ВходКто такой А.Сальери? История сальери и моцарта - тайна смерти
Антонио Сальери родился в многодетной семье состоятельного торговца; ещё в раннем детстве проявил способности к музыке, и первым его наставником в игре на скрипке был старший брат Франческо, ученик Джузеппе Тартини. Уроки игры на органе Антонио получил от церковного органиста, ученика падре Мартини. В 1763 году Сальери потерял мать, а вскоре и отца; оставшегося сиротой подростка приютили друзья отца - богатое семейство Мочениго из Венеции, где Сальери продолжил своё музыкальное образование; с 1765 года он пел в хоре собора Св. Марка. В 1766 году на Сальери обратил внимание придворный композитор Иосифа II Флориан Леопольд Гассман, оказавшийся по своим делам в Венеции, и взял его с собой в Вену.
В столице Австрии Сальери начинал свою службу в качестве клавесиниста-концертмейстера придворного оперного театра. Гассман был не просто превосходным педагогом, сумевшим многому научить Сальери, занимавшимся не только музыкальным, но и общим его образованием, - много лет спустя, в некрологе, известный музыкальный критик Фридрих Рохлиц назовёт Сальери одним из самых образованных музыкантов, - Гассман входил в узкий круг приближённых, с которыми любил музицировать император, и ввёл в этот круг Антонио, тем самым положив начало его блестящей придворной карьере. Гассман познакомил своего ученика с известным поэтом и либреттистом Пьетро Метастазио, в доме которого собирались венские интеллектуалы и артисты, и с Кристофом Виллибальдом Глюком, чьим приверженцем и последователем Сальери оставался до конца своей жизни, хотя настоящее сближение композиторов состоялось позже.
В январе 1774 года, после смерти Гассмана, Сальери получил должности придворного композитора и капельмейстера Итальянской оперы в Вене, а в феврале 1788 года был назначен придворным капельмейстером (руководителем Придворной капеллы). Этот высший пост в музыкальной Вене и, как пишет Р. Ангермюллер, «один из самых важных музыкальных постов в Европе» Антонио Сальери занимал при трех императорах - до 1824 года. Придворной карьере Сальери равным образом способствовали как его дирижёрский дар - в Европе он считался одним из лучших дирижёров своего времени, так и его организаторские способности, и, вероятно не в последнюю очередь, дипломатический дар.
Композиторская карьера Сальери складывалась столь же успешно: слава пришла к нему с первой же оперой - «Образованные женщины», поставленной в Вене в 1770 году; последовавшие за ней «Армида», «Венецианская ярмарка», «Похищенная бадья», «Трактирщица» ставились как в Австрии, так и за её пределами. Барочная опера «Армида», написанная в 1771 году, уже в 1774-м была поставлена в далёком Петербурге тогдашним придворным капельмейстером Томмазо Траэттой, - при том, что придворные капельмейстеры обычно исполняли только собственные сочинения; для Сальери такие исключения, кроме Траэтты, делали Джованни Паизиелло и Джузеппе Сарти.
Порывающая с устоявшимися схемами, наполненная драматическим содержанием «Армида» оказалась первой не глюковской оперой, в которой были реализованы основные идеи оперной реформы Глюка. В 1778 году по рекомендации самого реформатора, видевшего в молодом композиторе своего преемника, Сальери получил заказ на оперу для открытия заново отстроенного после пожара театра «Ла Скала». Этой оперой стала «Признанная Европа», представленная в «Ла Скала» 3 августа 1778 года; на премьере пела Франческа Лебрен. Написанная в следующем году по заказу венецианского театра опера-буффа «Школа ревности» оказалась одной из самых успешных опер Сальери: за 30 лет она выдержала более 60-ти постановок по всей Европе от Лиссабона до Москвы.
В 1776 году император Иосиф закрыл Итальянскую оперу в порядке протежирования опере немецкой - зингшпилю; эксперимент не удался, и шесть лет спустя деятельность Итальянской оперы была возобновлена, а Сальери вновь стал её капельмейстером; но на эти шесть лет ему пришлось в значительной мере перенести свою деятельность за пределы Вены, не только в Италию (его оперы помимо Милана ставились в Венеции, Риме и Неаполе), но и в Мюнхен, где, в частности, в начале 1782 года с большим успехом была поставлена его опера «Семирамида», написанная по заказу курфюрста Карла Теодора. Сальери успел внести свой вклад и в развитие зингшпиля: его «Трубочист» (Der Rauchfangkehrer, 1781), написанный на либретто придворного врача Марии Терезии Леопольда фон Ауэнбруггера, предшествовал знаменитому зингшпилю Моцарта «Похищение из сераля» (1782).
Оперы Глюка будоражили предреволюционную Францию не только и порою не столько новизной формы, сколько содержанием: эзоповым языком античной трагедии или средневекового предания оперы Глюка проповедовали ценности «третьего сословия». Стареющий реформатор не только увлёк Сальери своими идеями, но и немало способствовал его карьере - сначала порекомендовав его дирекции «Ла Скала», несколько лет спустя - передав ему заказ французской Королевской академии музыки на оперу «Данаиды», который сам Глюк уже не мог выполнить по состоянию здоровья. Премьера оперы состоялась в апреле 1784 года, и с этого времени Сальери был не только любим парижской публикой, но и пользовался покровительством Марии-Антуанетты.
«Данаиды» не были простым подражанием Глюку: создатель классических трагедий писал в своё время и комические оперы, но не имел обыкновения соединять трагическое и комическое в одной опере, как это делает Сальери, начиная уже с увертюры. У ученика вырабатывался собственный музыкальный стиль, построенный на контрастах, каких в то время не знала и классическая симфония. Исследователи находят немало параллелей между «Данаидами» и созданной двумя годами позже оперой-буффа «Пещера Трофонио», с одной стороны, и моцартовским «Дон Жуаном», написанным в 1787 году, - с другой; Дж. Райс высказывает предположение, что Моцарт осознанно «черпал вдохновение» в музыке Сальери.
В «Данаидах», как и в следующих операх Сальери, исследователи отмечают то качество, которого недоставало не только итальянской опере-сериа, но и Глюку: симфоническое мышление, создающее целое не из фрагментов, пусть даже объединённых в крупные сцены, а из естественного развития материала; и в этом отношении «Данаиды» и «Пещера Трофонио» также предвосхищают творчество позднего Моцарта.
В 1786 году в Париже Сальери сблизился с Бомарше, который также сыграл важную роль в его жизни. Плодом этой дружбы стала самая успешная, в том числе и в финансовом отношении, опера Сальери - «Тарар», представленная в Королевской академии музыки 8 июня 1787 года и вызвавшая ажиотаж, сравнимый только с постановками самых «скандальных» опер Глюка. В 1988 году, после 160-летнего перерыва, постановка «Тарара» потерпела неудачу, - историк музыки В. Браунберенс, помимо плохой режиссуры, связал неудачу с тем, что опера была настолько актуальна для своего времени, настолько связана с ним, что и ушла вместе с этим временем навсегда. (Изданная 17 лет спустя на DVD, эта постановка тем не менее пользуется успехом.)
Посвящая либретто оперы композитору, Бомарше написал: «Если наш труд будет иметь успех, я буду обязан почти исключительно Вам. И хотя Ваша скромность заставляет Вас всюду говорить, что Вы только мой композитор, я горжусь тем, что я Ваш поэт, Ваш слуга и Ваш друг». В этой полной аллюзий опере, действие которой происходит в Ормузе (Персия), народ в конце концов свергает жестокого и неблагодарного монарха и избирает правителем своего героя - Тарара; революционный пафос оперы, - которая, к тому же, и существовала в двух редакциях: одной для бурлящего Парижа, другой, под названием «Аксур, царь Ормуза», уже на либретто Л. да Понте, для консервативной Вены, - был понятен не всем, и потому она на протяжении десятилетий с неизменным успехом шла по всей Европе (чаще как «Аксур»), вплоть до Петербурга. Летом 1790 года Бомарше сообщал Сальери, что частью торжеств, посвященных первой годовщине взятия Бастилии, стало представление «Тарара» со специально написанным по этому случаю эпилогом.
Страстный поклонник Моцарта Э.Т. Гофман, услышав «Аксура» в Кенигсберге, писал, что музыка оперы «как всегда у Сальери, превосходна: богатство мыслей и совершенство декламации ставят ее в один ряд с произведениями Моцарта». «Аксур» стал любимой оперой императора Иосифа и превратился в почти официальный символ монархии. Таким образом, во время войн против революционной Франции опера под разными названиями исполнялась по обе стороны линии фронта. И когда генерал Бонапарт основал в Италии так называемую Цизальпинскую Республику, это историческое событие также было отмечено постановкой в «Ла Скала» оперы Сальери (10 июня 1797 года).
О написанной в 1795 году опере «Пальмира, царица персидская» сохранился красноречивый отзыв И. В. Гёте - в письме Ф. Шиллеру от 6 марта 1799 года: «В эти зимние дни, вновь вернувшиеся к нам, \"Пальмира\" оказалась весьма желанным подарком. Я едва могу дождаться нового представления оперы, и то же самое происходит со многими».
И «Тарар», и его итальянская версия, «Аксур, царь Ормуза», и более ранние «Данаиды» уже предвосхищали «оперу спасения» (Л. Керубини, Г. Спонтини, «Фиделио» Л. ван Бетховена) и «большую оперу» начала XIX века. Из написанных после «Пальмиры» наибольшая популярность выпала на долю оперы-буффа «Фальстаф, или Три шутки» - первого музыкального воплощения комедии Шекспира, представленного в Вене 3 января 1799 года; Л. ван Бетховен уже в марте опубликовал 10 фортепианных вариаций на тему дуэта из этой оперы.
