Материал для подготовки к ЕГЭ (ГИА) по литературе на тему: Литература периода Великой Отечественной войны. Обзорная тема «литература периода великой отечественной войны и первых послевоенных лет

Литература в годы Великой Отечественной войны (гг.) Великая Отечественная война – это тяжёлое испытание, выпавшее на долю русского народа. Литература того времени не могла оставаться в стороне от этого события.

В первый день войны на митинге советских писателей прозвучали такие слова: «Каждый советский писатель готов все, свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадобится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины». Около двух тысяч писателей ушли на фронт, более четырехсот из них не вернулись (А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль; совсем молодыми погибли М. Кульчицкий, В. Багрицкий, П. Коган). Фронтовые писатели в полной мере разделяли со своим народом и боль отступления, и радость побед. Георгий Суворов, писатель-фронтовик, погибший незадолго до победы, писал: «Свой добрый век мы прожили как люди, и для людей».

Русская литература периода ВОВ стала литературой одной темы – войны, темы Родины. Писатели чувствовали себя «окопными поэтами» (А.Сурков), а вся литература в целом, по меткому выражению А. Толстова, была «голосом героической души народа». Лозунг «Все силы – на разгром врага!» непосредственно относился и к писателям. Родина, война, смерть и бессмертие, ненависть к врагу, боевое братство и товарищество, любовь и верность, мечта о победе, раздумье о судьбе народа – вот основные мотивы военной поэзии. Тема войны, тема родины…

Писатели жили одной жизнью со сражающимся народом: мерзли в окопах, ходили в атаку, совершали подвиги и...писали. О, книга! Друг заветный! Ты в вещмешке бойца Прошла весь путь победный До самого конца. Твоя большая правда Вела нас за собой. Читатель твой и автор Ходили вместе в бой.

Видоизменился в лирике военных лет и характер так называемого лирического героя: прежде всего он стал более земным, близким, чем в лирике предшествующего периода. Поэзия как бы вошла в войну, а война со всеми её батальными и бытовыми подробностями в поэзию. Герои часто терпят тяжелые, подчас нечеловеческие лишения и страдания: Впору поднять десяти поколеньям Тяжесть, которую подняли мы. (А.Сурков).

Представители литературы в военные годы 1. А.А. Сурков; 2. К.М. Симонов; 3. А.Т. Твардовский; 4. А.Н. Толстой; 5. М.И. Шолохов; 6. А.А. Фадеев; 7. Б.Л. Горбатов; 8. В.А. Соколов; 9. В.С. Высоцкий; 10. В.А. Смоленский; 11. В.В. Маяковский; 12. В.Л. Британишский; 13. О. Берггольц.

В поэзии военных лет можно выделить три основные жанровые группы стихов: 1) лирическую (ода, элегия, песня), 2) сатирическую; 3) лирико-эпическую (баллады, поэмы). В годы Великой Отечественной войны получили развитие не только стихотворные жанры, но и проза. Она представлена: - публицистическими и очерковыми жанрами, - военным рассказом и героической повестью. Весьма разнообразны публицистические жанры: - статьи, - очерки, - фельетоны, - воззвания, письма, - листовки. Статьи писали: Леонов, Алексей Толстой, Михаил Шолохов, Всеволод Вишневский, Николай Тихонов.

Алексей Александрович Сурков () русский советский поэт, общественный деятель, подполковник (1943). Герой Социалистического Труда (1969). Лауреат двух Сталинских премий (1946, 1951). Член ВКП(б) с 1925 года. Великой Отечественной войне В А.А.Сурков в качестве военного корреспондента участвовал в освободительных походах в Западную Белоруссию, войне с белофиннами, затем в Великой Отечественной войне. Его "Декабрьский дневник"(1940), реалистически запечатлевший трудности суровой зимней кампании и "лица походных друзей", послужили как бы подступом к стихам, написанным в годы Великой Отечественной войны сборники:Декабрь под Москвой: Июнь - декабрь гг. "Дороги ведут на Запад": Январь- май 1942 г.Я пою победу: 1943 – 1945гг. Особенную популярность приобрели его песни "Бьется в тихой печурке огонь...", Песня смелых"(1941) и ряд стихотворений, отмеченных в 1946 году Государственной премией СССР.

Бьётся в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза. И поёт мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза. Про тебя мне шептали кусты В белоснежных полях под Москвой. Я хочу, чтобы слышала ты, Как тоскует мой голос живой. Стихи Алексея Александровича Суркова Вот бомбами разметанная гать, Подбитых танков черная стена. От этой гати покатилась вспять Немецкая железная волна. Здесь втоптаны в сугробы, в целину Стальные каски, плоские штыки. Отсюда, в первый раз за всю войну, Вперед, на запад, хлынули полки. Мы в песнях для потомства сбережем Названья тех сгоревших деревень, Где за последним горьким рубежом Кончалась ночь и начинался день. Под Москвой, 1941

Константин Михайлович Симонов (), советский писатель, общественный деятель. Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат Ленинской (1974) и шести Сталинских премий (1942, 1943, 1946, 1947, 1949, 1950). Заместитель генерального секретаря СП СССР. Член ВКП(б) с 1942 года. С началом войны призван в армию, работал в газете «Боевое знамя». В 1942 году ему было присвоено звание старшего батальонного комиссара, в 1943 году звание подполковника, а после войны полковника. Большая часть его военных корреспонденций публиковалась в «Красной звезде». В годы войны написал пьесы «Русские люди», «Жди меня», «Так и будет», повесть «Дни и ночи», две книги стихов «С тобой и без тебя» и «Война». Как военный корреспондент побывал на всех фронтах, прошёл по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем последних боёв за Берлин. После войны появились его сборники очерков «Письма из Чехословакии», «Славянская дружба», «Югославская тетрадь», «От Чёрного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента».

1. Сталинская премия первой степени (1942) за пьесу «Парень из нашего города» 2. Сталинская премия второй степени (1943) за пьесу «Русские люди» 3. Сталинская премия второй степени (1946) за роман «Дни и ночи» 4. Сталинская премия первой степени (1947) за пьесу «Русский вопрос» 5. Сталинская премия первой степени (1949) за сборник стихов «Друзья и враги» 6. Сталинская премия второй степени (1950) за пьесу «Чужая тень» В дни прощания советского народа со Сталиным были опубликованы следующие строки К. М. Симонова: Нет слов таких, чтоб ими описать Всю нетерпимость горя и печали. Нет слов таких, чтоб ими рассказать, Как мы скорбим по Вас, товарищ Сталин... За особые заслуги в области литературного творчества К.Симонов был награжден:

Жди меня, и я вернусь. Только очень жди. Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет. Жди меня, и я вернусь, Не желай добра Всем, кто знает наизусть, Что забыть пора. Пусть поверят сын и мать В то, что нет меня, Пусть друзья устанут ждать, Сядут у огня, Выпьют горькое вино На помин души… Жди. И с ними заодно Выпить не спеши.

Стихи военных лет – они помогут - заново пережить и богатейший диапазон чувств, рожденных этим временем, и их небывалую силу и остроту, - помогут избежать ошибочного, одностороннего представления о войне-победе с развернутыми знаменами, оркестрами, орденами, всеобщим ликованием или о войне-поражении с неудачами, смертями, кровью, слезами, стоящими в горле; - нарисовать объективную картину, рассказать последующим поколениям правду о незабываемых днях. Освободительная война – это не только смерть, кровь и страдания. Это еще и гигантские взлеты человеческого духа – бескорыстия, самоотверженности, героизма.

Великая Отечественная война – это тяжёлое испытание, выпавшее на долю русского народа. Литература того времени не могла оставаться в стороне от этого события.

Так в первый день войны на митинге советских писателей прозвучали такие слова: «Каждый со­ветский писатель готов все, свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадо­бится, отдать делу священной народной войны против врагов нашей Родины». Эти слова были оправданны. С самого начала войны писатели по­чувствовали себя «мобилизованными и призван­ными». Около двух тысяч писателей ушли на фронт, более четырехсот из них не вернулись. Это А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль; совсем молодыми погибли М. Кульчицкий, В. Багрицкий, П. Коган.

Фронтовые писатели в полной мере разделяли со своим народом и боль отступления, и радость побед. Георгий Суворов, писатель-фронтовик, по­гибший незадолго до победы, писал: «Свой доб­рый век мы прожили как люди, и для людей».

Писатели жили одной жизнью со сражающим­ся народом: .мерзли в окопах, ходили в атаку, со­вершали подвиги и...писали.

О, книга! Друг заветный!

Ты в вещмешке бойца

Прошла весь путь победный

До самого конца.

Твоя большая правда

Вела нас за собой.

Ходили вместе в бой.

Русская литература периода ВОВ стала литературой одной темы – темы войны, темы Родины. Писатели чувствовали себя "окопными поэтами" (А. Сурков), а вся литература в целом, по меткому выражению А. Толстова, была "голосом героической души народа". Лозунг "Все силы – на разгром врага!" непосредственно относился и к писателям. Писатели военных лет владели всеми родами литературного оружия: лирикой и сатирой, эпосом и драмой. Тем не менее первое слово сказали лирики и публицисты.

Стихи публиковались центральной и фронтовой печатью, транслировались по радио наряду с информацией о важнейших военных и политических событиях, звучали с многочисленных импровизированных сцен на фронте и в тылу. Многие стихи переписывались в фронтовые блокноты, заучивались наизусть. Стихи "Жди меня" Константина Симонова, "Землянка" Александра Суркова, "Огонек" Исаковского породили многочисленные стихотворные ответы. Поэтический диалог писателей и читателей свидетельствовали о том, что в годы войны между поэтами и народом установился невиданный в истории нашей поэзии сердечный контакт. Душевная близость с народом является самой примечательной и исключительной особенностью лирики 1941-1945 годов.

Родина, война, смерть и бессмертие, ненависть к врагу, боевое братство и товарищество, любовь и верность, мечта о победе, раздумье о судьбе народа – вот основные мотивы военной поэзии. В стихах Тихонова, Суркова, Исаковского, Твардовского слышится тревога за отечество и беспощадная ненависть к врагу, горечь утрат и сознание жестокой необходимости войны.

В дни войны обострилось чувство отчизны. Оторванные от любимых занятий и родных мест миллионы советских людей как бы по-новому взглянули на привычные родные края, на дом, где родились, на самих себя, на свой народ. Это нашло отражение и в поэзии: появись проникновенные стихи о Москве Суркова и Гусева, о Ленинграде Тихонова, Ольги Берггольц, о Смоленщине Исаковского.

Видоизменился в лирике военных лет и характер так называемого лирического героя: прежде всего он стал более земным, близким, чем в лирике предшествующего периода. Поэзия как бы вошла в войну, а война со всеми её батальными и бытовыми подробностями в поэзию. "Приземление" лирики не помешало поэтам передавать грандиозность событий и красоту подвига нашего народа. Герои часто терпят тяжелые, подчас нечеловеческие лишения и страдания:

Впору поднять десяти поколеньям

Тяжесть, которую подняли мы.

(писал в своих стихах А. Сурков)

Любовь к отечеству и ненависть к врагу – это тот неиссякаемый и единственный источник, из которого черпала в годы ВОВ свое вдохновение наша лирика. Наиболее известными поэтами того времени были: Николай Тихонов, Александр Твардовский, Алексей Сурков, Ольга Берггольц, Михаил Исаковский, Константин Симонов.

В поэзии военных лет можно выделить три основные жанровые группы стихов: лирическую (ода, элегия, песня), сатирическую и лирико-эпическую (баллады, поэмы).

В годы Великой Отечественной войны получили развитие не только стихотворные жанры, но и проза. Она представлена публицистическими и очерковыми жанрами, военным рассказом и героической повестью. Весьма разнообразны публицистические жанры: статьи, очерки, фельетоны, воззвания, письма, листовки.

