравнодушные пермяки принесли пострадавшей несколько мешков с шампунями, пеленками и мазями от пролежней. Среагировали и чиновники, организовав переезд Ирины в Березники , где живут ее мама и дети.

В паллиативном отделении городской березниковской больницы Ирина Пекарская провела уже полгода. Врачи говорят, вполне освоилась. Кряхтит, когда делают массаж и лечебную физкультуру. Очень любит водные процедуры, понемногу пьет воду, компоты и соки.

К сожалению, кроме разминания конечностей, помочь Ирине мы больше не в силах - время для реабилитации упущено без возврата, - вздыхают врачи. - Сейчас самое важное - грамотный уход, чтобы не ухудшилось общее состояние.

Ирина уже привыкла, что родные приходят к ней, и она их очень ждет и радуется встрече. Мама, дети – у Ирины два сына, старший брат Сергей и его жена. Недавно для Ирины купили новый противопролежневый массаж.

"Дети Ирины привязались к крестной"

Мама Ирины - сама инвалид, с трудом передвигается даже по квартире. Женщина в основном разговаривает с дочерью по телефону. Брат Сергей в палате у Ирины включает громкую связь на своем телефоне. Ирина внимательно слушает маму и будто пытается что-то ответить…

Вчера позвонила, рассказала, как дела у мальчиков, а потом не сдержалась - опять начала ее ругать: "Ну зачем ты уехала от меня к этому Колпакову , училась бы в институте, ничего бы не случилось", - рассказывает Галина Васильевна.

Впервые за восемь лет Ирина в свой день рождения увидит близких. Сергей сказал, что принесет в больницу торт, а вечером праздник отметят дома.

Сергей - опекун Ирины и двух ее детей - Саши и Артура.

Сережа открыл счет на мальчиков, чтобы переводить туда деньги их мамы. Ребята учатся неплохо, правда, оба за первую четверть нахватали троек. Артур - он во втором классе - принес "тройку" по математике. Саша учится в четвертом классе, умудрился получить плохие оценки по письму, литературе и труду. Но обещают исправиться! И на родительских собраниях их не ругают.

В последнее время мальчики очень привязались к маме погибшей в "Хромой лошади" Елены Конаковой Полине. Полина - их крестная мама, она живет недалеко.

Лена была у Полины единственной дочкой, та много лет плакала день и ночь, - тяжело вспоминает Галина Васильевна. - Сейчас, конечно, боль стала меньше. Полина очень любит наших мальчишек, балует их, дарит дорогие подарки.