Когда в феврале 1788 года император Иосиф отправил в отставку престарелого придворного капельмейстера Джузеппе Бонно, назначение Сальери было ожидаемо: особое расположение императора к нему было хорошо известно. Но в феврале 1790 года Иосиф умер, на престол взошёл его младший брат Леопольд, не одобрявший деятельность предшественника и с подозрением относившийся к его окружению; музыканты к новому императору доступа не имели. Когда Леопольд II отправил в отставку директора Придворного театра графа Розенберга-Орсини, Сальери, вероятно ожидая той же участи, подал прошение об отставке. Однако император отставку не принял, освободил Сальери лишь от обязанностей капельмейстера Итальянской оперы. Среди нескольких опер, представленных во Франкфурте по случаю коронации Леопольда императором Священной Римской империи, оказалась и любимая опера императора Иосифа «Аксур».
1 марта 1792 года Леопольд II неожиданно умер; его сын, император Франц, из 43 лет своего правления первые 23 провёл в борьбе с Францией и музыкой интересовался ещё меньше, чем отец; однако и ему Сальери оказался необходим - как организатор празднеств и торжеств, в том числе во время Венского конгресса.
Как и многих его современников, слишком интенсивно работавших в молодости, Сальери-композитора ожидал ранний закат. Последнюю свою оперу, не выдержавшую в глазах публики и критиков сравнения с более ранними, он написал в 1804 году (зингшпиль «Негры»). Тем больше времени и сил он мог отдавать теперь педагогической и общественной деятельности.
В течение многих десятилетий, с 1777 по 1819 год, Сальери дирижировал благотворительными концертами, которые регулярно, по 4 раза в год, проводились Обществом музыкантов (с 1788 года Сальери возглавлял это общество) в пользу вдов и сирот венских музыкантов. На этих концертах публику знакомили с новыми сочинениями и не давали ей забыть старые шедевры; нередко они становились стартовой площадкой для молодых талантливых исполнителей, в том числе для Бетховена-пианиста.
Важную роль в музыкальной жизни Вены играли и так называемые «академии» - большие публичные концерты, посвящённые конкретному композитору, здравствующему или ушедшему, и в них Сальери обычно принимал активное участие, как организатор и как дирижёр.
С 1813 года Сальери входил в комитет по организации Венской консерватории и возглавил ее в 1817 году (первое время называлась Певческой школой).
В зрелые годы действительный статский советник Антонио Сальери был осыпан почестями с самых разных сторон: он был членом Шведской Академии наук, почетным членом Миланской консерватории, Наполеон ввёл его во Французскую Академиию (в качестве иностранного члена), а окончательно вернувшиеся в 1815 году Бурбоны наградили Орденом Почетного легиона...
Последние годы жизни композитора были омрачены слухом о его причастности к смерти Моцарта. В здравом уме и в твёрдой памяти Антонио Сальери решительно отвергал эту чудовищную клевету и просил своего ученика Игнаца Мошелеса опровергнуть её перед всем миром; но позже, когда после неудачной попытки самоубийства Сальери был помещён в клинику для душевнобольных, распространился слух, будто он сам сознался в отравлении Моцарта. Этот слух запечатлён, в частности, в разговорных тетрадях Бетховена за 1823-1824 годы, при этом как для А. Шиндлера, сообщившего новость, так и для Бетховена, это предполагаемое признание было лишь свидетельством тяжёлого состояния Сальери. В настоящее время одни исследователи ставят под сомнение сам факт признания, как никем и ничем не подтверждённый, другие, как например Пьеро Бускароли, считают, что в том психическом состоянии, в каком находился Сальери последние полтора года, обвинение легко могло превратиться в самообвинение.
10 октября 1774 года Антонио Сальери сочетался браком с 19-летней дочерью венского отставного чиновника Терезией фон Хельферсторфер, которую и в поздние годы называл любовью своей жизни. У Терезии и Антонио было восемь детей: семь дочерей и один сын; но три дочери умерли ещё в детстве, а сын Алоиз Энгельберт - в возрасте 23 лет в 1805 году. В 1807 году умерла Терезия.
Сальери написал более 40 опер, из которых до сегодняшнего дня пользуются известностью «Данаиды», «Пещера Трофонио», «Тарар» и его итальянская версия - «Аксур», «Фальстаф». Опера «Признанная Европа», написанная им к открытию театра «Ла Скала», и сейчас идёт на этой сцене - в постановке Риккардо Мути. В последнее время особенно часто в разных странах исполняется его театральный дивертисмент «Сначала музыка, потом слова» (итал.), с которым Сальери в 1786 году выиграл состязание с Моцартом. Наконец, большим успехом пользуются альбомы арий из опер Сальери в исполнении примадонны итальянской оперы Чечилии Бартоли.
Самые ранние оперы Антонио Сальери выдержаны в классической итальянской традиции, в дальнейшем, как пишет Ф. Браунберенс, влияние Глюка превратило его из представителя «проитальянского» направления в венского композитора из числа последователей великого реформатора И учитель признал ученика: в конце жизни Глюк не без горечи говорил, что «только иностранец Сальери» перенял от него его манеры, «ибо ни один немец их изучить не хотел»; умирающий Глюк передал Сальери сочинение «De profundis» для исполнения на его похоронах. А музыковеды уже давно пересматривают роль Сальери в развитии оперы как жанра
Кроме опер Сальери принадлежит около 100 арий для голоса и оркестра, в том числе написанных для чужих опер - Б. Галуппи, Дж. Паизиелло, Д. Чимарозы.
Сальери принадлежит намало камерной и оркестровой музыки, в том числе 3 симфонии, Концертная симфония (1774), 5 концертов для различных солирующих инструментов, из которых наиболее известны фортепианные концерты до-мажор (1773) и си-бемоль мажор (1773) и Тройной концерт для скрипки, гобоя и виолончели ре-мажор (1770). Одно из лучших сочинений Сальери в области инструментальной музыки - «26 вариаций на тему Испанской фолии» (Variazioni sull\"aria La Follia di Spagna), написанные в 1815 году.
Важное место в творчестве Антонио Сальери, особенно в последние десятилетия, занимала духовная музыка: им написаны 5 месс, из которых наиболее известна Месса ре-мажор (Hofkapellmeistermesse, 1788), оратории, в том числе «Страшный Суд» (1787/1788); Франц Шуберт высоко ценил его ораторию «Иисус в чистилище» (1803), при этом отмечал: «написана чисто по-глюковски». Сальери принадлежит также множество религиозных песнопений, в том числе 3 Salve Regina, гимнов, среди них 3 Te Deum (один из них был написан в 1790 году к коронации Леопольда II), псалмов, в том числе 2 «De profundis», написанные в 1815 году, а также «Реквием» до-минор, написанный композитором для себя в 1804 году и впервые исполненный, согласно завещанию, на его похоронах; ещё один реквием остался незавершённым. Одно из лучших сочинений композитора - «Страсти Господа нашего Иисуса Христа», написанные на либретто Метастазио в 1776 году. Элементы оперной реформы Глюка Сальери применил и к духовной музыке; как отмечал австрийский музыковед Леопольд Кантнер, Сальери, «выработал совершенно новый церковно-музыкальный стиль, простой и мелодичный»; этот стиль, как считает Л. Кантнер, и был заимствован Моцартом в его Ave Verum, столь непохожем на другие сочинения Моцарта.
Интерес к творчеству Антонио Сальери начал возрождаться ещё в середине XX века; только за последние 20 лет в разных странах были поставлены его оперы «Катилина», «Цифра», «Трубочист», «Невинная любовь», «Хубилай, великий хан татарский», «Богач на день», «Мир наизнанку», причём во многих странах впервые; в настоящее время значительная часть его наследия уже издана на CD и DVD.
В России и не только в России известная легенда привела к тому, что на протяжении долгого времени Сальери-композитор (чьи сочинения к тому же были в основном неизвестны слушателям) неизменно сравнивался с Моцартом и подавался, соответственно, как второсортный Моцарт; однако по мере того как в концертную практику и на театральные подмостки возвращались всё новые и новые сочинения Сальери, приходило понимание того, что они так же мало нуждаются в сравнении с моцартовскими, как сочинения Глюка или Керубини: это иное направление, оно исповедовало иные принципы, да и Моцарт, как показывают исследования последних десятилетий, многому учился у Сальери
Антонио Сальери был выдающимся музыкальным педагогом, преподавал пение, композицию и теорию музыки, причём небогатым, но талантливым музыкантам уроки давал бесплатно, как бы возвращая долг своему благодетелю Гассману.
Юный Бетховен поклонялся Моцарту и Й. Гайдну, но первый не был педагогом по призванию, у второго он некоторое время учился и впоследствии утверждал, что Гайдн ровно ничему его не научил. Настоящего учителя Бетховен нашёл в Сальери, которому посвятил три скрипичные Сонаты, оп. 12, опубликованные в Вене в 1799 году; новый наставник не только передал ему свои знания, но и обратил в свою веру, привлёк внимание к тому направлению, которое развивалось параллельно «венской классике»: от Глюка - к его итальянскому последователю Луиджи Керубини и к самому Сальери. Устоявшееся представление о том, что Бетховен просто развивал традиции венской классики (Гайдна и Моцарта), давно уже оспаривается многими музыковедами: Бетховен высоко ценил Глюка, в зрелые годы отдавал предпочтение Керубини перед Моцартом, что же касается его отношения к Сальери, то Игнац Мошелес, с 1808 года обучавшийся у Сальери композиции, впоследствии вспоминал, что видел в доме наставника «лист бумаги, на котором огромными бетховенскими буквами было написано \"Ученик Бетховен был здесь!\"».
Отношения учителя и ученика продолжались и после собственно обучения, - так, в 1806 году Сальери помогал уже зрелому и знаменитому, но не искушённому в оперном жанре Бетховену дорабатывать «Фиделио»; уроки вокального письма Бетховен брал у Сальери вплоть до 1809 года...
Учеником Сальери был и Франц Шуберт, чей талант опытный педагог разглядел, когда тот ещё мальчиком пел в Придворной капелле, и взял его к себе на бесплатное обучение. В 1816 году, когда в Вене широко отмечалось 50-летие пребывания Сальери в австрийской столице, Шуберт посвятил учителю небольшую кантату на собственный текст:
Лучший, добрейший!
Славный, мудрейший!
Пока во мне есть чувство,
Пока люблю искусство,
Тебе с любовью принесу
И вдохновенье, и слезу.
Подобен богу ты во всем,
Велик и сердцем, и умом.