Статьи писали: Леонов, Алексей Толстой, Михаил Шолохов, Всеволод Вишневский, Николай Тихонов. Они воспитывали своими статьями высокие гражданские чувства, учили непримиримо относиться к фашизму, раскрывали подлинное лицо "устроителей нового порядка". Советские писатели противопоставляли фашистской лживой пропаганде большую человеческую правду. В сотнях статей приводились неопровержи­мые факты о зверствах захватчиков, цитировались письма, дневники, свиде­тельские показания военнопленных, назывались имена, даты, цифры, дела­лись ссылки на секретные документы, приказы и распоряжения властей. В своих статьях они рассказывали суровую правду о войне, поддерживали в народе светлую мечту о победе, призывали к стойкости, мужеству и упорству. "Ни шагу дальше!" – так начинается статья Алексея Толстова "Москве угрожает враг".

По настроению, по тону военная публицистика была либо сатирической, либо лирической. В сатирических статьях беспощадному высмеиванию подвергались фашисты. Излюбленным жанром сатирической публицистики стал памфлет. Статьи, обращенные к родине и народу, были весьма разнообразны по жанру: статьи - обращения, призывы, воззвания, письма, дневники. Таково, к примеру, письмо Леонида Леонова "Неизвестному американскому другу".

Публицистика оказала огромное влияние на все жанры литературы военных лет, и прежде всего на очерк. Из очерков мир впервые узнал о бессмертных именах Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, Александра Матросова, о подвиге молодогвардейцев, которые предшествовали роману "Молодая гвардия". Очень распространен в 1943-1945 годах был очерк о подвиге большой группы людей. Так, появляются очерки о ночной авиации "У-2" (Симонова), о героическом комсомоле (Вишневского), и многих других. Очерки, посвященные героическому тылу представляют собой портретные зарисовки. Причем с самого начала писатели обращают внимание не столько на судьбы отдельных героев, сколько на массовый трудовой героизм. Наиболее часто о людях тыла писали Мариетта Шагинян, Кононенко, Караваева, Колосов.

Оборона Ленинграда и битва под Москвой явились причиной создания ряда событийных очерков, которые представляют собой художественную летопись боевых операций. Об этом свидетельствуют очерки: "Москва. Ноябрь 1941 года" Лидина, "Июль - Декабрь" Симонова.

В годы Великой Отечественной войны создавались и такие произведения, в которых главное внимание обращалось на судьбу человека на войне. Человеческое счастье и война – так можно сформулировать основной принцип таких произведений, как "Просто любовь" В. Василевской, "Это было в Ленинграде" А. Чаковского, "Третья палата" Леонидова.

В 1942 году появилась повесть о войне В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Это было первое произведение неизвестного тогда писателя-фронтовика, дослужившегося до капи­тана, провоевавшего под Сталинградом все дол­гие дни и ночи, участвовавшего в его обороне, в страшных и непосильных боях, которые вела на­ша армия. В произведении мы видим стремле­ние автора не только воплотить личные воспо­минания о войне, но и попытаться психологиче­ски мотивировать поступки человека, исследо­вать нравственно-философские истоки подвига солдата. Читатель увидел в повести великое ис­пытание, о котором написано честно и достоверно, столкнулся со всей бесчеловечностью и жес­токостью войны. Это была одна из первых попы­ток психологического осмысления подвига наро­да.

Война стала для всех большой бедой, несчасть­ем. Но именно в это время люди проявляют нрав­ственную суть, «она (война) как лакмусовая бу­мажка, как проявитель какой-то особенный». Вот, например, Валега - малограмотный чело­век, «...читает по слогам, и спроси его, что такое родина, он, ей-богу ж, толком не объяснит. Но за эту родину... он будет драться до последнего пат­рона. А кончатся патроны - кулаками, зуба­ми...». Командир батальона Ширяев и Керженцев делают все возможное, чтобы сберечь как можно больше человеческих жизней, чтобы выполнить свой долг. Им противопоставлен в романе образ Калужского, который думает только о том, чтобы не попасть на передовую; автор также осуждает и Абросимова, который считает, что если поставле­на задача, то ее надо выполнять, несмотря на лю­бые потери, бросая людей под губительный огонь пулеметов.

Читая повесть, чувствуешь веру автора в рус­ского солдата, у которого, несмотря на все страда­ния, беды, неудачи, нет никаких сомнений в справедливости освободительной войны. Герои по­вести В. П. Некрасова живут верой в будущую победу и готовы без колебаний отдать за нее жизнь.

В этом же суровом сорок втором происходят события повести В. Кондратьева «Сашка». Автор произведения тоже фронтовик, и воевал он подо Ржевом так же, как и его герой. И повесть его по­священа подвигам простых русских солдат. В. Кондратьев так же, как и В. Некрасов, не от­ступил от правды, рассказал о том жестоком и тя­желом времени честно и талантливо. Герой повес­ти В. Кондратьева Сашка очень молод, но он уже два месяца на передовой, где «просто обсохнуть, согреться - уже немалая удача» и «...с хлебцем плохо, навару никакого. Полкотелка... пшенки на двоих - и будь здоров».

Нейтральная полоса, которая составляет всего тысячу шагов, простреливается насквозь. И Саш­ка ночью поползет туда, чтобы добыть своему ротному командиру валенки с убитого немца, потому как у лейтенанта пимы такие, что их за лето не просушить, хотя у самого Сашки обувь еще хуже. В образе главного героя воплощены лучшие чело­веческие качества русского солдата, Сашка умен, сообразителен, ловок - об этом свидетельствует эпизод захвата им «языка». Один из главных мо­ментов повести - отказ Сашки расстреливать пленного немца. Когда его спросили, почему он не выполнил приказ, не стал стрелять в пленного, Сашка ответил просто: «Люди же мы, а не фаши­сты».

В главном герое воплотились самые лучшие черты народного характера: мужества, патрио­тизм, стремление к подвигу, трудолюбие, вынос­ливость, гуманизм и глубокая вера в победу. Но самое ценное в нем - способность размышлять, умение осмыслить происходящее. Сашка пони­мал, что «не научились еще воевать как следует что командиры, что рядовые. И что учеба на хо­ду, в боях идет по самой Сашкиной жизни. "Пони­мал и ворчал, как и другие, но не обезверил и де­лал свое солдатское дело, как умел, хотя особых. геройств не совершал».

«История Сашки - это история человека, ока­завшегося в самое трудное время в самом трудном месте на самой трудной должности - солдат­ской», - писал о герое Кондратьева К. М. Симо­нов.

Тема подвига человека на войне получила свое развитие в литературе послевоенного времени.

Использованная литература:

Ø История русской советской литературы. Под редакцией проф. П.С. Выходцева. Издательство "Высшая школа", Москва – 1970 Ø Ради жизни на земле. П. Топер. Литература и война. Традиции. Решения. Герои. Изд. третье. Москва, "Советский писатель", 1985

Ø Русская литература ХХ века. Изд. "Астрель", 2000

Очерки истории советского книгоиздательства. М., 1952, с. 233. 16. Васильев В.И. Издательско-полиграфический комплекс и издательский репертуар Академии наук в годы войны. - Наука и ученые России в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М.,1996, с. 221-235; его же. К периодизации истории отечественного академического книгоиздания: издательский репертуар периода Великой Отечественной войн

Выехать в Польшу . Основная часть из оставшихся в СССР бывших польских граждан была реэвакуирована в европейскую часть страны. Подводя итоги, отметим, что межнациональные отношения в тыловых районах СССР в годы Великой Отечественной войны нельзя определить как однозначно позитивные: в них имелись сложности и противоречия. Причинами негативных явлений в этой сфере, на мой взгляд, являлись...

Жизненно необходимое продовольствие, материалы, воинские грузы и эвакуируя население и оборудование промышленных предприятий осажденного города. Подвиги балтийских моряков в Великой Отечественной войне неоднократно отмечались боевыми наградами. Морской торговый флот в военных операциях на Чёрном и Азовском морях. С момента вторжения и начала наступления немецко-фашистских войск на юге нашей...

Бурнштейн, профессор А.И. Крупских, кандидат медицинских наук Л.Я. Шостак. М.И. Буковский (1908 – 1972) – заслуженный врач РСФСР. 40 лет работал в Тамбове организатором здравоохранения. В годы Великой Отечественной войны М.И. Буковский – майор медицинской службы – был начальником полевого госпиталя, затем начальником эвакогоспиталя в Тамбове. А.Е. Мещеряков « 1898 – 1975» – один из...

ОБЗОРНАЯ ТЕМА «ЛИТЕРАТУРА ПЕРИОДА

ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

И ПЕРВЫХ ПОСЛЕВОЕННЫХ ЛЕТ»

Литература периода Великой Отечественной войны - «блистатель­ной и трагической эпохи», как назвал ее Н. Тихонов,- является важ­ным этапом в развитии искусства социалистического реализма. В про­изведениях, написанных в эти годы, запечатлен подвиг народа, высо­кий этический кодекс, сложившийся на войне справедливой, освободи­тельной, которую вел советский человек, воспитанный социалистическим строем.

Планируя работу, каждый учитель отбирает (исходя из програм­мы) определенный круг произведений, иногда в зависимости от того, чем располагает библиотека и сами школьники. Думается, что самый плодотворный принцип, который позволит систематизировать мате-риал,- принцип жанровый. Он даст возможность более экономно ре­шить комплекс немаловажных задач, нагляднее показать связь литера­туры с жизнью, продемонстрировать перед учащимися закономерности развития и особенности отдельных литературных форм.

Первые два урока из пяти, отведенных школьной программой на всю тему, целесообразно посвятить поэзии, следующие два - прозе, пя­тый урок - драматургии военных лет.

Прежде всего следовало бы, на наш взгляд, обратиться к лириче­ским произведениям. Лирика Великой Отечественной войны - выдаю­щееся явление в истории нашей литературы. Может быть, полнее, чем все другие жанры, она позволяет судить о том, чем была война для ее современников, и каким был человек, вынесший неисчислимые тяготы ратного труда. Вот почему именно лирика поможет создать на уроках нужное настроение, наметить главные темы всей литературы Великой Отечественной войны, поставить проблемы, которые будут решаться на последующих уроках.

При отборе лирических стихотворений, о которых пойдет речь на уроке, большую роль может играть принцип тематический, отнюдь не исключающий внимания и к многообразию художественных реше­ний, к стилевым и жанровым особенностям некоторых произведений.

Начиная разговор о литературе военных лет, следует сказать о подвиге советских писателей, который состоял не только в том, что многие из них ушли в армию, стали фронтовыми корреспондентами, участниками боевых операций. Подвигом был и напряженный литера­турный труд, создание художественных произведений, по их влиянию на читателей действительно «приравненных к штыку», ставших настоя­щим боевым оружием.

Тревога за судьбы Родины, собственный «окопный» опыт писателей отзываются в лирике глубоким раздумьем, проникновенным чувством. «Не надо пытаться перекричать войну... голос будет услышан, если го­ворящий и пишущий стоит близко у сердца воюющего человека»,- говорил А. Сурков. Правда мысли, правда чувства стали важнейшими эстетическими требованиями эпохи, когда каждое движение человече­ской души испытывалось огнем борьбы.

Рождается замечательное качество, определившее высокую народ­ность поэзии войны, невиданное прежде внимание к ней читателя,- ду­шевная слитность лирического героя с борющимся народом. «Никогда за всю историю поэзии,- говорил А. Сурков в 1944 году, не устанав­ливался такой прямой, близкий, сердечный контакт между пишущим и читающим, как в дни Отечественной войны».

Особой популярностью пользовалась в те годы песенная лирик Уже на третий день войны появляется знаменитая песня В. Лебедева - Кумача, ставшая "поэтической эмблемой эпохи,- «Священная война» В ней с такой простотой и так верно выразились чувства, охватившие весь народ, так точно были сформулированы значение и сущность происходящих событий, что она сразу оказалась в солдатском строю. Широкую известность получили в эти годы песни М. Исаковского, А. Суркова, А. Фатьянова и других советских поэтов. Песни-гимны, песни походные, военно-бытовые, шуточные, интимно-лирические сопро­вождали солдата во всех перипетиях его нелегкой жизни.

Анализируя стихи военных и первых послевоенных лет, можно проследить некоторые жанровые тенденции, которые порой взаимодей­ствуют даже внутри одного произведения. Обостренное гражданское, патриотическое чувство находило выход в призывно-ораторских стихах, приобретавших иногда одическое звучание, напоминавших героические песни. Соединяя в себе лирику и публицистику, они часто строились в форме обращения, послания, наказа. Но рядом с высокой поэтиче­ской речью звучало и тихое, интимное слово (размышление, беседа), призванное выразить незаметные на первый взгляд душевные движе­ния человека - солдата и труженика.

Ведущая тема литературы военных лет - тема Родины. Она часто соединяется с темой подвига, звучит в стихах о дружбе, любви и каж­дым поэтом осмысляется по-своему, рождая стихи разной тональности, разных ассоциаций, разных масштабов.

Одно из лучших стихотворений, посвященных этой теме,- «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...» К. Симонова. Оно привле­кает предельной искренностью и доверительностью тона, во многом определяющегося формой стихотворения, построенного как разговор с близким человеком. Обновленное чувство Родины диктуется поэту тем, какой он увидел ее на одной из самых трудных дорог войны. Образ Родины возникает в неповторимых приметах, которые многое говорят только человеку, родившемуся на этой земле.

Близко по смыслу и другое стихотворение К. Симонова - «Роди­на». Темы «большой» и «малой» родины сплетаются в этом стихотво­рении, как бы развивающем мысль, заложенную в известной русской по­словице: «Родная земля и в горсти дорога».

Обостренное поэтическое чувство, вызванное войной, сказывается в пристальном внимании к истории, фольклору, природе родной страны.

В историческом плане осмыслен образ Родины в стихотворении А. Суркова «Россия», где обращение к славному прошлому как бы укрепляет уверенность лирического героя в победе: «С Куликова ста­ринного поля веет ветер невиданных сеч».

В дорогих сердцу красках и картинах русской природы, в фольклорно-песенных традициях рисуется Родина в стихах А. Прокофьева. Освободить от врагов родной край, «земли отцов»,- это значит, по мысли поэта, вернуть

Красу долин,

Березы выше крыш,

И журавлей кричащий клин,

И в заводи камыш;

Дубрав взволнованный прибой,

Седой бурун морей...

(«Родине»)

Любовь к Родине и ненависть к врагу порождает тему героиче­ского подвига народа. Активное настроение, призывная интонация чрезвычайно характерны для таких стихов. Они звучат как непрелож­ное требование, наказ, которому обязан следовать каждый: «Вперед! В наступленье! Назад -ни шагу!» (А. Сурков); «Убей его!» (К. Симо­нов); «Круши, карай неистовую силу!» (М. Исаковский).

Среди произведений, посвященных теме народного подвига,-стихотворные рассказы М. Исаковского. В одном из них («Партизанка») словно бы развертывается емкий образ из песни поэта «Ой, туманы мои...»:

День и ночь партизанские вьюги

Над разбойной гудят головой.

Старая женщина, героиня «Партизанки», с достоинством встречает
и «угощает» - уничтожает незваных гостей. ,.

О широте народного фронта сопротивления, о мужестве, возникаю­щем на пределе человеческих сил, о безграничных возможностях чело­века, одушевленного великой целью, говорится и в стихотворении М. Исаковского «Русской женщине», и в «Разговоре с соседкой» О. Берг­гольц, и в «Кельнской яме» Б. Слуцкого.

Раздумья о сущности героизма находят в поэзии углубленную пси­хологическую разработку. Так, в стихотворении К. Симонова «Атака», обостренная любовь к жизни, к каждой мелочи, которую невольно отмечает глаз солдата в последнюю минуту перед боем, говорит о том, какого напряжения душевных сил требует подвиг.

Те же раздумья о природе подвига отражены и в многочисленных стихах, в которых героическая тема предстает как тема повседневного труда. «Война совсем не фейерверк, а просто трудная работа»,- так выражает эту мысль М. Кульчицкий в стихотворении «Мечтатель, фан­тазер, лентяй-завистник!..».

В лучших произведениях того времени запечатлен богатый духов­ный мир защитника Родины. В стихах разных лет и разных настроений, светлых и негодующих, суровых и задумчивых, отразились нравствен­ные идеалы советского человека, его душевная щедрость, вера в тор­жество справедливости, его духовный опыт и духовный рост.

В «лирике сердца» большое место занимают стихи о дружбе, став­шей великим законом фронтовой жизни («Смерть друга» К- Симонова, «Баллада о дружбе» С. Гудзенко), стихи о любви и верности («Зем­лянка» А. Суркова, «Огонек» М. Исаковского, «Жди меня» К- Симо­нова и др.).

Война - жестокая вещь. На войне гибнут и страдают миллионы людей, на войне человек убивает человека. Важнейшей проблемой литературы Великой Отечественной войны становится проблема гума­низма. Эта проблема находит в поэзии и остропублицистическую и углубленно-психологическую разработку. Война, которая идет «ради цветенья и радости ради»,- война справедливая, освободительная. Вот почему В. Лебедев-Кумач ярость, поднявшую народ на борьбу, назы­вает благородной. Вот почему М. Светлов в стихотворении «Итальянец» заявляет:

Я стреляю - и нет справедливости

Справедливее пули моей!

С представлением о сущности борьбы, которую вел народ, связана
и уверенность в победе, оптимистические мотивы лирики, начинающие
звучать в ней уже с июня 1941 года. В качестве примера можно обра­титься к стихотворениям М. Исаковского «Ласточка» или «Слово о Рос­сии». Последнее из них особенно интересно тем, что в нем воедино слиты важнейшие темы, рожденные войной.

Лирика военных лет обогащает нас опытом предшествующих поколений. Помнить об испытаниях и подвиге народа, соотносить свои по­ступки с высокими нравственными идеалами, выверенными в борьбе, во многом ставшими залогом победы,- зовут многие стихи. Среди них такие, как «Я убит подо Ржевом» А. Твардовского, «Дом в Вязьме» К. Симонова.

Обращаясь к лирике военных и первых послевоенных лет, важно учитывать конкретные условия работы учителя. В этой связи может возникнуть необходимость в постановке таких, например, тем, как «Мо­сква в поэзии военных лет», «Поэзия осажденного Ленинграда» и т. п. Учащиеся могут подготовить самостоятельные сообщения о стихах, по­священных подвигу советской женщины в годы войны. Особая тема - стихи поэтов, погибших на фронтах Великой Отечественной войны.

Важнейшие темы, наметившиеся в лирике военных лет, разраба­тываются и в больших поэтических жанрах. В годы войны интенсивно развивается поэма.

Поэмы, созданные в те годы, рассказывали читателям о «железных ночах» блокадного Ленинграда («Киров с нами» Н. Тихонова), о герои­ческой борьбе белорусских партизан («Возмездие» Я. Коласа), о воинах, погибших за Украину («Похороны друга» П. Тычины)...

Разумеется, учитель не может охарактеризовать каждую из них с достаточной полнотой. Эту тему целесообразнее раскрыть обзорно, остановившись подробнее на 1 - 2 произведениях из числа названных в программе («Василий Теркин» А. Твардовского, «Зоя» М. Алигер, «Возмездие» Я- Коласа, «Похороны друга» П. Тычины, «Сын» Анто­кольского) .

Своеобразие поэмы военных лет состоит в том особом значении, приобретает в ней лирическое начало. Лирическая стихия буквально пронизывает рассказ о том или ином событии, так что неред­ко возникает ощущение, будто автор является прямым соучастником происходящего.

Такова, например, поэма М. Алигер, рассказывающая о подвиге московской комсомолки Зои Космодемьянской, с порога школы шагнув­шей в суровую партизанскую жизнь. Судьба героини органически сливается в поэме с судьбой сражающейся Родины. Вот почему в ха­рактере Зои подчеркнуто прежде всего особенное, исключительное: на­пряженный духовный поиск, способность жить всеми радостями и трево­гами, своей огромной страны, непримиримая честность, обостренное чувство долга.

Взволнованное слово поэтессы сопровождает каждый шаг героини. Оно выражает страдание, гордость, оно обвиняет, призывает свидете­лей, требует возмездия. Разговорные интонации сочетаются с высокой патетикой, лирика с публицистикой, особенно в последней главе, где утверждается право героини на бессмертие,

Потому что вся ее отвага, устремленный в будущее взгляд - к победе

«Сто раз, погибнув и родившись снова», прокладывает путь к побе­де и герой поэмы П. Антокольского «Сын». Индивидуальные судьбы здесь почти отождествляются с судьбами поколений, поглощаются со­бытиями, имеющими всечеловеческое значение. Даже отец, потерявший сына, не признает за собой права на «особую, отдельную тоску».

Начала зла, бездуховности олицетворены П. Антокольским" "в пре­
дельно обобщённом образе фашистского солдата. Носителем же добра,
молодости и красоты является сын поэта, представляющий не только
Советскую страну, но и всякую «молодую поросль земли». Подчеркнуто
романтический стиль находит выражение в особенностях поэтической
речи, в многочисленных контрастах, символах. В поэме нередко звучат
интимные, задушевные ноты, однако преобладают в ней патетика, ора­торская интонация, связанные с публицистическими и философскими обобщениями.

Особое внимание, на наш взгляд, следует уделить вершинному произведению лирического эпоса военных лет - поэме А. Твардовского «Василий Теркин». Отдельные главы этой поэмы учащиеся прочли еще в VII классе. Возвращаясь к ней на новом этапе, в X классе, нужно, видимо, предусмотреть более детальное знакомство с произведением, иной уровень его постижения.

Произведение глубоко оригинальное, «Василий Теркин» отличается рядом характерных и ярких особенностей. Интересна его композиция, в которой автор дорожил законченностью каждой части, каждой стро­фы. Особого внимания заслуживает достоверность изображения харак­теров и военного быта. Правду как глубоко осознанный- эстетический принцип А. Твардовский полемически утверждает уже в первой главе поэмы («От автора»), выступая тем самым против односторонних, об­легченных трактовок темы большой войны.

Поэму отличает задушевная интонация, простота слова, опираю­щаяся на возможности разговорной народной речи, особый ритмиче­ский колорит, тот истинно народный юмор, который исключает возмож­ность преувеличений. Наконец, говоря о своеобразии поэмы А. Твар­довского, необходимо специально остановиться на самом характере главного героя, являющегося не просто представителем, но подлинным олицетворением народа, образом собирательным.

Разговор о поэме, «Василий Теркин» позволяет углубить многие тео­ретико-литературные представления учащихся: о народности литературы, о жанре эпопеи, о принципах художественной типизации и т. п.

Следующая тема - проза военных лет, которая представлена всеми основными жанрами: статьей, репортажем, очерком, рассказом, пове­стью, романом. Подробный разговор о каждом из них, конечно, невоз­можен. Поэтому где-то придется ограничиться лишь самым кратким об­зором, на чем-то остановиться подробнее, предложив учащимся задания, предполагающие самостоятельную работу с текстом.

Проблематика публицистики военных лет во многом отражается в заглавиях произведений: «Свобода или смерть!», «Вперед», «Близится час», «Мы не забудем!», «Босоногая орда» (И. Эренбург); «Что мы за­щищаем», «Фашисты ответят за свои злодеяния», «Москве "угрожает враг», «Родине», «Мы должны выстоять! Мы выстоим!» (А. Толстой),- которые прозвучат для учащихся достаточно красноречиво. Все публи­цистические жанры: листовки, воззвания, памфлеты, фельетоны, очерки и т. д. - были поставлены на службу победе. Выразившиеся в них воо­душевление, эмоциональное напряжение иногда сближали публици­стику с лирикой.

Обострение национального чувства, вызванное войной, сказалось в многочисленных обращениях к героическому прошлому, к образам прославленных русских полководцев, старинных русских городов, рус­ской природе. Статьи и очерки А. Толстого, И. Эренбурга, М. Шолохо­ва, Н. Тихонова, Л. Соболева, Вс. Вишневского, К. Симонова и мн других писателей рассказывают о коварстве и жестокости врага, о героях войны и тыла, успехах нашего оружия, нелегких фронтовых дорогах, учат ненависти, воодушевляют верой в победу. В качестве примеров можно привести один-два отрывка из очерков А. Толстого, И. Эренбур­га, М. Шолохова, Л. Леонова (по выбору учителя).