Ты в ангелы мне дан судьбой.
Тревожу бога я мольбой,
Чтоб жил на свете сотни лет
На радость всем наш общий дед!
Учениками Сальери были композиторы нескольких поколений: Ференц Лист, Жак Мейербер, Ян Непомук Гуммель, Йозеф Вайгль, Игнац Мозель (ставший и первым биографом своего учителя); помимо Бетховена, и его собственные ученики - Карл Черни и Фердинанд Рис, высоко ценимый Гайдном и Моцартом Йозеф Эйблер и учившийся прежде у Моцарта Франц Ксавер Зюсмайер, будущий учитель Антона Брукнера Симон Зехтер и многие-многие другие... Ему Констанция Моцарт отдала на обучение своего сына Франца Ксавера Вольфганга. Искусству пения у Сальери учились многие выдающиеся вокалисты того времени, в том числе Анна Мильдер-Хауптман, первая Леонора в бетховенском «Фиделио».
По свидетельству современников, отношения с учениками у Сальери складывались по-разному, но, как правило, были очень тёплыми и эмоциональными (некоторые утверждают, что отъезд Листа из Вены стал поводом для неудачной попытки самоубийства Сальери в 1823 году).
Давняя легенда связывает имя Сальери с именем Моцарта как предполагаемого его убийцы. В России, благодаря маленькой трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери» (1831), положенной на музыку Римским-Корсаковым (1898), имя Сальери стало нарицательным для обозначения завистливой посредственности. Легенда о причастности Сальери к смерти Моцарта имеет хождение и в некоторых других странах, чему свидетельство - пьеса Питера Шеффера «Амадей» (1979) и основанный на ней одноимённый фильм Милоша Формана (1984).
Однако на родине композитора даже не подозревали о существовании этой легенды, пока в Италию на гастроли не приехал английский театр с пьесой Шеффера. Именно эта пьеса, вызвавшая негодование в Италии, побудила Миланскую консерваторию инициировать процесс над композитором - по обвинению в убийстве Моцарта. В мае 1997 года суд, заседавший в главном зале миланского Дворца юстиции, заслушав свидетелей обвинения и защиты (исследователей жизни и творчества Моцарта и Сальери, а также врачей), вынес оправдательный приговор: не убивал.
Взаимоотношения Моцарта и Сальери были неровными, и известно несколько резких высказываний о Сальери как самого Моцарта, так и его отца. Однако высказывания эти по большей части относятся к началу 80-х годов и не отличаются от обычных отзывов темпераментного Моцарта о музыкантах-конкурентах. В то же время, в своём последнем письме жене (14 октября 1791 года) Моцарт уделяет много внимания посещению Сальери представления «Волшебной флейты», описывая восторженную реакцию коллеги как нечто весьма важное для себя. Известно, что во второй половине 80-х годов Сальери дирижировал несколькими произведениями Моцарта, он же в 1791 году стал первым исполнителем Симфонии № 40, а после своего назначения капельмейстером придворной оперы в 1788 году прежде всего вернул в репертуар оперу Моцарта «Свадьба Фигаро» (которую считал лучшей его оперой). Существовало даже сочинение - кантата для голоса и фортепьяно «На выздоровление Офелии» (итал. , 1785), - написанное совместно Моцартом и Сальери по случаю возвращения на сцену певицы Анны Стораче. В целом нет оснований полагать, что между Моцартом и Сальери когда-либо существовала особенная вражда.
Судьба слишком благоволила к Сальери: на протяжении многих лет он занимал в Вене высший музыкальный пост, обладал немалой властью, был едва ли не самым успешным композитором своего времени, при жизни Гайдна и Моцарта он был официально признан первым композитором Вены - всё это не могло не сделать его естественным объектом зависти не столь удачливых коллег. Кроме того, он был чужаком и уже по этой причине вызывал подозрения в покровительстве соотечественникам. Венский двор с давних пор привечал итальянцев, но «итальянское засилие» ещё до возвышения Сальери (до него придворным капельмейстером на протяжении 15 лет был итальянец Джузеппе Бонно) вызывало недовольство у австрийских композиторов. Как полагает П. Бускароли, в легенде о причастности Сальери к смерти Моцарта в символическом виде отразились «месть и реванш, который в конце концов взяли немецкие музыканты над итальянцами, что держали их в подчинении в течение двух столетий».
На рубеже XVIII-XIX веков музыкальным критикам и первым биографам Моцарта было важно подчеркнуть верность музыки Моцарта родной, австро-немецкой традиции - в противовес итальянскому влиянию. Олицетворением итальянского «уклона» в венской музыке был избран Сальери, как наиболее авторитетный композитор итальянского происхождения, - что вряд ли можно считать правомерным: Сальери жил в Вене с 16-летнего возраста, как композитор сформировался в Вене, под влиянием Гассмана и Глюка, и в музыкальном отношении был гораздо ближе к немцам, чем к итальянцам.
Один из многочисленных австрийских учеников Сальери, Йозеф Вайгль, написал на его могиле:
Ruh sanft! Vom Staub entblößt, Wird Dir die Ewigkeit erblühen. Ruh sanft! In ew’gen Harmonien Ist nun Dein Geist gelöst. Er sprach sich aus in zaubervollen Tönen, Jetzt schwebt er hin zum unvergänglich Schönen. .Машина Уэллса
Имя Антонио Сальери благодаря стараниям некоторых деятелей искусства (в том числе А.С.Пушкина) стало почти синонимом «иуды», ибо вошло в историю как имя предателя и угрюмого убийцы, из зависти отравившего своего гениального коллегу Моцарта. Concepture пытается нарисовать реальный образ виднейшего композитора и педагога своего времени.
То, что имя Сальери стало ассоциироваться с завистью к таланту, можно назвать всего лишь досадным недоразумением, ведь речь идет о самом успешном и влиятельном композиторе своего времени, почитаемом учителе музыки, любимце венской публики. Однако это недоразумение загадочным образом выросло до масштабов такого живучего мифа, что фигура снедаемого тяжким пороком Сальери затмила реального Сальери - открытого, отзывчивого и веселого человека. Жизненный и творческий путь Сальери говорит о том, что посмертная слава композитора должна была стать совсем другой. В этой заметке мы приведем некоторые факты, касающиеся биографии и творчества композитора, которые помогут «оживить» настоящего Сальери и разрушить мрачный образ, созданный драматургией, беллетристикой и кинематографом XIX, XX и XXI веков.
1
Антонио Сальери, родившийся 18 августа 1750 года недалеко от Венеции, был обычным ребенком, в чьей внешности не угадывалось ничего демонического. Сохранилось такое описание юного Антонио: «Он был невелик ростом, ни толстый, ни тонкий, смуглый, с ярко-черными глазами и волосами. Одевался он модно, но избегал излишеств, очень любил конфеты и варенье, но при этом не любил вино и пил только воду. Он был щедр со всеми, очень религиозен и весел. Его хобби составляли литература и долгие прогулки в одиночестве, которые, возможно, помогали ему медитировать». Мальчик имел музыкальные способности, прекрасно пел, поэтому и был послан получать музыкальное образование, как и его брат. Антонио оказался необычайно усердным учеником и достиг больших успехов в освоении музыкального искусства. Уже в детстве Антонио Сальери узнал, что значит подарок судьбы, когда оставшись полным сиротой, познакомился с Гассманом, крупным композитором из Вены. Гассман был поражен талантом Антонио и забрал его с собой в Вену, чтобы завершить его образование. Так юный итальянец получил путевку в жизнь и разумно воспользовался ей, став ярчайшим представителем австрийской музыки.
2
Вторым покровителем молодого композитора, высоко оценившим его первые работы, стал непревзойденный мэтр Кристоф Виллибальд Глюк. Как видно, талант и трудолюбие Сальери буквально сразу открыли ему ворота в музыкальную элиту Австрии, а о большем нельзя было и мечтать. Мотив зависти в свете этих фактов теряет всяческую достоверность, ведь мастерство Сальери признал сам император Иосиф II. Итогом головокружительной карьеры Сальери стало его назначение придворным капельмейстером камерной музыки вместо умершего Гассмана. Так, в 24 года Сальери занимает один из самых важных музыкальных постов в Европе! Причем одним из тех, кто не принимает успех Сальери, является ни кто иной, как Леопольд Моцарт, отец Вольфганга Амадея Моцарта, которого Сальери якобы убьет в конце своей жизни. И связано это скорее с завистью со стороны Моцартов, ведь отцу до сих пор не удалось получить выгодную при дворе должность для себя или продвинуть своего сына. Австрийский музыковед Леопольд Кантнер пишет: «В чем состояли претензии Моцарта к Сальери? К примеру, он пишет, что в глазах императора Сальери имел большой вес, а сам он, Моцарт, никакого. Не надо, однако, думать при этом, будто дело обстояло так, что Сальери втерся в доверие к императору, оттеснив Моцарта. Было как раз наоборот. Это Моцарт пытался оттеснить Сальери, чего ему не удалось».
3
Многие биографы обращают внимание на то, что Сальери был очень дружелюбным и открытым к общению человеком, имевшим множество друзей. Да и Моцарта, безусловно, он считал гением и всегда по-дружески вел себя с ним. Конечно, определенное соперничество существовало между всеми композиторами уровня Сальери и Моцарта, но оно не выходило за рамки сцены и тем более не могло дойти до убийства. Тем более заслуги Сальери перед австрийским обществом всегда поощрялись, удостаивались благодарности множества людей. Музыкальная и общественная деятельность Сальери давала вполне ожидаемый результат, что подтверждают полученные им титулы: член Шведской академии наук, почетный член Миланской консерватории, кавалер высшей награды Франции - ордена Почетного легиона, член Королевской Академии изящных искусств.