Проблемой, объединившей многие рассказы военных лет, была пробле­ма характера советского человека, тех его качеств, которые выявились в ратном подвиге народа. Не случайно, например, К. Симонов назы­вает один из своих рассказов «Русское сердце», А. Толстой - «Русский характер», показателен подзаголовок к циклу «Ленинградские расска­зы» Н. Тихонова - «Черты советского человека» и т. п.

Своеобразием малых повествовательных жанров военных лет яви­лось сосуществование в них на равных правах документальности и вы­мысла. Таким образом, их жанровая специфика не всегда может быть определена с категорической точностью. Черты рассказа и очерка од­новременно несут в себе и «Наука ненависти» М. Шолохова, и «Честь командира» и «Солдатская слава» К. Симонова и др.

Военные рассказы отличает чрезвычайная напряженность сюжета, драматизм коллизий, продиктованных самой жизнью. Таков, например, «Март - апрель» В. Кожевникова, привлекательный для школь­ников и психологическими портретами героев и остротой сюжета. В ка­честве примера можно прочесть на уроке и небольшую, в две-три странички, новеллу Л. Соболева из посвященного легендарным подвигам Севастопольских моряков цикла «Морская душа» (например, «Федя с Наганом», «Привычное дело», «Последний доклад»). Романтическое звучание этих произведений определено исключительностью характе­ров и ситуаций. В то же время все они рождены действительной жиз­нью осажденного Севастополя, связаны с реальными, конкретными фак­тами. В новеллах Л. Соболева говорится о веселом, не знающем преде­ла бесстрашии, готовности бороться до последней капли крови, до по­следнего патрона как о характерных чертах солдата-моряка.

Переходя к характеристике повести и романа военных лет, мож­но сказать, что все малые жанры: публицистическая статья, очерк, рас­сказ - выполняли не только свои непосредственные задачи. Одновре­менно они осуществляли своеобразную разведку, намечая плацдармы для крупных повествовательных произведений, которые начали появ­ляться уже в 1942 году.

В программе названы следующие повести и романы военного вре­мени и первых послевоенных лет: «Непокоренные» Б. Горбатова, «Мо­лодая гвардия» А. Фадеева, «Знаменосцы» О. Гончара, «Волоколамское шоссе» А. Бека, «Звезда» Э. Казакевича, «Буря» В. Лациса. Делая об­зор прозы военных лет, учитель может использовать впечатления уча­щихся, связанные с их самостоятельным чтением, привлечь произведения, изучавшиеся в средних классах («Русский характер» А. Толстого, «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Сын полка» В. Катаева). Работа, посвященная анализу одного-двух прозаических произведений, явится главной частью занятий по этой теме. Характер анализа во многом будет определен идейно-те­матическими и жанрово-композиционными особенностями конкретного произведения.

В книгах, написанных в тот период, конфликты, рожденные борь­бой народа, выдвинутые ею проблемы разными писателями осваивались неодинаково. Многое зависело от того, какими видел автор происходив­шие события, какие задачи считал необходимым решить, на какой опыт имел возможность опереться, какой была его концепция человека.

Тематически произведения большой повествовательной формы рас­падаются на три основные группы: говорят о героическом подвиге сол­дата, о борьбе, которую вел народ в тылу врага, о тружениках тыла.

Так, в повести Б. Горбатова «Непокоренные» (1943), представля­ющей романтическую линию военной прозы, рассказывается о жизни и борьбе народа на территории, временно оккупированной фашистски­ми войсками. Перед читателем возникают картины разоренной земли с виселицами, концлагерями, покинутыми деревнями, замершими го-родами, множество действующих лиц: с одной стороны, захватчики и «покоренные» - просто равнодушные, предатели, полицаи, с другой - растущие силы сопротивления, возглавляемые Коммунистической пар­тией. Интересно обратить внимание учащихся и на тему молодежи в повести, получившую позже углубленную разработку на близком ма­териале и в сходной творческой манере в «Молодой гвардии» А. Фа­деева.

Напряженный драматизм повествования рождается в острых сю­жетных ситуациях, в экспрессивном, подчеркнуто романтическом стиле, который находит опору в традициях народно -поэтического творчества, древнерусского героического эпоса, иногда воспринимаемых автором через призму гоголевской поэтики. Вспомнить о повести «Тарас Бульба» заставляют нас даже имена героев Б. Горбатова: Тарас, Андрей. Романтический стиль в произведении Б. Горбатова находит выраже­ние в многочисленных повторах, в особенностях символики, метафор и олицетворений, в инверсиях, патетических восклицаниях и обращениях («распятый, окровавленный город»; «черные тополя, заплаканные, как вдовы»; «Где же вы, сыновья мои, где вы?»; «Коснись моих ран, Тарас, раздели мои муки...» и т. п.).

Событиям фронтовой жизни посвящены повести А. Бека «Волоко­ламское шоссе» и Э. Казакевича «Звезда».

А, Бек рассказывает о войне, какой она виделась ее участнику каж­дый день, в ее буднях и суровых испытаниях. В этом смысле «Волоко­ламское шоссе» (1942-1944) стоит в одном ряду с такими произведе­ниями военной повествовательной литературы, как книги К. Симонова. Стилю А. Бека чужда многозначительная символика. В са­мом тоне, в скупой, лаконичной фразе, сдержанной интонации повесть несет на себе печать суровых дней обороны Москвы, когда требовалось трезво оценить ситуацию, все силы, все помыслы направить только на то, чтобы преградить дорогу врагу.

Одна из характерных особенностей книги А. Бека - подчеркнутое тяготение к документальности. Стремясь создать впечатление достовер­ности рассказа, писатель точно следует хронологии войны, передает по­вествование действительному участнику событий, комбату легендарной панфиловской дивизии казаху Баурджану Момыш-Улы.

Однако основу сюжета повести составляет не хроникальное движе­ние событий, а перестройка сознания мирного человека, который дол­жен был стать солдатом.

«Может быть, по-вашему, героизм - дар природы?» - спрашивает приехавшего в дивизию писателя Момыш-Улы. Проблема героизма, проблема подвига и есть центральная проблема книги. В связи с ней рассказчик говорит о тяготах военной жизни, о том, как нелегко доста­ются солдату атаки и победы. Наука побеждать складывается, по его мнению, из целого ряда компонентов, которые обозначены в многочис­ленных «уроках» генерала Панфилова: «Победа куется до боя», «Сол­дата надо беречь», «Солдат умом должен воевать», «И еще нужна одна очень жестокая вещь... дисциплина». Высокие нравственные качества, выучка, дисциплина, тщательная подготовка боя, предваряющаяся напряженным раздумьем командира, - таковы те заповеди, которые сто­ят за главным девизом Панфилова, имеющим глубоко гуманный смысл: «Солдат идет в бой не умирать, а жить!» Эти слова являются лейтмо­тивом всей книги.

Уже после войны, хотя и по горячим следам событий, написана по­весть Э. Казакевича «Звезда» (1947). Многие особенности этой повести определены временной дистанцией, позволившей писателю несколько иначе увидеть события недавнего прошлого, осмыслить некоторые тен­денции военной прозы. Так рождается художественная достоверность, соединяющая в себе правду повседневности, тонкий психологический анализ и высокое лирическое одушевление.

В изображении военного быта, в жесткой линии внешнего сюжета «Звезда» напоминает повесть А. Бека. Безраздельная верность долгу, абсолютная поглощенность войной сближают панфиловского комбата и главного героя «Звезды» лейтенанта Травкина. Но есть здесь и дру­гое. Иные отношения связывают в ней людей, сроднившихся на долгих дорогах войны. Иной опыт лежит у них за плечами. В другом ракурсе видит писатель сложную проблему «человек и война». Вот почему многомернее изображенные в повести герои, сложнее их психологические характеристики, иные оттенки открываются в нравственной проблема­тике книги.

В повести «Волоколамское шоссе» человек интересует рассказчика прежде всего как солдат. Этические проблемы - а здесь много говорит­ся о долге, чести, честности, совести - осмыслены лишь в отношении к войне, как долг, честь и совесть солдата.

Для Э. Казакевича высокий нравственный кодекс, которым руко­водствуются его лучшие герои, имеет всеобщую, всечеловеческую цен­ность.

В облике юноши-командира, чистого, цельного и не по годам муд­рого Травкина, сегодня занятого только войной, принадлежащего толь­ко ей, ощущаются богатые и разносторонние возможности, которым не суждено было осуществиться. Трагические ноты, возникающие в слож­ной тональности «Звезды», напоминают читателю о том, что победа требует от человека огромной отдачи, сопряжена с жертвами и поте­рями. В то же время в повести особенно настойчиво звучит и другая мысль - о неразрывной связи каждой человеческой судьбы, каждого подвига с делом всего народа, судьбой всей Родины. Это находит сим­волическое выражение в позывных «Звезда» и «Земля», связывающих группу Травкина с его полком, с «большой землей».

Мысль о бессмертии подвига, дела, которому бескорыстно и без остатка отдает себя человек, составляет в повести содержание романти­ческого начала. Оно не определяет своей поэтики книги, но играет в ней значительную роль. Светом прекрасной звезды остается Травкин не только для героев повести, для Кати, продолжающей посылать в эфир свои позывные, но и для читателей.

Характеристикой проблематики и особенностей поэтики повество­вательных жанров заканчивается обзор прозы военных лет. Последний урок посвящается драматургии периода Великой Отечественной войны.

Надо сказать, что театр работал в эту пору с огромным напряже­нием. Уже в 1941 году стали создаваться фронтовые бригады, которые в условиях боевой обстановки дали 473 тысячи спектаклей и концертов. В репертуаре этих бригад были главным образом агитпьесы, пользовав­шиеся в те годы большим успехом.

В первые же месяцы войны предпринимались попытки средствами драматургии выразить историческую сущность событий, сказать о на­родно-освободительном характере войны, об истоках массового геро­изма народа. В лучших из этих пьес, по словам А. Суркова, соединя­лась «страстная публицистика и вдохновенная лирика, широкая эпическая поступь времени и трепетная исповедь сердца». Таковы «Русские люди» К. Симонова, «Нашествие» Л. Леонова, «Фронт» А. Корнейчука,

Острая конфликтность этих пьес находила выражение в том глу­боком драматизме, который определялся самим характером героиче­ского времени, противоборством различных чувств и побуждений, вы­званных сложными переломами в человеческих судьбах.

В героической драме «Русские люди» главные действующие лица - горсточка советских людей, которые ведут борьбу с превосходящими силами врага. Но напряженность сюжета определена и острыми нрав­ственными коллизиями, встающими перед героями: военфельдшер Глоба должен играть перед фашистами роль предателя; капитана Сафоно­ва воинский долг обязывает послать почти на верную смерть девушку, которую он любит; в трагическую ситуацию попадает Мария Никола­евна Харитонова - жена изменника и труса и мать солдата, погибшего на фронте. Эти острейшие ситуации и позволяют драматургу реализо­вать главную свою задачу - показать богатый духовный мир защитни­ков Родины.

«Ветер войны», врываясь в маленький провинциальный городок, по­рождает чрезвычайно драматические ситуации и в пьесе Л. Леонова «Нашествие». В главном ее конфликте, втягивающем в свою орбиту всех действующих лиц, разрешается и драма Федора Таланова, человека не­простой судьбы, сложного характера. Проследить путь нравственного возрождения Федора - одна из важных задач, которая непременно воз­никает в процессе анализа произведения. При внимательном отношении к тексту можно найти немало деталей, которые позволяют понять, что вызывающее поведение Федора лишь свидетельство его растерянности, что вернулся он в город не с пустым сердцем, что будущий его подвиг опирается на нравственные возможности, составляющие сущность его натуры.