4
У Антонио Сальери на уме была не только одна музыка. В 1775 году он женился на Терезии Хельферсторфер, которую называл не иначе, как «ангелом, которого Бог назначил моей женой». Поженились они по обоюдному согласию и были счастливы в браке, пережив при этом смерть 5 из своих 8 детей. Конечно, это наложило печать трагизма на семейную жизнь Сальери, однако он всегда был образцовым семьянином, очень ревностно оберегавшим своих домочадцев. Чтобы проникнуться той степенью любви, которую Сальери питал к семье, достаточно прочитать отрывок из его воспоминаний: «В семь часов жена и дети совершали вечерние молитвы и снова продолжали свои разнообразные занятия. Попозже вечером сын садился за фортепиано и, если кто-то из сестер просил, играл вальс, и девочки радостно кружились. В девять жена и слуга приходили ко мне, чтобы погреть паром мою больную ногу или выполнить другие предписанные врачом процедуры. Одна из старших дочерей затем приносила мой суп, и через полчаса жена, сын и семь моих дочерей собирались вокруг. Жена целовала меня, остальные целовали мне руку и желали спокойной ночи. Как легко, радостно пролетали эти вечера!».
5
В пользу Сальери говорит и то, что он был набожным человеком, который думал не только о достижении материальных благ. Его можно смело назвать деятельным христианином, о чем свидетельствует множество фактов. Например, он устраивал благотворительные концерты, давал бесплатные уроки и занимался делами вдов и сирот музыкантов. Сальери оказывал материальную помощь одаренным детям, семьям своих учителей. К тому же Сальери не акцентировал на этом особого внимания, не относился болезненно к своей персоне, считал себя простым человеком со своими слабостями, о которых не стеснялся говорить. На одной из партитур Сальери написано его рукой: «Маленький Реквием, сочиненный мною, ничтожнейшим из созданий, Ант. Сальери». А в одном из последних писем он клятвенно заверял, что никогда не желал плохого Моцарту и что не подумал бы скрывать правду сейчас, перед лицом смерти.
6
Сальери оставил большое музыкальное наследие: 35 опер, множество месс, симфоний, кантат, концертов и других произведений. По количеству опер он опередил самого Моцарта, и нельзя сказать, что по качеству без всяких сомнений оперы австрийского вундеркинда выигрывают. Многие произведения Сальери не уступают по качеству лучшим в истории композиторам, поэтому и пользуются до сих пор успехом у публики. При этом Сальери вовсе не «поверял алгеброй гармонию», его работы отличаются новаторскими решениями, некоторые из которых перенял и Моцарт. Сухим математиком в музыке Сальери точно не был. Биографы упоминают, что вдохновение он искал на оживленных улицах, среди живого общения, а вовсе не сидел в кабинете за книгами.
7
Немаловажно, что на музыкальной арене Вены Сальери никогда не терпел поражение от Моцарта, а вот Моцарт довольно часто проигрывал подобные поединки. Так, своеобразный поединок между Сальери и Моцартом состоялся 7 февраля 1786 года в Шёнбруннском дворце, где в один вечер были представлены их небольшие комические музыкальные произведения. В итоге Сальери одержал безоговорочную победу над соперником, и рассудили композиторов вовсе не интриги, а искушенная венская публика. Нечто подобное происходило между ними и ранее, и опять победителем выходил Сальери: постановка его оперы «Пещера Трофонио» заставила отложить премьеру оперы Моцарта «Волшебная флейта».
8
В 1816 году вся Вена отмечала 50-летие творческой деятельности маэстро Сальери. Праздником руководил сам император, который наградил композитора золотой медалью. Сальери, который и в 66 лет сохранил удивительную работоспособность и плодотворность, представлял свои новые произведения, которые исполняли его прославленные в будущем ученики.
9
О педагогическом таланте Сальери свидетельствует ярчайшая плеяда композиторов, которых он воспитал и способности которых мог вовремя увидеть. Среди его учеников - известные ныне всему миру Людвиг ван Бетховен, Ференц Лист, Франц Шуберт, Карл Черни, Луиджи Керубини, Ян Непомук Гуммель, Джакомо Мейербер, Игнац Мошелес, Франц Ксавер Зюсмайр, Иозеф Вайгль, Петер фон Винтер и даже младший сын Моцарта Франц Ксавер Вольфганг Моцарт. Ученики Сальери всегда питали к нему самые лучшие чувства, ценили за то, что в кругу учеников учитель поощрял все самое «ясное и святое». Как писал Шуберт, Сальери «сумел подняться над неестественным бредом нашего времени». Творчество знаменитых учеников маэстро, впитавшее самое лучшее из творчества самого Сальери, тоже можно назвать огромным вкладом в мировую культуру.
10
XX век стал периодом возрождения интереса к творчеству Сальери. Многие театры вновь ввели его оперы в свой репертуар, а в Леньяго (в родном городе Сальери), открылся «Театр Сальери». Оказалось, что и сегодня музыка Сальери звучит современно и способна заинтересовать слушателя нашего времени. Конечно, легенда никуда не ушла, никакое опровержение скорее всего не сможет пересилить миф, настолько уж он оказался очаровательным.
P.S. В 1997 году Миланская консерватория инициировала процесс по обвинению Сальери в убийстве Моцарта. Заслушав свидетелей обвинения и защиты (исследователей жизни и творчества Моцарта и Сальери, а также специалистов-медиков), суд вынес композитору оправдательный приговор «за отсутствием состава преступления».
1) М.Брион - «Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта».
2) Б.С.Штейнпресс - «Антонио Сальери в легенде и действительности».
Имя: Антонио Сальери (Antonio Salieri)
Возраст: 74 года
Место рождения: Леньяго
Место смерти: Вена
Деятельность: австрийский композитор, дирижёр и педагог
Семейное положение: был женат
Антонио Сальери - биография
Все мы знаем: Сальери - это тот, кто отравил великого , об этом писал сам Пушкин. Но еще при жизни русского классика современники недоумевали: «Александр Сергеевич, зачем вы оклеветали выдающегося композитора?»
Встать, суд идет! В 1997 году в миланском Дворце юстиции состоялся необычный судебный процесс. Скамья подсудимых была пуста. Рассматривалось дело об обвинении итальянского и австрийского композитора, музыканта и педагога Антонио Сальери в отравлении австрийского композитора и исполнителя-виртуоза Вольфганга Амадея Моцарта.
Прокуратура Италии представила письменные подозрения вдовы Моцарта Констанции («Он сказал, что хочет его отравить!»), показания секретаря Бетховена, медицинские справки и записки врача, в которых отмечены опухшие руки, как будто Моцарт был отравлен ртутью. И все же все эти улики косвенные, основанные на домыслах. После долгого процесса суд вынес вердикт: «Сальери не виновен».
Невысокий седой коренастый человек в черном плаще и широкополой шляпе медленно брел по улочкам Вены. Наконец, он дошел до дверей своего дома и достал ключ. Тут от стены отделилась тень и метнулась к нему, у его уха раздался громкий шепот:
Маэстро, не пугайтесь! Я только хотел узнать, не дадите ли вы мне несколько уроков музыки...
Перед композитором стоял неуклюжий подросток в короткой курточке и потертых штанах. От волнения он мял в руках снятую шляпу. Маэстро вспомнил, что видел этого мальчишку в воскресенье в церкви и обратил внимание на его красивый голос. Бедная одежда и стоптанные башмаки говорили о том, что ученику нечем платить за обучение.
Что ж, заходи, мой мальчик. Я как раз спешу на ужин. Потом ты сыграешь мне что-нибудь, и если это будет недурно, я стану учить тебя бесплатно. Как тебя зовут?
Франц Шуберт, герр.
Антонио Сальери - педагог и меценат, ученики
Антонио Сальери был не только выдающимся педагогом, но и великим благотворителем. В числе его учеников Франц Шуберт, Ференц Лист, Игнац Мошелес и другие одаренные музыканты. Многих он обучал бесплатно по причине их бедности. Кроме того, Сальери заботился о вдовах и детях композиторов, которые влачили жалкое существование, создал пенсионный фонд.
Ради этого он устраивал благотворительные концерты, к которым привлекал известнейших музыкантов Европы (к слову, Моцарт этими концертами пренебрегал). Фонду вдов и сирот венских музыкантов Сальери завещал часть своего состояния.
Это сейчас статский советник Антонио Сальери был осыпан почестями: член Шведской Академии наук, почетный член Миланской консерватории. Наполеон сделал его иностранным членом Французской Академии, а позже Бурбоны наградили орденом Почетного легиона. Однако он прекрасно помнил свое детство, отмеченное голодом и скитаниями.
Детство, семья композитора
Антонио действительно пришлось много пережить. Его отец был венецианским торговцем колбасами, но разорился. Мальчику исполнилось всего 13, когда он потерял мать, а потом и отца. Сироту приютил друг семьи сеньор Мочениго, а затем придворный композитор Иосифа II Флориан Гассман, который и увез Сальери в Австрию.
С детства занимавшийся музыкой и пением в церковном хоре, Сальери не отличался особой гениальностью. При этом все учителя отмечали его безупречный слух, редкое трудолюбие и волшебный голос.
Музыкальная биография, карьера
Гассман относился к Сальери как к сыну. Он дал ему не только музыкальное, но и всестороннее общее образование. Впоследствии Антонио Сальери справедливо считался самым образованным музыкантом Европы. Современники характеризовали его в своих воспоминаниях как любезного, доброжелательного человека и интересного собеседника.
Сальери быстро стал любимцем австрийского императора, его придворная карьера пошла вверх. В 20 лет Антонио сочинил свою первую оперу, а через четыре года занял один из главных музыкальных постов в Европе - должность придворного композитора камерной музыки и капельмейстера итальянской оперной труппы.
Близость к императору, полная творческая самореализация, успех у публики, слава и деньги - все пришло к Сальери сразу. Было ли что-то, чему он мог завидовать? Вряд ли...
Антонио Сальери - биография личной жизни
Хрупкая, очень красивая женщина задернула портьеры и зажгла свечи, чтобы ее супругу, лежащему на кровати, было комфортнее читать. Доктор велел Сальери соблюдать постельный режим, и тот воспользовался этим временем отдыха, чтобы между концертами побыть с семьей. Его любимая Терезия вышивала, сидя на стуле рядом с его постелью.
Две старшие дочери вязали в соседней комнате, а младшие возились на полу с куклами. Сын делал уроки за его письменным столом. Чуть позже Алоиз сел за фортепиано и играл вальс, а сестры радостно кружились...