То, что война в едином патриотическом порыве объединяет людей очень разных, является в «Нашествии» свидетельством справедливости борьбы, которую ведет народ, ее глубоко гуманистической сущности.

Иной круг вопросов интересует А. "Корнейчука в его пьесе «Фронт», написанной в остропублицистической манере. Создавая характеры, дра­матург использует широкий арсенал выразительных средств, прибегая к психологическим характеристикам, патетике и сатире, плакатным об­разам, заостряющим какую-то одну черту, обозначенную даже фами­лией персонажа. Автор «Фронта» смело ставит вопрос о недостатках и помехах, возникающих в ходе войны внутри армии, ратует за твор­ческий стиль руководства, передовую военную стратегию как необходимые условия победы.

Таким образом, органическая связь литературы периода Великой Отечественной войны с борьбой народа сказалась в произведениях этой поры постановкой серьезнейших проблем, богатством содержания, мно­гообразием стилевых и жанровых тенденций. Вот почему искусство ге­роической эпохи оказало и продолжает оказывать огромное влияние на всю нашу духовную культуру, на развитие всей советской литерату­ры. Многие проблемы, психологические конфликты, наметившиеся уже в Годы войны, с успехом разрабатываются и сегодня. На новом этапе глубже и детальнее исследуются истоки Победы, гуманистическая сущ­ность подвига народа, широкий комплекс вопросов, связанных с чрез­вычайно сложной коллизией «человек и война».

Годы Великой Отечественной войны… страна переживала дни и месяцы смертельной опасности, и лишь колоссальное напряжение патриотических сил, мобилизация всех резервов духа помогла отвести грозную беду. «Великая Отечественная война, – писал Г.К.Жуков, – явилась крупнейшим военным столкновением. Это была всенародная битва против злобного врага, посягнувшего на самое дорогое, что только есть у советских людей».

Искусство, литература вышли на огневой рубеж. «Нравственные категории – писал Алексей Толстой, – приобретают решающую роль в этой войне. Глагол уже не только уголь, пылающий в сердце человека, глагол идет в атаку миллионами штыков, глагол приобретает мощь артиллерийского залпа».

Константин Симонов в предвоенные годы заметил, что «перья штампуют из той же стали, которая завтра пойдет на штыки». И когда ранним июньским утром в родной дом вломилась «коричневая чума», писатели сменили штатскую одежду на гимнастерку, стали армейскими корреспондентами.

У Алексея Суркова есть стихотворение, воплотившее настроения и чувства советских писателей, ушедших на фронт. Их было свыше тысячи человек… Не вернулись домой более четырехсот.

Я шагал по обугленной боем меже,
Чтоб до сердца солдат дойти.
Был своим человеком в любом блиндаже,
У любого костра при пути.

Писатели военных лет владели всеми родами литературного оружия: лирикой и сатирой, эпосом и драмой.
Как и в годы гражданской войны, самым действенным стало слово поэтов–лириков и писателей–публицистов.

Тематика лирики резко изменилась с первых же дней войны. Ответственность за судьбу Родины, горечь поражений, ненависть к врагу, стойкость, верность Отчизне, вера в победу – вот что под пером разных художников отлилось в неповторимые стихотворения, баллады, поэмы, песни.

Лейтмотивом поэзии тех лет стали строки из стихотворения Александра Твардовского «Партизанам Смоленщины»: «Встань, весь мой край поруганный, на врага!» «Священная война», приписываемая обычно Василию Лебедеву–Кумачу, передавала обобщенный образ времени, его суровое и мужественное дыхание:

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, –
Идет война народная,
Священная война!

Одические стихи, выразившие гнев и ненависть советского народа, были присягой верности Отчизне, залогом победы, били по врагу прямой наводкой. 23 июня 1941 года появилось стихотворение А.Суркова «Присягаем победой»:

В нашу дверь постучался прикладом непрошеный гость.
Над Отчизной дыханье грозы пронеслось.
Слушай, Родина! В грозное время войны
Присягают победой твои боевые сыны.

Поэты обращались к героическому прошлому родины, проводили исторические параллели: «Слово о России» Михаила Исаковского, «Русь» Демьяна Бедного, «Дума о России» Дмитрия Кедрина, «Поле русской славы» Сергея Васильева.

Органическая связь с русской классической лирикой и народным творчеством помогала поэтам раскрыть черты национального характера. Всеволод Вишневский отмечал в дневнике военных лет: «Повышается роль национального русского самосознания и гордости». Такие понятия, как Родина, Русь, Россия, Русское сердце, Русская душа, нередко вынесенные в заглавие художественных произведений, обретали невиданную историческую глубину, поэтическую объемность. Так, раскрывая характер героической защитницы города на Неве, ленинградки блокадной поры, Ольга Берггольц пишет:

Ты русская – дыханьем, кровью, думой.
В тебе соединились не вчера
Мужицкое терпенье Аввакума
И царская неистовость Петра.

В ряде стихов передается чувство любви солдата к своей «малой родине», к дому, в котором он родился. К тем «трем березам», где он оставил часть своей души, свою боль и радость («Родина» К.Симонова).

Женщине–матери, простой русской женщине, проводившей на фронт мужа и сыновей, пережившей горечь невосполнимой утраты, вынесшей на своих плечах нечеловеческие тяготы и невзгоды, но не потерявшей веры – долгие годы будет она ждать с войны тех, кто уже никогда не вернется,– посвятили поэты проникновенные строки:

Запомнил каждое крыльцо,
Куда пришлось ступать,
Запомнил женщин всех в лицо,
Как собственную мать.
Они делили с нами хлеб –
Пшеничный ли, ржаной, –
Они нас выводили в степь
Тропинкой потайной.
Им наша боль была больна, –
Своя беда не в счет.
(А.Твардовский «Баллада о товарище»)

В той же тональности звучат стихи М.Исаковского «Русской женщине», строки из стихотворения К.Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…»:

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все–таки горд был за самую милую,
За русскую землю, где я родился.
За то, что на ней умирать мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По–русски три раза меня обняла.

Суровая правда времени, вера в победу советского народа пронизывают стихи А.Прокофьева («Товарищ, ты видел…»), А.Твардовского («Баллада о товарище») и многих других поэтов.
Серьезную эволюцию претерпевает творчество ряда крупных поэтов. Так, муза Анны Ахматовой обретает тон высокого гражданства, патриотического звучания. В стихотворении «Мужество» поэтесса находит слова, образы, воплотившие неодолимую стойкость сражающегося народа, звучащие с силой величественного хорала:

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах.
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, –

И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем.
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!

Сражающемуся народу в равной мере были нужны и гневные строки ненависти, и задушевные стихи о любви и верности. Вот почему широкой популярностью пользовались стихотворения К.Симонова «Убей его!», «Жди меня, и я вернусь…», гневное стихотворение А.Прокофьева «Товарищ, ты видел…», его поэма «Россия», исполненная любви к Родине. Часто оба эти мотива сливаются воедино, обретая большую эмоциональную силу.

Строки поэтов, обращенные к одному человеку – к солдату, к любимой, – одновременно воплощали думы и чувства многих. Именно об этом, пронзительно личном и в то же время близком всему военному поколению, слова знаменитой «Землянки» А.Суркова:

Ты сейчас далеко–далеко,
Между нами снега и снега,
До тебя мне дойти не легко,
А до смерти четыре шага.

Сильные чувства вызывают стихи молодых поэтов, для которых война была первым и последним испытанием в их жизни. Георгий Суворов, Михаил Кульчицкий и многие другие талантливые юноши не вернулись с поля боя. Зимой 1942 года в смоленских лесах погиб политрук пулеметной роты, студент Московского университета Николай Майоров. Строки из стихотворения «Мы», которые он написал еще в 1940–м и пророчески завещал идущим вослед:

Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли не долюбив,
Не докурив последней папиросы… –

Навсегда останутся поэтическим памятником его поколению.

Песни военной поры в жанровом отношении чрезвычайно многообразны. Мысли и чувства, переданные в стихах, положенных на музыку, звучат особенно отчетливо, приобретают дополнительную эмоциональную силу. Тема священной борьбы против фашистских захватчиков становится основной для песен–гимнов. Написанные в торжественно–приподнятом тоне, призванные создать обобщенно–символический образ сражающегося народа, лишенные бытовых подробностей и деталей, эти гимны звучали сурово и торжественно.

Во времена тяжелого лихолетья у советского человека обостряется чувство родины. Образ России с ее просторами, полями и лесами сказочной красоты приобретает в песнях на стихи А.Прокофьева, Е.Долматовского, А.Жарова, А.Чуркина и многих других поэтов то романтически–возвышенное, то лирико–интимное звучание. Особой популярностью пользовались лирические песни на слова М.Исаковского, А.Фатьянова, А.Суркова, К.Симонова и других поэтов, посвященные дружбе, любви, верности, разлуке и счастью встречи, – всему тому, что волновало и согревало солдата в дали от родного дома («Землянка» А.Суркова, «Огонек» М.Исаковского, «Темная ночь» В.Агатова, «Вечер на рейде» А. Чуркина); стихи о военных буднях, шуточные, положенные на мелодии задушевных русских песен, частушек, вальсов. Такие произведения, как «Дороги» Л.Ошанина, «Вот солдаты идут» М.Львовского, «Соловьи» А. Фатьянова и другие постоянно предавались по радио, исполнялись во время концертов на фронте и в тылу.

Крепнущей солидарностью народов, связанных единством социально–исторической цели, обусловлено усиление взаимовлияния и взаимообогащения национальных литератур. Во фронтовых условиях межнациональное общение стало особенно тесным, а дружба народов еще более прочной. Писателями раскрывались те духовные ценности, которые рождались в совместной борьбе против фашизма.

Тема всенародного подвига вдохновляла поэтов старшего поколения (Максим Рыльский, Павло Тычина, Янка Купала, Джамбул Джабаев, Георгий Леонидзе и другие) и совсем молодых, чьи поэтические голоса окрепли в годы испытаний (Максим Танк, Кайсын Кулиев, Аркадий Кулешов и другие). Название книги латышского поэта Я.Судрабкална «В братской семье» – больше, чем обозначение сборника стихов; в нем отображены стержневые темы поэзии военных лет – дружба народов, интернационалистские, гуманистические идеи. В этом русле создавались произведения самых различных жанров: лирика и героико–романтическая баллада, песня–сказание и лирико–публицистическая поэма.

Сознание справедливости борьбы с фашизмом цементирует силы людей всех национальностей. Эстонский поэт Ральф Парве в стихотворении «На перекрестке» (1945) так выразил мысль о боевом содружестве на огненных перекрестках Великой Отечественной:

Мы из разных собрались дивизий.
Вот латыш – Москву он защищал,
Смуглый уроженец Кутаиси,
Русский, что махоркой угощал,
Белорус и украинец рядом,
Сибиряк, что шел от Сталинграда,
И эстонец… Мы пришли за тем,
Чтобы счастье улыбнулось всем!

Узбекский поэт Хамид Алимджан в стихотворении «Россия» (1943) писал:

О Россия! Россия! Твой сын, а не гость я.
Ты – родная земля моя, отчий мой кров.
Я – твой сын, плоть от плоти твоей, кость от кости, –
И пролить свою кровь за тебя я готов.

Идеи дружбы народов вдохновляли и татарского поэта Аделя Кутуя:

Я русскую столицу берег.
Чтобы жила татарская столица.

О единстве чувств и помыслов народов страны свидетельствовало их бережное отношение к культурным традициям, к сокровищнице духовных ценностей, умение поэтически воспринимать природу не только своего родного, но и инонационального края. Вот почему в высокой и чистой нравственной атмосфере даже хрупкая веточка сирени, как о том поведал А.Кутуй в стихотворении «Утренние думы» (1942), вырастает в символ несокрушимости:

Как я люблю весенний Ленинград,
Твоих проспектов гордое сиянье,
Бессмертную красу твоих громад,
Рассветное твое благоуханье!

Вот я стою, сжимая автомат,
И говорю врагам я в день весенний:
- Вы слышите сирени аромат?
Победа в этом запахе сирени!

Обостренное чувство родины питало пламя справедливого гнева, вдохновляло советских людей на подвиги в бою и труде. Отсюда неизменный мотив милой сердцу грузинских поэтов Картли (древнее название Грузии), воспевание Владимиром Сосюрой любимой Украины, вдохновенные картины Полесья и Беловежской пущи у белорусских поэтов. Все это рождало, пользуясь словарем Якуба Коласа, «созвучье и лад» малой и большой Отчизны в сознании лирического героя:

Родина в мире одна. Знай, что двух не бывает, –
Есть только та, где висела твоя колыбель.
Есть только та, что дала тебе веру и цель,
Та, что звездною славой нелегкий твой путь осеняет…
(Валдис Лукс, «Уходящий сегодня на бой»)

В 1944 году, когда Советская Армия, освободив Польшу и Болгарию, уже выходила на рубежи Эльбы, поэт Сергей Наровчатов писал:

То не слово врывается в слово:
От Урала и до Балкан
Крепнет братство, грозное снова,
Многославное братство славян.
(из цикла «Польские стихи»)

О гуманной миссии советских воинов–победителей говорил казахский поэт А.Сарсенбаев:

Это слава русских солдат,
Это прадедов наших стан…
Как они много лет назад,
Мы проходим гряду Балкан…
А дорога вьется змеей,
По опасным ползет местам,
Старый памятник боевой
Предвещает победу нам.

Содружество в общей борьбе с фашизмом, интернационализм – эти темы нашли воплощение в творчестве многих поэтов.

Эпоха Великой Отечественной войны породила замечательную по силе и искренности поэзию, гневную публицистику, суровую прозу, страстную драматургию.

Обличительное сатирическое искусство той поры родилось как выражение гуманизма и великодушия советского человека, защищавшего человечество от фашистских орд. Частушки, пословицы, поговорки, басни, сатирические перепевы, эпиграммы – весь арсенал острот был взят на вооружение. Исключительной действенностью отличалась саркастическая надпись или подпись под плакатом «Окон ТАСС», карикатурой.

Д.Бедный, В.Лебедев–Кумач, А.Твардовский, А.Прокофьев, А.Жаров и целая плеяда фронтовых сатириков и юмористов успешно выступала в жанре сатирической миниатюры. Ни одно сколько–нибудь значительное событие на фронте не прошло бесследно для сатириков. Разгром фашистов на Волге и под Ленинградом, в Крыму и на Украине, дерзкие рейды партизан по вражеским тылам, смятение и разброд в стане гитлеровской коалиции, решающие недели битвы в Берлине – все это остроумно и точно фиксировалось сатирическим стихом. Вот характерное для манеры Д.Бедного–сатирика четверостишие «В Крыму»:

– Что это? – Гитлер взвыл, глаза от страха жмуря. –
Потеряны – Сиваш, и Перекоп, и Керчь!
На нас идет из Крыма буря!
Не буря, подлый гад, а смерч!

Все средства комического заострения использовались для того, чтобы окончательно разделаться с противником. Этой цели служили иронические стилизации в духе старинных романсов, мадригалов, народных напевов, умело шаржированные сценки, диалоги. С серией «Эпитафии впрок» на страницах «Крокодила» выступил поэт Арго. «Пузатый Геринг в голубом мундире», что нетто весит «сто двадцать четыре, при орденах сто двадцать пять кило», неистовствовавший под небом Африки Роммель, которого, «чтобы не драпанул из могилы», пришлось «плитой могильной придавить», наконец, чемпион по вранью Геббельс – вот объекты сатирического пера поэта.

Воплощение коренных социально–нравственных, гуманистических идеалов борющегося народа с позиций углубленного историзма и народности мы находим в таком крупном эпическом жанре, как поэма. Годы Великой Отечественной войны стали для поэмы не менее плодотворным периодом, чем эпоха 20–х годов. «Киров с нами» (1941) Н.Тихонова, «Зоя» (1942) М.Алигер, «Сын» (1943) П.Антакольского, «Февральский дневник» (1942) О.Берггольц, «Пулковский меридиан» (1943) В.Инбер, «Василий Теркин» (1941–1945) А.Твардовского – вот лучшие образцы поэтического эпоса военных лет.
В поэме как жанре синтетическом есть и быт, и панорамная картина эпохи, выписанная со всеми конкретными деталями – от морщинок и рябинок на лице человека до знаменитых ватников и теплушек, индивидуальная человеческая судьба и раздумья о большой истории, о судьбах страны и планеты в середине двадцатого столетья.

Показательна эволюция поэтов П.Антакольского и В.Инбер. От перенасыщения ассоциациями и реминисценциями предвоенной поэзии П.Антакольский смело переходит к стиху суровому и простому. Поэма «Сын» подкупает сочетанием лиризма с высокой патетикой, проникновенной задушевности с гражданским началом:

…Снега. Снега. Завалы снега. Взгорья.
Чащобы в снежных шапках до бровей.
Холодный дым кочевья. Запах горя.
Все неоглядней горе, все мертвей.
Передний край. Восточный фронт Европы –
Вот место встречи наших сыновей.

Высокий гражданский пафос, социально–философские раздумья определяют звучание военной поэзии В.Инбер. Уже в первой главе «Пулковского меридиана» заключено кредо всего произведения:

Избавить мир, планету от чумы –
Вот гуманизм! И гуманисты – мы.

В поэтическом арсенале Н.Тихонова порох эпохи гражданской войны не отсырел. В чеканных строках поэмы «Киров с нами» образ руководителя города на Неве встает как символ несгибаемого мужества героических ленинградцев:

Разбиты дома и ограды,
Зияет разрушенный свод,
В железных ночах Ленинграда
По городу Киров идет.
«Пусть наши супы водяные,
Пусть хлеб на вес золота стал, –
Мы будем стоять, как стальные.
Потом мы успеем устать.

Враг силой не мог нас осилить,
Нас голодом хочет он взять,
Отнять Ленинград у России,
В полон ленинградцев забрать.
Такого вовеки не будет
На невском святом берегу,
Рабочие русские люди
Умрут – не сдадутся врагу.

Поэма военных лет отличалась разнообразием стилевых, сюжетно–композиционных решений. Строго выдержанным балладно–повествовательным построением отмечена поэма Н.Тихонова «Киров с нами». «Россия» А.Прокофьева создана средствами народной поэтики, напевного и раздольного русского стиха:

Сколько звезд голубых, сколько синих.
Сколько ливней прошло, сколько гроз.
Соловьиное горло – Россия,
Белоногие пущи берез.

Да широкая русская песня,
Вдруг с каких–то дорожек и троп
Сразу брызнувшая в поднебесье,
По–родному, по–русски – взахлеб…

Лирико–публицистическая поэма синтезирует принципы и приемы повествовательного и возвышенно–романтического стиля. Поэма М.Алигер «Зоя» отмечена удивительной слитностью автора с духовным миром героини. В ней вдохновенно и точно воплощены нравственный максимализм и цельность, правда и простота.

Московская школьница Зоя Космодемьянская без колебаний, добровольно выбирает суровую долю. В чем истоки подвига Зои, ее духовной победы? А.Твардовский, размышляя над тем, что формировало мироощущение людей 30–х годов, заметил: «Не та война. Какая бы она ни была… породила этих людей, а то... что было до войны. А война обнаруживала, выдавала в ярком виде на свет эти качества людей» (из дневника поэта 1940 года, содержавшего первоначальный замысел «Василия Теркина»).

Поэма «Зоя» – не столько жизнеописание героини, сколько лирическая исповедь от имени поколения, юность которого совпала с грозной и трагической порой в истории народа. Вот почему в поэме столь часто ведется задушевный разговор с юной героиней:

Девочка, а что такое счастье?
Разве разобрались мы с тобой…

Вместе с тем трехчастное построение поэмы передает основные этапы становления духовного облика героини. В начале поэмы легкими, но точными штрихами только намечен облик девочки–«длинноножки». Постепенно в прекрасный мир ее юности (« Жилось нам на свете светло и просторно…») входит большая социальная тема, чуткое сердце вбирает тревоги и боль «потрясенной планеты». Здесь в лирический строй поэмы вторгаются открыто публицистические строки:

Тревожное небо клубится над нами.
Подходит война к твоему изголовью,
И больше нам взносы платить не рублями,
А, может быть, собственной жизнью и кровью.

Апофеозом короткой, но прекрасной жизни становится завершающая часть поэмы. О нечеловеческих пытках, которым подвергают Зою в фашистском застенке, сказано скупо, но сильно, публицистически остро. Имя и образ московской школьницы, жизнь которой так трагически рано оборвалась, стали легендой:

И уже почти что над снегами,
Легким телом устремясь вперед,
Девочка последними шагами
Босиком в бессмертие идет.

Вот почему в финале поэмы столь закономерно отождествление облика Зои с античной богиней победы – крылатой Никой.

«Василий Теркин» А.Твардовского – крупнейшее, наиболее значительное поэтическое произведение эпохи Великой Отечественной. Если у А.Прокофьева в лиро–эпической поэме «Россия» на первом плане образ Родины, ее поэтичнейшие пейзажи, а действующие лица (братья минометчики Шумовы) изображены в символически–обобщенной манере, то у Твардовского достигнут синтез частного и общего: индивидуальный образ Василия Теркина и образ родины разновелики в художественной концепции поэмы. Это многоплановое поэтическое произведение, объемлющее не только все стороны фронтовой жизни, но и основные этапы Великой Отечественной войны.

В бессмертном образе Василия Теркина воплотились с особой силой черты русского национального характера той эпохи. Демократизм и нравственная чистота, величие и простота героя выявлены средствами народопоэтического творчества, строй мыслей и чувствований героя родствен миру образов русского фольклора.

В эпоху Отечественной войны 1812 года многое, по словам Л.Толстого, определяла «скрытая теплота патриотизма». Массовый героизм, какого еще не знала история человечества, душевная сила, стойкость, мужество, безмерная любовь народа к Отчизне раскрылись с особой полнотой в период Великой Отечественной войны. Обостренное патриотическое, социальное и нравственное начало определяли строй мыслей, поступков воинов Советской Армии. Об этом и поведали писатели–публицисты тех лет.

Крупнейшие мастера слова – А.Толстой, Л.Леонов, М.Шолохов – стали и выдающимися публицистами. Популярностью на фронте и в тылу пользовалось яркое, темпераментное слово И.Эренбурга. Важный вклад в публицистику тех лет внесли А.Фадеев, В.Вишневский, Н.Тихонов.

Искусство публицистики за четыре года прошло несколько основных этапов. Если в первые месяцы войны ей была присуща обнаженно–рационалистическая манера, зачастую отвлеченно–схематические способы изображения врага, то в начале 1942 года публицистика обогащается элементами психологического анализа. В огненном слове публициста и митинговая нота. И обращение к душевному миру человека.

Следующий этап совпал с переломом в ходе войны, с необходимостью углубленного социально–политического рассмотрения фашистского фронта и тыла, выяснения коренных причин близящегося поражения гитлеризма и неотвратимости справедливого возмездия. Этими обстоятельствами вызвано обращение к таким жанрам, как памфлет и обозрение.
На завершающем этапе войны появилось тяготение к документальности. Так, например, в «Окнах ТАСС» наряду с графическим исполнением плакатов широко использовался метод фотомонтажа. Писатели и поэты вводили в свои произведения дневниковые записи, письма, фотографии и другие документальные свидетельства.

Публицистика военных лет – качественно иной, по сравнению с предшествующими периодами, этап развития этого боевого и действенного искусства. Глубочайший оптимизм, несокрушимая вера в победу – вот что поддерживало публицистов даже в самые трудные времена. Особую мощь придавало их выступлениям обращение к истории, к национальным истокам патриотизма. Важная особенность публицистики той поры – широкое использование листовки, плаката, карикатуры.