В браке Сальери тоже был счастлив. Когда ему исполнилось 25 лет, он женился на 19-летней дочери венского отставного чиновника Терезии фон Хельферсторфер, которую и в поздние годы называл любовью своей жизни. У супругов родились восемь детей - семь дочерей и один сын.
К несчастью, три дочери умерли в детстве: уровень австрийской медицины в XVIII веке оставлял желать лучшего. Еще большим потрясением для музыканта стала смерть 23-летнего сына в 1805 году, а два года спустя он потерял и любимую супругу.
Сальери было 55 лет. Он знаменит, богат и одинок. Здоровье начинало подводить, придворная карьера близилась к раннему закату. Но судьба отмерила ему еще почти 20 лет - увы, не столь счастливых. И последним ударом, сломившим блистательного композитора и педагога, стал слух о его причастности к смерти Моцарта.
Безусловно, Сальери и Моцарт знали друг друга. Они не дружили, но и не враждовали. Более того, Сальери старался поддержать талантливого композитора, многими (но далеко не всеми!) произведениями которого восхищался. Он исполнял некоторые симфонии Моцарта, помог ему включить в репертуар оперу «Свадьба Фигаро».
Но вспыльчивый и нервный Вольфганг все равно писал письма отцу, жалуясь на придворный «итальянский» заговор против него во главе с Сальери. Это и послужило поводом для сплетен, будто бы Сальери ненавидел Моцарта, завидуя его дару. Однако отравить его он не мог - хотя бы потому, что смерть последнего имела совсем иную причину.
18 ноября 1791 года Моцарт дирижировал своей Маленькой Масонской Кантатой, а через пару дней вдруг почувствовал себя плохо и слег. Его мучения были ужасны: воспалились суставы рук и ног, он не мог ими даже пошевелить. По свидетельствам очевидцев, Вольфганг с детства страдал острой сердечной недостаточностью и неизлечимой в то время ревматической болезнью. Он и умер от приступа ревматической лихорадки.
Через несколько лет, с расцветом идей романтизма, родился миф о Моцарте - чудо-ребенке, покорившем Европу, гениальном музыканте, вознесенном буржуазией до небес. Но идеальный герой не может банально испустить дух в собственной постели от лихорадки - куда романтичнее, если он станет жертвой завистника-отравителя.
И на эту роль кто-то (их имена истории неизвестны) выбрал беспомощного полупарализованного старика Антонио Сальери. Спустя годы с легкой руки Пушкина, написавшего «Маленькие трагедии», Римского-Корсакова, положившего ее на музыку, и Шеффера, по пьесе которого Форман снял фильм, в эту клевету поверят многие.
Слухи, распущенные через 30 лет после смерти Моцарта, дошли до Сальери. Несправедливое обвинение пошатнуло его и без того слабое здоровье. С композитором случился припадок, после чего его поместили в госпиталь для сумасшедших. Тяжелое физическое состояние усугубилось душевным расстройством. Страдания Антонио Сальери прекратились полтора года спустя вечером 7 мая 1825 года.
18 августа 1750 года в Итальянской коммуне Леньяго родился знаменитый композитор, дирижер и педагог Антонио Сальери.
Мир знает его как посредственного композитора, который из зависти отравил гения. У юристов и психиатров даже есть термин «синдром Сальери» - преступление, совершенное на почве профессиональной зависти. Первоначально, даже трагедия Александра Пушкина называлась «Зависть». Но ни о какой зависти со стороны Сальери не могло быть и речи. Во-первых, Моцарт был учеником Сальери и последний при жизни пользовался намного большей популярностью.
А все произошло из-за того, что незадолго до смерти он заболел психическим расстройством. В один из приступов он и заявил, что отравил Моцарта. Когда, придя в сознание, Сальери узнал о своем «признании», то страшно испугался и стал отказываться от сказанного. До самой смерти в редкие минуты просветления Сальери повторял:
«Во всем могу сознаться, но я не убивал Моцарта».
Сальери практически всю свою жизнь был центром музыкальной жизни Европы. В то время Моцарт мог только мечтать о такой славе. К сожалению, в нашей стране «благодаря» Пушкину произведения Сальери вообще мало кто слышал. Между тем Антонио считался не только замечательным композитором, но и великолепным педагогом.
Кроме самого Моцарта, среди его учеников были Шуберт, Бетховен, Лист, Черни, Гуммель и многие другие великие композиторы и музыканты. Причем обучение было бесплатным, его называли «отцом композиторов».
Сальери написал более 40 опер. Крупнейшие итальянские театры заказывали оперы своему европейски известному соотечественнику. Среди них – венецианский театр “Сан-Мойзе”, римский театр “Балле”. Три театра начали свою деятельность постановкой опер Сальери: знаменитый миланский театр “Ла Скала” (“Узнанная Европа”), миланский театр “Каноббиана” (“Венецианская ярмарка” и “Талисман” – последняя опера в соавторстве с другим композитором) и театр “Нуово” в Триесте (“Ганнибал в Капуе”). Для Мюнхена Сальери написал оперу “Семирамида”. “Школа ревнивых” после венецианской премьеры ставилась в Болонье, Флоренции, Турине, Франкфурте-на-Майне, Вене, Праге, Лондоне, Кракове, Мадриде, Париже, Лиссабоне в оригинале, а кроме того, во многих городах Европы в переводе на польский, немецкий, испанский и русский языки.
В день 263-летия со дня рождения Антонио Сальери «Вечерка» вспоминает лучшие произведения музыканта.
1. Опера «Данаиды»
С нее начался карьерный взлет Сальери. Премьера состоялась 26 апреля 1784 в Королевской академии музыки в Париже. Либретто для нее было написано поэтом Кальцабиджи по заказу Глюка и затем переведено на французский язык Франсуа Дю Рулле и Теодором Чуди. Глюк не стал сразу приступать к музыкальному воплощению “Данаид”. В конце 1782 года он обратился в Парижскую оперу с предложением написать оперу на это либретто и стать ее постановщиком.
Неожиданная болезнь разрушила этот план, и тогда Глюк решил передать его осуществление Сальери. “Данаиды” принесли ему явный успех у театральной публики. Вопреки враждебно настроенной критике ХХ века, нет никакого сомнения в том, что эта опера – удачный образец лирической трагедии. Используя драматические средства, предоставляемые Парижской оперой, Сальери не просто следовал примеру, заданному Глюком, он создал индивидуальный язык, особым образом сочетавший арии, хоры и речитативы.
Он не столько отталкивался от итальянской оперы-буффа, чтобы примкнуть к французской традиции с ее большими оркестрами, внушительными хорами и развернутыми балетными сценами, сколько постепенно добавлял французские элементы к итальянской основе.
2. Опера «Тарара»
Премьера оперы «Tarare» прошла в Париже в январе 1787 года с оглушительным успехом. После чего король Йозеф 2 поручил Антонио Сальери в содружестве с Бомарше написать итальянскую версию постановки. После премьеры композитор был признан достойным приемником К. В. Глюка. Опера Сальери “Тарар” (1787) долгое время пользовалась в Европе широкой известностью, соперничая с “Дон Жуаном” Моцарта. Текст оперы «Тарар», был написан Бомарше почти одновременно с «Женитьбой Фигаро» (1784, музыка Сальери). В Тараре – прибегая к традиционным приемам французской оперы: больше хоров и общего усложнения произведения и музыкального языка – Сальери удалось приблизиться ко вкусам французской аудитории.
3. Опера “Аксур, царь Ормуза”
Опера была написана на либретто Да Понте – единственного итальянского либреттиста, оставшегося в Вене. Эта опера, впервые поставленная на сцене Бургтеатра в 1788 году, прославляла бракосочетание будущего императора эрцгерцога Франца и отражала антитурецкие настроения, усиливавшиеся в обществе накануне войны с Оттоманской империей.Помимо политической актуальности успеху оперы способствовало и то, что большая часть либретто и значительное количество музыкальных номеров были взяты из ставшего популярным к тому времени “Тарара”. Друг Сальери Мозель считал “Аксура” “наилучшей из всех серьезных итальянских опер, включая даже “Милосердие Тита” Моцарта”.
В течение 1780-х и 1790-х годов “Аксур” пользовался огромным успехом, и не только в Вене (где лишь в придворных театрах он был поставлен более сотни раз), но также в Париже, Лиссабоне, Москве и даже Рио-де-Жанейро. Молодой Гофман, побывавший на представлении в Кенигсберге, писал, что музыка, “как всегда у Сальери, превосходна: богатство мыслей и совершенство декламации ставят ее в один ряд с произведениями Моцарта”. Сравнивая “Аксура” с “Дон Жуаном”, Да Понте заявлял, что не знает, какая из двух опер совершеннее по музыкальным и литературным достоинствам. В Варшаве либретто “Аксура” было переведено на польский язык, а сама опера выбрана для открытия первого сезона польской гранд-опера. Более того, “Аксур” сделался любимой оперой императора и превратился в почти официальный символ монархии.
После успеха “Аксура” авторитет Сальери в Вене становится непререкаемым. Всего через несколько дней после объявления войны с Турцией император приказал уволить с сохранением жалования Джузеппе Бонно, занимавшего должность дворцового капельмейстера в течение пятнадцати лет. Его место занял Сальери.
4. Опера „Венецианская ярмарка”
Опера, написанная в 1772 году, имела повсеместный успех. В 1773 Моцарт сочинил вариации для клавира на мотив из этой оперы, а Гайдн ввел ту же тему в менуэт дивертисмента.
5. Опера «Признанная Европа»
Опера в двух действиях, обозначенная как опера-сериа и музыкальная драма, поставленная по итальянскому либретто Маттиа Вераци. Опера была специально написана к открытию заново отстроенного после пожара театра «Ла Скала» и впервые исполнена 3 августа 1778 года. После этого опера не ставилась, - как предполагают, из-за исключительно сложного, характерного для opera-seria того времени, вокального письма, рассчитанного на виртуозов-кастратов. 7 декабря 2004 года после растянувшейся почти на три года реконструкции театр вновь был открыт оперой Сальери.