За четыре года войны проза пережила значительную эволюцию. Первоначально война освещалась в очерковом, схематично–беллетризованном варианте. Таковы многочисленные рассказы и повести лета, осени, начала зимы 1942 года. Позже фронтовая действительность постигалась писателями в сложной диалектике героического и повседневного.

Уже в первые два года войны было опубликовано свыше двухсот повестей. Из всех прозаических жанров только очерк и рассказ могли поспорить в популярности с повестью. Повесть – жанр необычный для западноевропейских литератур (многим из них неведом сам термин «повесть». А если он и встречается, как, например, в польской литературе, то означает «роман»), весьма характерен для русской национальной традиции.

В 20–30–е годы доминировали психологически–бытовая, приключенческая и сатирико–юмористическая разновидности жанра. В годы Великой Отечественной (как и в годы гражданской войны) на первое место вышла героическая, романтическая повесть.

Стремление раскрыть суровую и горькую правду первых месяцев войны, достижениями в области создания героических характеров отмечены «Русская повесть» (1942) Петра Павленко и повесть Василия Гроссмана «Народ бессмертен». Однако между этими произведениями есть различия в способах воплощения темы. У П.Павленко событийно–фабульное начало доминирует над раскрытием психологии войны. В повести «Народ бессмертен» образы рядовых солдат и офицеров воссозданы несравненно полнее и глубже.

Перу Ванды Василевской принадлежат повести «Радуга», «Просто любовь». В «Радуге» запечатлена трагедия Украины, разоренной и истекающей кровью, всенародная ненависть к захватчикам, судьба мужественной партизанки Олены Костюк, не склонившей головы перед палачами.

Характерная примета военной прозы 1942 – 1943 годов – появление новелл, циклов рассказов, связанных единством действующих лиц, образом повествователя или лирической сквозной темой. Именно так построены «Рассказы Ивана Сударева» Алексея Толстого, «Морская душа» Л.Соболева, «Март–апрель» В.Кожевникова. Драматизм в этих произведениях оттеняется лирической и одновременно возвышенно–поэтической, романтической чертой, помогающей выявить душевную красоту героя. Углубляется проникновение во внутренний мир человека. Более убедительно и художественно совершенно раскрываются социально–этические истоки патриотизма.

В солдатском окопе, в морском кубрике рождалось особое чувство солидарности – фронтового братства. Л.Соболев в цикле рассказов «Морская душа» создает серию портретных зарисовок героев–моряков; каждый из них – олицетворение мужества и стойкости. Не случайно один из героев новеллы «Батальон четырех» обращается к сражающимся: «Один моряк – моряк, два моряка – взвод, три моряка – рота… Батальон, слушай мою команду…»

Достижения этих писателей были продолжены и развиты К.Симоновым в повести «Дни и ночи» – первом крупном произведении, посвященном битве на Волге. В «Непокоренных» Б.Горбатова на примере семьи Тараса Яценко показано, как пламя сопротивления врагу, даже в его глубоком тылу, постепенно перерастает в пожар всенародной борьбы. Образ офицера легендарной панфиловской дивизии Баурджана Момыш–Улы – искусного и волевого командира, строгого профессионала–военачальника, человека несколько рационалистического, но беззаветно отважного в бою – создает А.Бек в повести «Волоколамское шоссе» (1944).

Углубление историзма, расширение временных и пространственных горизонтов – несомненная заслуга повести 1943–1944 годов. Одновременно шло и укрупнение характеров. В центре повести А.Платонова «Оборона Семидворья» (1943) – мир и война, жизнь и смерть, долг и чувство. Жестокий бой ведет рота старшего лейтенанта Агеева, атакуя захваченную врагом деревеньку в семь дворов. Казалось бы, маленький плацдарм, но за ним – Россия. Сражение показано как тяжкий, упорный, кровавый труд. Агеев внушает своим подчиненным, что «на войне бой бывает кратким, но долгим и постоянным. И более всего война состоит из труда… Солдат теперь не только воин, он строитель своих крепостей…». Размышляя о своем месте в бою, Агеев себе, как офицеру, отводит особую роль: «…трудно сейчас нашему народу – весь мир он несет на своих плечах, так пускай же мне будет труднее всех».

Суровые будни и драматизм воины, осмысленные в масштабе больших социально–нравственных и философских категорий, предстают со страниц повести Л.Леонова «Взятие Великошумска». Раздумья командира танкового корпуса генерала Литовченко, как бы продолжающие прерванную пулей нить размышлений героя повести А. Платонова, являются своеобразной этической доминантой книги: «Народы надо изучать не на фестивалях пляски, а в часы военных испытаний, когда история вглядывается в лицо нации, вымеряя ее пригодность для своих высоких целей…»

Повесть Л.Леонова «Взятие Великошумска» написана в январе–июне 1944 года, когда еще сильно огрызавшийся, но уже заметно «щипаный германский орел» откатывался на исходные рубежи 41–го. Это обусловило особый смысл и тональность книги, придало ее драматизму торжественно–величавый колорит. И хотя роль батальных сцен, как и положено произведению о войне, достаточно велика, все же не они, а раздумья, наблюдения художника организуют внутреннюю структуру книги. Ибо и в войне «моторов», как убежден автор, «прочнее сортовой стали смертная человеческая плоть».

В центре повести судьба танкового экипажа – легендарного Т–34. Очень разных людей сроднила под своей броней «железная квартира» под номером 203. Тут и многоопытный командир танка лейтенант Собольков, и еще не обстрелянный механик–водитель юный Литовченко, и молчаливый радист Дыбок, и разговорчивый башнер Обрядин – песенник, любитель острого слова и нехитрых земных утех.

Композиция повести строится как совмещение двух планов видения жизни: из смотровой щели танка номер 203 и с командного пункта генерала Литовченко (однофамилец механика), командующего танковым корпусом. Но есть еще третий пункт осмысления действительности – с нравственно–эстетической высоты художника, где и тот и другой планы совмещаются.

Автор воссоздает атмосферу танкового боя на всех его этапах: в момент начала атаки, грозной сечи и, наконец, победного финала, показывая, какого нравственного и физического напряжения, тактического искусства и мастерства владения машиной и оружием требует современное сражение. Читатель как бы сам погружается в «горячий смрад машинного боя», испытывая все то, что выпадает на долю солдата, избравшего своим девизом: «Судьба не тех любит, кто хочет жить. А тех, кто победить хочет!» Подвиг 203, «кинжальным рейдом» вспоровшего немецкие тылы, проложил путь к победе танкового корпуса и помог взятию Великошумска.

Картина сражения за Великошумск приобретает черты схватки двух миров, осмыслена как битва двух полярных цивилизаций. С одной стороны, нашествие чудовищной фашистской орды, оснащенной сверх меры современнейшей техникой уничтожения, транспортными средствами, на которых «гвозди – прибивать младенцев для мишеней, негашеная известь и металлические перчатки для пытки пленных…». С другой – олицетворение истинного гуманизма – солдаты, осуществляющие историческую миссию освобождения. Здесь сталкиваются не просто две социальные системы, но прошлое и будущее планеты.

Леонов вплотную подошел к той волнующей теме, которую одновременно с ним воплощали в своем творчестве крупнейшие художники слова А.Толстой, М.Шолохов, А.Твардовский, – к истокам нашей победы, к проблеме национального характера. Национальный склад мышления и чувствования героя, связь поколений – вот что становится предметом пристального исследования писателя. « …Герой, выполняющий долг, не боится ничего на свете, кроме забвения, – пишет Леонов. – Но ему не страшно и оно, когда подвиг его перерастает размеры долга. Тогда он сам вступает в сердце и разум народа, родит подражанье тысяч, и вместе с ними, как скала, меняет русло исторической реки, становится частицей национального характера».

Именно во «Взятии Великошумска», более чем в каком–либо ином предшествующем произведении художника, с особой полнотой и силой выявилась связь Леонова с русской фольклорной традицией. Здесь не только частое обращение героев повести к различным жанрам устного творчества, не только заимствованные из народнопоэтической традиции приемы лепки образов танкистов – при всей их земной сути поистине былинных чудо–богатырей. Пожалуй, важнее то, что сами принципы народного мышления, его нравственно–эстетические устои оказались определяющими при воссоздании внутреннего мира персонажей.

«Взятие Великошумска» Л.Леонова сразу же после выхода в свет воспринималось как художественное полотно, которое сродни малой эпопее. Не случайно один из французских критиков отмечал, что в повести Леонова «есть какая–то торжественность, похожая на полноту реки; она монументальна…» И это правда, ибо прошлое и будущее мира, день нынешний и исторические дали хорошо просматривались со страниц повести.

Кроме того, повесть Леонова – книга широкого философского звучания. В масштабе таких понятий отнюдь не казались чрезмерно пафосными солдатские раздумья («Судьбу прогресса мы, как птенца, держим в наших огрубелых ладонях») или финальная фраза генерала Литовченко, распорядившегося поставить на высокий постамент героическую машину номер 203: «Пусть века смотрят, кто их от кнута и рабства оборонил…»

К концу войны ощутимо тяготение прозы к широкому эпическому осмыслению действительности. Два художника – М.Шолохов и А.Фадеев – особенно чутко улавливают тенденцию литературы. «Они сражались за Родину» Шолохова и «Молодая гвардия» Фадеева отличаются социальной масштабностью, открытием новых путей в трактовке темы войны.

М.Шолохов, верный природе своего таланта, делает смелую попытку изображения Великой Отечественной войны как поистине народной эпопеи. Сам выбор главных героев, рядовых пехоты, – хлебороба Звягинцева, шахтера Лопахина, агронома Стрельцова – свидетельствуют о том, что писатель стремится показать различные слои общества, проследить, как всколыхнулось и грозно зашумело в годину суровых испытаний народное море.

Богат и многообразен духовно–нравственный мир шолоховских героев. Художник рисует широкие картины эпохи: горестные эпизоды отступлений, сцены яростных атак, взаимоотношения солдат и мирных жителей, короткие часы между боями. При этом прослеживается вся гамма человеческих переживаний – любовь и ненависть, строгость и нежность, улыбки и слезы, трагическое и комическое.

В романе А.Фадеева «Молодая гвардия» от прежней аналитичной, «толстовской манеры», присущей автору «Разгрома» и «Последнего из удэге», мало что остается. Фадеев отходит от вымышленного повествования и опирается на конкретные факты и документы. В то же время он пишет свой роман красками, характерными для высокой романтической трагедии, отбирая контрастные тона. Добро и зло, свет и мрак, прекрасное и безобразное стоят на разных полюсах. Границы между понятиями–антагонистами не просто прочерчены, но как бы прорублены. Напряженный эмоционально–экспрессивный стиль полностью отвечает этой манере.

Книга Фадеева романтична и в то же время насыщена острой публицистической мыслью социолога и историка. Она построена на документальном материале и одновременно удивительно поэтична.

Писатель постепенно разворачивает действие. В первой главе звучит отдаленное эхо тревоги, во второй показана уже драма – люди покидают родные места, взрывают шахты, ощущение народной трагедии пронизывает повествование. Идет кристаллизация подполья, проявляются и крепнут связи юных бойцов Краснодона с подпольщиками. Идея преемственности поколений определяет основу фабульного построения книги. Вот почему столь значительное место отводит Фадеев изображению подпольщиков – И.Проценко, Ф.Лютикова. Представители старшего поколения и комсомольцы–молодогвардейцы выступают единой народной силой, противостоящей гитлеровскому «новому порядку».

В «Молодой гвардии» необычайно велика роль поэтики контраста. Писатель чередует неспешно–обстоятельное повествование, где главное место отведено анализу человеческих характеров, с изображением динамизма и стремительности развертывания военных действий на Дону и в самом Краснодонском подполье.

Суровый и строгий реализм соседствует с романтикой, объективированное повествование перемежается взволнованной лирикой авторских отступлений. При воссоздании отдельных образов роль поэтики контраста тоже весьма значительна (строгие глаза Лютикова и задушевность его натуры; подчеркнуто мальчишеская внешность Олега Кошевого и совсем не детская мудрость его решений; лихая беспечность Любови Шевцовой и дерзкая смелость ее поступков, несокрушимая воля). Даже во внешнем облике героев Фадеев не отходит от излюбленного приема: «ясные синие глаза» Проценко и «бесовские искры» в них; «сурово–нежное выражение» глаз Олега Кошевого; белая лилия в черных волосах Ульяны Громовой; «голубые детские глаза с жестким стальным отливом» у Любови Шевцовой.