Резкие отзывы о Сальери встречаются в корреспонденции Моцарта и в корреспонденции членов его семьи, в эпизодических замечаниях современников. Односторонне и некритически воспринятые, они проникли в ранние биографии Моцарта и подхваченные общей мелодраматической тенденцией со временем приобрели статус как бы бесспорного факта. При спокойном анализе нельзя не поразиться пристрастности и несправедливости обвинителей, они напоминают мне ослеплённую любовью мать, у которой её ребёнок всегда и при любых обстоятельствах по определению прав.
8. В наше время болезненный сюжет привлёк внимание известного драматурга Шеффера. Его пьеса "Амадеус" (премьера в Лондоне, 1979 г.) существует по крайней мере в двух редакциях (см. Peter Shaffer, Amadeus, Harper & Row, New York, 1981), её постановки имели огромный успех, сделанный по ней в 1987 году Форманом одноимённый фильм, впрочем от пьесы заметно отличающийся, также имел мировой успех, собрав миллионные аудитории. Вне всякого сомнения, Шеффер и Форман развили старый миф в блестящее коммерческое зрелище. Не подписываясь под теорией отравления, мало впечатляющей в наши дни, авторы сконцентрировали своё внимание на теме эзотерической зависти Сальери, наполнив пушкинскую идею театрально-кинематографической плотью и эффектно доведя эту Зависть с большой буквы до богоборчества.
Насчёт теории отравления мы уже писали. Есть ли основания считать, что Сальери действительно неистово завидовал Моцарту и отравил его жизнь бесконечными злобными интригами? Я думаю, что сколько-нибудь серьёзных оснований для такой точки зрения нет. Возникновение её опять-таки связано с романтическими интерпретациями, имеющими мало общего с исторической реальностью, а также с параллельной идолизацией Моцарта. Соответственно, всякий, кто не падает ниц перед идолом, а тем более осмеливается таковому хоть в чём-то противоречить, подвергается демонизации. Такой же оказалась и участь Сальери. Резкие отзывы о Сальери встречаются в корреспонденции Моцарта и в корреспонденции членов его семьи, в эпизодических замечаниях современников. Односторонне и некритически воспринятые, они проникли в ранние биографии Моцарта и подхваченные общей мелодраматической тенденцией со временем приобрели статус как бы бесспорного факта. При спокойном анализе нельзя не поразиться пристрастности и несправедливости обвинителей, они напоминают мне ослеплённую любовью мать, у которой её ребёнок всегда и при любых обстоятельствах по определению прав.
Вот, что писал Нимечек в своей уже упоминавшейся биографии Моцарта, впервые опубликованной в 1798 году (цит. по книге Браунберенса о Сальери, сс.123-124):
"Умные итальянцы вскоре сообразили (речь идёт о немецкой опере Моцарта "Похищение из сераля". - Б.К.), что такой гений может оказаться опасным для их треньканья. Вспыхнула зависть во всей её злобной итальянской ядовитости... Эта трусливая компания жалких людишек направила всю свою энергию на ненависть, третирование и опорочивание искусства этого бессмертного артиста вплоть до его безвременной смерти".
Нуждается ли в комментариях это отменно злобное заявление, вдобавок никакими фактами не подкреплённое? Тем не менее оно дословно было повторено в биографии Ниссена. Эхо этих слов слышно и сегодня. Хотя Сальери и не упомянут здесь по имени, дальнейшая легенда превратила его, самого заметного итальянского композитора в Вене, в главу какой-то итальянской мафии. Само существование в Вене единой группы итальянских композиторов вполне сомнительно, не говоря уже о руководящей и направляющей роли Сальери. Среди сочинявших итальянские оперы был и испанец Мартин, и немцы Гассман, Диттерсдорф (Ditters von Dittersdorf, Karl, 1739-99), Моцарт, чех Глюк, англичанин Сторейс (Storace, Stephen, 1762-96) и т.д. Итальянская опера уже давно была элементом оперного стиля, а не вотчиной специально итальянцев, и композиторы, работавшие в этом жанре, конкурировали друг с другом вне любых национальных рамок. Конечно, по традиции итальянские мастера пользовались благоволением знати, а итальянские певцы традиционно высоко оплачивались, и известное национальное напряжение существовало, но и при этом заявление Нимечека лишено всякого чувства меры. В семейной переписке Моцартов можно найти множество крайне резких заявлений об "итальянцах". Вот известный пример. Встретив весною 1783 года впервые Да Понте, Моцарт писал отцу:
"Нашим поэтом здесь является некий аббат Да Понте. Ему предстоит огромная работа по пересмотру всех пьес для театра, и он должен обязательно написать новое либретто для Сальери, что займёт два месяца. Он обещал написать после этого либретто для меня. Но кто знает, сможет ли он сдержать слово, да и захочет ли? Как Вам хорошо известно, эти итальянские господа очень вежливы лицом к лицу. Но хватит, мы знаем их! Если он в союзе с Сальери, мне никогда ничего от него не добиться. А мне так хотелось бы показать, на что я способен в итальянской опере!" (письмо от 7 мая 1783 г., Андерсон, т.2, с.848, #489).
Как мы знаем, Да Понте был соавтором трёх лучших опер Моцарта. Очевидно, сын воспринял неприязнь к "итальянцам" от отца. Ничего подобного с "итальянской стороны" я не встречал. Наиболее резкий письменный отзыв о семье Моцартов, который я читал, принадлежал императрице Марии-Терезии.
К сожалению, малообоснованные обвинения в адрес Сальери нашли своё место и в первой многотомной научной биографии Моцарта, составленной Отто Яном (Jahn, Otto, W.A.Mozart. - Leipzig, 1856-59). Авторитет этого исследователя долгие годы определял основные тенденции моцартоведения. Но вот что пишет о книге Яна уже в наше время другой авторитетный исследователь Альфред Эйнштейн, имея в виду романтические настроения XIX века:
"...Биограф Моцарта Отто Ян частью бессознательно, часто намеренно опустил все тёмные диссонансы в его жизни и произведениях" (Alfred Einstein, Mozart, His Character, His Work. - с.3).
Очевидно, при такой методике без злодеев обойтись невозможно, этого требует элементарное художественное равновесие.
Рассмотрим несколько наиболее известных ситуаций, в которых Сальери традиционно выставлялся злодеем, интригующим против Моцарта. Одно из главных обвинений связано со "Свадьбой Фигаро" и, вероятно, восходит к мемуарам Келли, который писал (с.130):
"На рассмотрении находились три оперы. Одна опера Ригини, другая Сальери ("La grotta di Trofonio"), третья Моцарта, сочинённая по специальному указанию Императора. Моцарт выбрал для себя французскую комедию Бомарше "La Mariage de Figaro", превращённую в итальянскую оперу. Последнее выполнил с большим искусством Да Понте. Эти три пьесы были почти готовы к постановке в одно и то же время, и каждый композитор настаивал на праве своей оперы быть представленной первой. Эта конкуренция вызвала много разногласий, и образовались партии. Характеры всех трёх были совершенно различны. Моцарт был вспыльчив, как оружейный порох, он поклялся, что скорее сожжёт свою партитуру, чем позволит ей не быть исполненной первой. Его притязания поддерживала сильная партия. Напротив, Ригини тихо действовал за сценой. Третий претендент, придворный капельмейстер, был умный, ловкий человек, наделенный тем, что Бэкон называл извращённой мудростью. Его притязания поддерживались тремя главными исполнителями, составившими заговор, который нелегко было одолеть. Вся оперная труппа была вовлечена в эту борьбу. Я один был целиком за Моцарта, и это было более чем естественно, поскольку я испытывал к нему самые тёплые чувства, восхищался его могучим гением и был благодарен за многие личные любезности с его стороны. Эта ожесточённая борьба была прекращена Его Величеством, который приказал немедленно начать репетиции оперы Моцарта "Nozze di Figaro"".
Заметим сразу, что Моцарт вовсе не выглядит здесь жертвой интриг. Скорее, он является одним из трёх участников банального профессионального спора. Далее Келли писал эти строки через много лет после событий, и память явно ему изменила. Если опера Ригини действительно была поставлена после моцартовской, то опера Сальери, о которой идёт речь, была впервые (и с замечательным успехом) официально представлена 12 октября 1785 года. Моцарт только начинал тогда работать над "Фигаро"! Во время репетиций оперы Моцарта Сальери был полностью занят своими двумя парижскими операми, о чём мы уже писали. Не вполне ясно, был ли Сальери вообще в Вене в день премьеры "Свадьбы Фигаро" 1 мая 1786 года. Трудно понять, о каком заговоре трёх ведущих исполнителей пишет Келли (он, кстати, исполнял две второстепенные партии на премьере). У Моцарта были хорошие отношения с певцами, да и сам же Келли буквально на следующей странице описывает приподнятую атмосферу на репетициях: Моцарт в огненном плаще и остроконечной шляпе с золотыми галунами дирижировал оркестром. Когда дело дошло до знаменитой арии Фигаро "Non piu andrai" ("Мальчик резвый"), исполнявший эту партию Беннучи (Bennuci) показал всю силу своего голоса, весь свой темперамент. Моцарт вполголоса повторял: "Браво, Беннучи, браво, Беннучи!". Ария имела электризующий эффект и после заключительного аккорда военного марша все исполнители, весь оркестр буквально взорвались: "Браво, браво, Маэстро! Вива, вива, великий Моцарт!" Как пишет Келли, ему казалось, что аплодисменты никогда не кончатся, а оркестранты не перестанут стучать смычками по пюпитрам. "Маленький человек" благодарно отвечал на овацию поклонами...
И в пьесе Шеффера, и в фильме есть эпизод с балетом в "Фигаро", который граф Розенберг приказал опустить в результате якобы наущения Сальери. Вне сомнения, авторы читали мемуары Да Понте, где подобная сцена действительно описана. Однако интрига была направлена со стороны итальянца Касти против итальянца Да Понте. Не из партитуры Моцарта, как эффектно показывает Форман, а из либретто Да Понте были вырваны страницы. И что самое интересное, Да Понте называет человека, подсказавшего графу всю идею. Сальери же, работавший, кстати, с обоими поэтами, к данному инциденту никакого отношения не имеет. Да Понте обратился к императору, ему протежировавшему, и тот своей властью немедленно балет восстановил.
Во время создания "Свадьбы Фигаро" состоялось ещё одно событие, которое современники, несомненно, рассматривали как соревнование между Моцартом и Сальери. 7 февраля 1786 года император устроил большой приём в Шёнбрунне. Для этого приёма Сальери была заказана итальянская опера ("Prima la musica e poi le parole", либретто Касти), Моцарту же было поручено написать музыку к немецкому зингшпилю "Der Schauspieldirektor". Оба произведения представляли собою пародии на события театральной жизни с очевидными намёками на конкретные венские театральные реалии и были с успехом исполнены для развлечения гостей монарха. Некоторые комментаторы подчёркивали, что Сальери получил от императора 100 дукатов, а Моцарт только 50. Разумеется, это было ещё одной подлостью Сальери. Но всё дело было в том, что Сальери сочинил полновесную оперу, тогда как Моцарт - только несколько музыкальных номеров к пьесе. Так что император знал, за что платил и сколько платил (более-менее стандартный гонорар за оперу был 100 дукатов). Очевидно, что всё это начинание не могло происходить без взаимодействия композиторов. К сожалению, их собственные свидетельства об этом событии не сохранились. Можно предположить, что "соревнование" никаких неприятных чувств не вызвало. В тот же период времени Моцарт принял участие в декабрьском (1785 г.) концерте Венского Музыкального Общества, концертами которого руководил Сальери. Был исполнен (наряду с ораторией Диттерсдорфа) новый фортепианный концерт ми-бемоль мажор, К. 482. Вообще, за 11 лет, проведённых Моцартом в Вене, его произведения исполнялись в концертах Общества 5 раз; с таким достижением могли соперничать только Гайдн и Диттерсдорф. Один этот факт показывает, до какой степени Сальери уважал талант и музыку Моцарта. Напомним, что Великопостный концерт Общества в 1791 году был открыт премьерой большой Симфонии Моцарта (скорее всего, соль-минорной, К. 550); огромным оркестром дирижировал Сальери. Видимо, для этого исполнения Моцарт изменил оркестровку Симфонии, добавив кларнеты.
Отметим, наконец, ещё и малоизвестный и уникальный случай, когда Моцарт и Сальери выступили соавторами. Речь идёт о кантате на слова Да Понте, которой оба Мастера (был ещё и третий автор - тенор Корнетти (Cornetti, Alessandro, умер ок. 1795 г.)) отметили выздоровление примадонны Нэнси Сторейс (Storace, Nancy, 1765-1817), сестры известного композитора, ранее внезапно потерявшей голос. Кантата была опубликована в сентябре 1785 года. Как мы видим, время предполагаемых интриг Сальери было наполнено плодотворным сотрудничеством двух композиторов.
Как известно, опера "Свадьба Фигаро" встретила смешанный приём у венской публики. Её настоящий вечный успех был ещё впереди. С мая по ноябрь 1786 года "Фигаро" был представлен 9 раз и затем был буквально сметён со сцены оперой Мартина-и-Солера (на либретто всё того же неутомимого Да Понте) "Una cosa rara". Успех оперы испанского композитора был ошеломляющим. Манера, в которой пишут об этом Ян и другие биографы, может навести их читателей на мысль, что вся история с оперой Мартина - ещё одна интрига, затеянная Сальери и его кликой с целью снять с репертуара произведение Моцарта. Трудно это рассматривать всерьёз. Прежде всего Сальери вообще был в это время в Париже. Далее, для чего бы Да Понте надо было интриговать против собственного детища? И самое интересное: по воспоминаниям Да Понте опера Мартина в процессе постановки была объектом многочисленных заговоров и интриг. Источником этих интриг, как и в случае Моцарта, был, очевидно, Касти, поддерживаемый графом Розенбергом, а объектом атак - Да Понте. Тейер в своей книге о Сальери приводит статистику представлений в Венской Опере в 1786-87 гг., из которой видно, что опера Моцарта отнюдь не находилась на задворках репертуара. Со сцены её сняли, скорее всего, не столько в связи с успехом Мартина, сколько ввиду сложности её исполнения и предстоявшим отъездом в Англию Нэнси Сторейс (Сюзанна) и Келли (Базилио, Дон Курцио). "Свадьба Фигаро" была возобновлена в Вене в августе 1789 года, при директорстве Сальери.
В декабре 1789 года Моцарт писал своему другу Пухбергу, приглашая его на одну из репетиций оперы "Cosi fan tutte" 31 декабря 1789 года (Андерсон, т.2, с.935, #572):
"Я Вас приглашаю, Вас одного, придти в четверг в 10 утра послушать короткую репетицию моей оперы. Я приглашаю только Гайдна и Вас. Когда мы встретимся, я расскажу Вам о заговорах Сальери, каковые, однако, уже полностью провалились..."
Ничего более конкретного о "заговорах" Сальери неизвестно, и трудно принимать таковые всерьёз. Совсем недавно, в августе, Сальери возобновил "Фигаро", а за неделю до репетиции организовал премьеру в концерте Венского Музыкального Общества Кларнетного Квинтета Моцарта (К. 581).
Единственный известный мне реальный пример чего-то вроде конфликта между Моцартом и Сальери связан с постановкой одной из опер Анфосси (Anfossi, Pasquale, 1727-97) в 1783 одуг. Моцарт написал 3 вставных номера к этой постановке. Такая практика была в то время общепринятой. Оперы во многом писались для конкретных исполнителей, композитор должен был обеспечить звёздам возможность блеснуть своими особенными талантами. Естественно, при новых постановках новые исполнители часто обращались к местным композиторам с просьбой написать для них специальные, обыкновенно бравурные, номера. В данном конкретном случае Моцарт сочинил вставные номера для певицы Алоизии Ланге (Lange (Weber) Aloysia, 1759/61-1839) и тенора Валентина Адамбергера (Adamberger, Valentin, 1734-1804). Дело, однако, оказалось довольно чувствительным. Ланге отличалась капризным характером, и вдобавок она и Адамбергер были немногими немецкими певцами в итальянской труппе. Алоизия, очевидно, остро конкурировала с другой примадонной, Нэнси Сторейс. Вовлечённость Моцарта тоже была неординарной: Алоизия была сестрой его жены и его собственной первой любовью. В раскалённую ситуацию вмешался граф Розенберг, который, видимо, опасался, что может пострадать репутация Анфосси. И он был в своём роде прав: только вставные номера для Ланге и имели успех! Роль же Сальери состояла в том, что он дружески посоветовал Адамбергеру не раздражать графа и не петь вставную арию.
Об этом, очевидно незначительном эпизоде, Моцарт написал возмущённое письмо отцу, употребляя резкие выражения вроде "мои враги" и т.д. Читатель, несомненно, уже понял, что во всех случаях смешно говорить о заговорах, интригах и т.д. Речь идёт об обычных волнениях театральной жизни, с эмоциями примадонн, первых теноров и т.д. и т.п. Примадонны обладают особенным талантом втягивать третьих и прочих лиц в свои войны. Именно при таких обстоятельствах был изгнан из Вены, уже при императоре Леопольде, Да Понте. Именно примадонна поссорила его с Сальери, которого Да Понте любил и уважал и по долгу благодарности, и по движению Души. На склоне лет, давно уже за океаном, поэт вспоминал об этом разрыве с глубоким сожалением и раскаянием (см. Мемуары, с.186). Любое творческое сообщество подвержено конфликтам. Вспомним историческую ссору между Станиславским и Немировичем-Данченко, более поздний конфликт в Художественном театре. Числа таким примерам нет. Даже учёные сообщества подвержены таким потрясениям. Я наблюдал это все мои долгие годы активной работы в математике. В недавно вышедшем жизнеописании академика Понтрягина с поразительной откровенностью рассказано о невероятных интригах при выборах в Академию наук СССР (Л.С.Понтрягин, Жизнеописание Льва Семёновича Понтрягина, математика, составленное им самим. - Прима В, М., 1998). Мне, кстати, также известен трагикомический случай, когда администрация одного американского университета наняла психолога, который должен был проводить периодические сеансы с членами математического департамента и пытаться наладить хоть какое-то мирное сосуществование местных гигантов математической мысли. Не будем также забывать, что с 1774 года номинально, а с 1788 года и формально Сальери был директором Итальянской оперы в Вене. Трения и разногласия между дирекцией театра и авторами совершенно неизбежны, это просто часть профессиональной жизни. Представьте себе, что одновременно в работе находится несколько произведений, каждый автор настаивает на своём, требует наилучших исполнителей, примадонны требуют ролей, каждая для себя, один первый тенор ненавидит другого первого тенора и т.д. и вы - в эпицентре всего этого!
Тем же эмоциональным напряжением я объясняю резкие места в письмах Моцарта. Очевидно, великий композитор обладал южным темпераментом. Недаром Келли пишет, что Моцарт был вспыльчив, как "оружейный порох". В частной переписке Моцарт часто писал о "врагах", резко отзывался о многих коллегах, но, остывая, сам же и забывал об этих эпитетах. Я вообще сомневаюсь, что у Моцарта были враги в подлинном смысле этого слова. Так же резок по очевидным причинам и отец Моцарта. Резкости эти, попав в ранние биографии, затем создали определённое отрицательное поле, которое в контексте мелодраматической легенды влияло на отзывы, появлявшиеся уже в XIX веке. Вообще имеется много исторических свидетельств неоправданной резкости Моцарта, великий музыкант (как и многие другие великие музыканты) отнюдь не был ангелом в земной своей жизни. Очень характерны взаимные отзывы Моцарта и Клементи (Clementi, Muzio, 1752-1832) друг о друге после их соревнования в декабре 1781-го или в январе 1782 года в присутствии императора Иосифа и его гостя - будущего русского императора Павла Первого. Уважительным словам итальянского музыканта противостоят уничижительные, очевидно несправедливые характеристики, которыми наградил коллегу Моцарт:
"А теперь пару слов о Клементи. Он великолепный клавесинист, но это и всё. В высшей степени владеет правой рукой, пассажи терциями его сильная сторона. Но, если это оставить в стороне, вкуса или чувства у него нет ни на фартинг. Он попросту механик" (письмо от 16 янв. 1782 г. - Андерсон, т.2, с.792, #441).
"Клементи - шарлатан, как и все итальянцы. Он пишет над Сонатой Presto или даже Prestisssimo и Alla breve, а сам играет Allegro в 4/4. Я это знаю, слышал его. Что он действительно хорошо делает, так это пассажи терциями, но он потеет над ними день и ночь в Лон-доне..." (письмо от 7 июня 1783 г. - Андерсон, т.2, с.850, #491).
Небезынтересно, что тема Сонаты, которую тогда играл Клементи, через много лет подсознательно вернулась к Моцарту, обернувшись знаменитой фугой в увертюре к "Волшебной флейте" (см., например, Эйнштейн, сс.136-137; интересную корреспонденцию между Рахманиновым и Метнером на тему таких бессознательных заимствований можно найти в книге М.Гольденберга "В глубинах судеб людских" - VIA Press, Baltimore, MD, 1999). Острый язык Моцарта был известен современникам. Тот же Альфред Эйнштейн (с.86) рассказывает, что в 1791 году Иосиф Гайдн услышал в Лондоне, что Моцарт плохо отзывался о нём. "Я его прощаю", - сказал старый Мастер. И хотя для всего слуха, скорее всего, не было оснований, весьма выразительно, что Гайдн с готовностью в него поверил.
Отдельного рассмотрения заслуживают резкие слова о Сальери, высказанные вдовой Моцарта. В 1828 году английская супружеская чета, одушевлённая любовью к музыке Моцарта, совершила пилигримаж в Зальцбург, где жила Констанца. Дневниковые записи супругов носили частный характер и были опубликованы только в XX веке (A Mozart Piligrimage. Being the Travel Diaries of Vincent and Mary Novello in the Year 1829, ed. Nerina Medichi di Marignano and Rosemary Hughes. - London, 1955). В одной из записей Винсента Новелло читаем (цит. по Heintz GЯrtner, Constanze Mozart. After Requiem. Amadeus Press, Portland, Oregon, пер. с нем., с.44):
"Обстоятельства, при которых Зюсмайер после (курсив Новелло. - Б.К.) смерти Моцарта утверждал, что ему принадлежит честь сочинения последней части этой заслуженно знаменитой композиции (Реквием. - Б.К.), представлялись мне столь подозрительными, что я не удержался и спросил вдову Моцарта, не был ли Зюсмайер скорее скрытым врагом и завистником, чем искренним другом и благодарным учеником. И когда вдова сказала, что, хотя Зюсмайер и взял несколько уроков у Моцарта, но он был также учеником и другом Сальери (злейшего врага Моцарта), мои подозрения в его предательстве тотчас же подтвердились".
Интересно это замечательное "после смерти Моцарта". Будь Моцарт жив, помощь Зюсмайера, за которую последний так дорого заплатил, не понадобилась бы! Резкие слова в адрес Сальери в этом отрывке, несомненно, принадлежат Констанце. Этот отзыв, как и слова о Зюсмайере, очевидно связанные с настойчиво проводимой вдовой Моцарта и коммерчески важной идеей: "Реквием полностью сочинён моим покойным мужем", отмечены чёрной неблагодарностью и по отношению к Зюсмайеру и по отношению к Сальери. Чести они Констанце не делают. Та же самая Констанца ссылалась на авторитет Сальери и его присутствие на всех репетициях первого исполнения Реквиема в своей непростой переписке с будущими издателями партитуры. Мы уже также упоминали, что Сальери давал бесплатные уроки младшему сыну Констанцы и Моцарта. По поводу этих уроков Констанца восторженно писала старшему сыну Карлу, что Сальери окружает своих учеников "любящей заботой и дружбой" и что она была бы счастлива, если бы могла найти подобного учителя для Карла. Когда Франц Ксавер Моцарт (впоследствии он стал называть себя по примеру отца - Вольфгангом Амадеем) уезжал в 1807 году к месту своей первой работы в Лемберг (Львов), он имел с собою драгоценное рекомендательное письмо своего учителя Сальери, аттестовавшее молодого музыканта в самых высоких выражениях.
Отметим ещё один эпизод, уже вне театра, обычно инкриминируемый Сальери. Речь идёт о конце 1781 года и о позиции учителя музыки для принцессы Елизаветы Вюртембергской. Моцарт хотел получить эту позицию, но Император предпочёл Сальери ("...Император думает только о Сальери", - писал Моцарт отцу). Сегодня выбор императора может показаться странным, но тогда он выглядел совершенно иначе. Моцарт совсем недавно прибыл в Вену, имея репутацию великолепного музыканта и виртуоза. Его преподавательский опыт был невелик и вдобавок двору неизвестен. Сальери же был в Вене давно, был близок к императору и считался одним из лучших учителей пения и музыки в столице. Естественно, в таком важном вопросе император выбрал простой и надёжный путь. Никакие интриги не требовались для такого очевидного решения. В решении этом не было пренебрежения Моцартом, Иосиф относился к нему дружественно и тепло. Кстати, в письмах к отцу сам Моцарт отзывался без особого восторга о позиции, которую не получил, считая, что она связала бы его без достаточной денежной компенсации. В своей пьесе Шеффер превратил этот малозначительный эпизод в большую историю. От него началась линия, в которой Сальери шантажировал и соблазнял Констанцу. Линия эта увенчана омерзительной, скабрезной сценой (к счастью, отсутствующей в фильме) между Сальери и Констанцей. Не стоит и говорить, что всё это - чистый (в данном случае точнее было бы сказать - грязный) вымысел драматурга. Не имеет ни малейших исторических оснований и эпизод в пьесе, в котором Сальери злокозненно подговаривает императора назначить Моцарту издевательское жалованье в его должности придворного камерного композитора. Кстати, зритель остаётся в полной уверенности, что Иосиф, бережливость которого часто называли скупостью, и вправду назначил Моцарту жалованье в 200 флоринов. Шеффер прекрасно знает, что действительное жалованье Моцарта было 800 флоринов, сумма совсем нешуточная, тем более, что с должностью не было связано никаких постоянных обязанностей (сочинение нескольких танцев в год вряд ли составляло проблему для композитора). Кстати, именно с этого жалованья и была впоследствии назначена пенсия вдове. Что же касается двухтысячного жалованья Глюка в той же позиции, то Глюк получал таковое в конце свой многолетней карьеры, имея в те годы несравненно более высокую репутацию, чем молодой Моцарт.
Мелодраматические, анахронистические штампы проникали до недавнего времени в авторитетные издания. Ещё в 1959 году многотомная музыкальная Энциклопедия Гровса в статье о Сальери (в целом содержательной) утверждала:
"В том, что касается Моцарта, Сальери не может избежать осуждения. Хотя обвинения в том, что Сальери виноват в смерти Моцарта, давно уже опровергнуты, более чем правдоподобно, что он отнюдь не был огорчён устранением такого могущественного соперника. В любом случае, хотя он вполне мог влиять на императора в пользу Моцарта, он не только этого не делал, но и интриговал против Моцарта, как тот утверждает сам в одном своём письме к Пухбергу" (Grove"s Dictionary of Music and Musicians, 5-th Ed., vol.7. - New York, St Martin"s Press Inc, 1959, p.377).
Письмо к Пухбергу, упомянутое в этом отрывке, мы уже обсуждали. Что чувствовал Сальери в связи со смертью Моцарта, не знает никто, в том числе и автор статьи. Скорее всего, Сальери был глубоко опечален. Он мог всерьёз ощущать Моцарта соперником где-нибудь, скажем, в 1820 году. В 1791 году тот же Мартин-и-Солер или Паизиелло выглядели куда внушительнее. Как собственно должен был Сальери влиять на императора в пользу Моцарта и почему должен и почему, например, не в пользу Мартина? И почему не предъявить подобный упрёк, скажем, ван Свитену? Император Иосиф Второй относился к Моцарту очень тепло, можно сказать сердечно. Об этом говорит прежде всего участие, которое принял император в судьбе больших итальянских опер Моцарта, а также род почётной стипендии, которую он назначил композитору вместе с довольно формальной должностью. Иногда в литературе можно встретить намёки, что Моцарт, а не Сальери должен был бы получить после смерти Бонно должность Придворного Капельмейстера. Намёки эти основаны на полном анахронизме, осложнённом ещё и столь же полным непониманием характера Моцарта. Разумеется, нелепо и несправедливо было бы требовать от Сальери, чтобы он отказался от собственной карьеры. Можно ли требовать от человека и артиста такого самопожертвования? Да и чувствовал ли Сальери в Моцарте неизмеримо превосходящего его музыканта? Я совсем в этом не уверен. Все участники событий действовали в своём времени, в котором были свои приоритеты, и каждый имел свои заслуги и свой стаж службы императору. И Сальери в этом отношении неизмеримо Моцарта превосходил. И я думаю, это счастье, что Моцарт позицию Придворного Капельмейстера не получил. Он, несомненно, не справился бы с изматывающими, ежедневными, часто попросту хозяйственными обязанностями, которые эта позиция предполагала. Не будем забывать, что Малер в период своего директорства в Венской опере мог сочинять только во время летних каникул. В последний год жизни Моцарта группа знати и богатых торговцев предположительно рассматривала учреждение специального выходного пособия, которое позволило бы Моцарту иметь обеспеченный доход и целиком отдаться сочинению музыки. Позднее подобная стипендия была учреждена для Бетховена. Именно такая форма помощи наиболее соответствовала темпераменту обоих артистов.
Гораздо более точная версия событий содержится в новой версии Энциклопедии Гровса (The New Grove Dictionary of Music and Musicians, v.16. - Macmillan Publishers Limited, 1980), где сказано, что традиционные утверждения об интригах Сальери против Моцарта лишены серьёзных оснований. Этот поворот к историчности связан, скорее, с изменением общественного климата, нежели с открытием каких-либо новых существенных материалов между 1959 и 1980 гг.