Этот принцип находит наиболее полное воплощение в обобщенной характеристике молодых людей, становление которых пришлось на предвоенные годы: «Самые, казалось бы, несоединимые черты – мечтательность и действенность, полет фантазии и практицизм, любовь к добру и беспощадность, широта души и трезвый расчет, страстная любовь к радостям земным и самоограничение, – эти, казалось бы, несоединимые черты вместе создали неповторимый облик этого поколения».

Если поэзии, публицистике и прозе первых лет войны был присущ обостренный интерес к далекой исторической поре, то внимание автора «Молодой гвардии» привлекает нелегкая, героическая эпоха 30–х годов как духовно–нравственная почва, на которой созрели столь удивительные плоды. Становление молодогвардейцев приходится именно на 30–е годы, а их стремительное возмужание – на начало 40–х годов. Наиболее значительной заслугой писателя следует считать художнически проникновенное изображение молодого поколения. Это прежде всего не по летам граждански зрелый, умный, обладающий прирожденным талантом организатора Олег Кошевой. Это рядовые участники подпольной организации, характеры которых мастерски индивидуализированы: поэтическая натура мечтательной, душевно глубокой и тонкой Ульяны Громовой, темпераментной и безрассудно храброй Любови Шевцовой, преисполненного жаждой подвига Сергея Тюленина – мальчишки «с орлиным сердцем».

Фашисты обрекли молодогвардейцев на нечеловеческие муки и казнили их. Однако зловещие краски войны не могут одолеть светлых, ликующих тонов жизни. Трагизм остается, но трагедия безысходности снята, преодолена жертвой во имя народа, во имя будущего человечества.

ДРАМАТУРГИЯ

За годы войны было создано свыше трехсот пьес. Не все они увидели свет рампы. Лишь немногим посчастливилось пережить свое время. Среди них «Фронт» А.Корнейчука, «Нашествие» Л.Леонова, «Русские люди» К.Симонова, «Офицер флота» А.Крона, «Песнь о черноморцах» Б.Лавренева, «Сталинградцы» Ю. Чепурина и некоторые другие.

Пьесы, появившиеся в самом начале войны и созданные еще на волне довоенных настроений, оказались далекими от трагической обстановки первых месяцев тяжелых боев. Потребовалось время, чтобы художники смогли осознать свершившееся, верно его оценить и по–новому осветить. Переломным этапом в драматургии стал 1942 год.

Драма Л.Леонова «Нашествие» создавалась в самое трудное время. Небольшой город, где развертываются события пьесы, – символ всенародной борьбы с захватчиками. Значительность авторского замысла в том, что конфликты местного плана осмысливаются им в широком социально–философском ключе, вскрываются истоки, питающие силу сопротивления.

Действие пьесы происходит в квартире доктора Таланова. Неожиданно для всех из заключения возвращается сын Таланова Федор. Почти одновременно в город вступают немцы. А вместе с ними появляется бывший владелец дома, в котором живут Талановы, купец Фаюнин, ставший вскоре городским головой.

От сцены к сцене нарастает напряженность действия. Честный русский интеллигент врач Таланов не мыслит своей жизни в стороне от борьбы. Рядом с ним его жена, Анна Павловна, и дочь Ольга. Не стоит вопрос о необходимости борьбы в тылу врага и для председателя горсовета Колесникова: он возглавляет партизанский отряд. Это один – центральный –пласт пьесы. Однако Леонов, мастер глубоких и сложных драматических коллизий, не довольствуется только таким подходом. Углубляя психологическую линию пьесы, он вводит еще одно лицо – сына Талановых.

Судьба Федора оказалась запутанной, непростой. Избалованный в детстве, эгоист, себялюбец. Он возвращается в отчий дом после трехлетнего заключения, где отбывал наказание за покушение на жизнь любимой женщины. Федор угрюм, холоден, насторожен. Не случайно его бывшая няня Демидьевна так отзывается о нем: «Люди жизни не щадят, с врагом бьются. А ты все в сердце свое черствое глядишь». Действительно, сказанные в начале пьесы слова его отца о всенародном горе не трогают Федора: личные невзгоды заслоняют все остальное. Его мучит утраченное доверие людей, потому–то Федору неуютно на свете. Умом и сердцем мать и няня поняли, что под шутовской маской Федор спрятал свою боль, тоску одинокого, несчастного человека, но принять его прежнего – не могут. Отказ Колесникова взять Федора в свой отряд еще больше ожесточает сердце молодого Таланова.

Потребовалось время, чтобы этот живший когда–то только для себя человек стал народным мстителем. Схваченный гитлеровцами, Федор выдает себя за командира партизанского отряда, чтобы умереть за него. Психологически убедительно рисует Леонов возвращение Федора к людям. В пьесе последовательно раскрыто, как война, общенародное горе, страдания зажигают в людях ненависть и жажду мщения, готовность отдать свою жизнь ради победы. Именно таким мы видим Федора в финале драмы.

Для Леонова закономерен интерес не просто к герою, но к человеческому характеру во всей сложности и противоречивости его натуры, складывающейся из социального и национального, нравственного и психологического. Одновременно с выявлением закономерностей борьбы на гигантском фронте сражений художник–философ, художик–психолог не уходил и от задачи показа борений индивидуальных страстей, чувств и стремлений человеческих.

Этот же прием нелинейного изображения использован драматургом и при создании образов отрицательных персонажей: поначалу неприметного, мстительного Фаюнина, стеснительно–угодливого Кокорышкина, мгновенно меняющего личину при смене власти, целой галереи фашистских головорезов. Верность правде делает образы жизненными даже в том случае, если они предстают в сатирическом, гротескном освещении.

Сценическая история произведений Леонова периода Великой Отечественной войны (кроме «Нашествия» широкой известностью пользовалась и драма « Ленушка», 1943), обошедших все основные театры страны, лишний раз подтверждает несправедливость упреков отдельных критиков, писавших о недоходчивости, камерности леоновских пьес, о переусложненности образов и языка. При театральном воплощении леоновских пьес учитывалась их особая драматургическая природа. Так, при постановке «Нашествия» в Московском Малом театре (1942) И.Судаков сначала основной фигурой видел Федора Таланова, но в ходе репетиций акценты постепенно смещались и в центре стали мать Федора, его няня Демидьевна как олицетворение русской матери. В театре им.Моссовета режиссер Ю. Завадский трактовал спектакль как психологическую драму, драму незаурядного человека Федора Таланова.

Если Л.Леонов тему героического подвига и несокрушимости патриотического духа раскрывает средствами углубленного психологического анализа, то К.Симонов в пьесе «Русские люди» (1942), ставя те же проблемы, использует приемы лирики и публицистики открытой народной драмы. Действие в пьесе развертывается осенью 1941 года на Южном фронте. В фокусе авторского внимания как события в отряде Сафонова, находящегося неподалеку от города, так и ситуация в самом городе, где хозяйничают оккупанты.

В отличие от довоенной пьесы «Парень из нашего города», композиция которой определялась судьбой одного персонажа – Сергея Луконина, теперь Симонов создает произведение с большим количеством персонажей. Массовость героизма подсказал художнику иной путь – искать исключительных героев не надо, их много, они среди нас. « Русские люди» – пьеса о мужестве и стойкости простых людей, владевших до войны очень мирными профессиями: шофере Сафонове, его матери Марфе Петровне, девятнадцатилетней Вале Анощенко, возившей председателя горсовета, фельдшере Глобе. Им бы строить дома, учить детей, творить прекрасное, любить, но жестокое слово «война» развеяло все надежды. Люди берут винтовки, надевают шинели, идут в бой.

Защита Отечества. Что же стоит за этим? Прежде всего страна, воспитавшая в человеческих сердцах самые гуманные чувства – любовь и уважение к людям разных национальностей, гордость за человеческое достоинство. Это и тот родной уголок, с которым связаны первые детские впечатления, остающиеся в душе на всю жизнь. Здесь и достигает особой высоты публицистическая нота, органически слитая с формой лирической исповеди. Самое заветное произносит разведчица Валя, уходя на опасное задание: «Родина, Родина… наверное, что–то большое представляют, когда говорят. А я нет. У нас в Ново–Николаевске изба на краю села стоит и около речка и две березки. Я качели на них вешала. Мне про Родину говорят, а я все эти две березки вспоминаю».

Драматург изображает войну во всем ее суровом и грозном обличье, он не боится показать жесточайшие испытания, смерть защитников Отечества. Большая удача художника – образ военфельдшера Глобы. За внешней грубоватостью, насмешливостью у этого человека скрыты душевная щедрость, русская удаль, дерзкое презрение к смерти.

Пьеса «Русские люди» уже летом 1942 года, в тяжелейшую пору войны, была поставлена на сцене ряда театров. Английский журналист А.Верт, присутствовавший на одном из спектаклей, особо отмечал впечатление, которое произвел на зрителей эпизод ухода Глобы на задание, откуда он не вернется: «Я помню, как мертвая тишина, не нарушавшаяся в течение по крайней мере десяти секунд, царила в зале филиала Московского Художественного театра, когда опустился занавес в конце 6–й картины. Ибо последними словами в этой сцене было: «Ты слыхал или нет, как русские люди на смерть уходят?» Многие из женщин в зрительном зале плакали…»

Успех пьесы объяснялся и тем, что драматург показал врага не как примитивного изувера и садиста, а как изощренного, уверенного в своей безнаказанности «покорителя» Европы и мира.

Темой ряда интересных драматических произведений стали жизнь и героические деяния нашего флота. Среди них психологическая драма А.Крона «Офицер флота» (1944), лирическая комедия Вс.Азарова, Вс. Вишневского, А.Крона «Раскинулось море широкое» (1942), лирико–патетическая оратория Б.Лавренева «Песня о черноморцах»(1943).

Героико–романтическому пафосу в пьесе Б.Лавренева подчинено все: и выбор места действия (Севастополь. Овеянный славой легендарного мужества), и особые принципы укрупненного изображения человеческих характеров, когда анализ отдельных поступков сочетается с воплощением высокой символики народного духа, и, наконец, постоянные обращения к героическому прошлому города–крепости. Бессмертные имена Нахимова и Корнилова зовут нынешних матросов и офицеров к подвигам.

Сюжетом драмы послужил один из эпизодов обороны Севастополя. Вся пьеса пронизана мыслью – стоять на смерть, даже больше: «Мы и после смерти должны стоять как вкопанные». Драма заканчивается гибелью гвардейской батареи, которая, расстреляв все снаряды, вызывает огонь на себя.

Особое место в драматургии военных лет принадлежит такому своеобразному жанру, как сатирическая пьеса. Значение «Фронта! (1942) А.Корнейчука прежде всего в типических отрицательных образах, в той силе, с которой осмеяны драматургом рутинные, косные методы ведения войны, отсталые, но самонадеянные военачальники.

Сатирическим замыслом пьесы продиктован уже сам выбор фамилий персонажей. Вот редактор фронтовой газеты Тихий – трусливый, безынициативный, робкий человек. Вместо того чтобы поддерживать нужные хорошие начинания, он, напуганный грубым окриком командующего фронта Горлова, лепечет: «Виноват, товарищ командующий. Учтем, выправим, постараемся». Под стать Тихому начальник разведки Удивительный, развязный корреспондент Крикун, невежда и солдафон Хрипун, а также лебезящий перед командующим фронта, но непременно грубый с подчиненными Местный – «мэр города», спешащий на банкете в честь командующего прежде допить вино. А затем уже «отдать все силы фронту». Оружие, используемое драматургом для разоблачения всех этих приспособленцев, захребетников, ищущих легкой жизни, – беспощадный, злой смех.

Образ Горлова создан средствами комического – от иронии до сарказма. Пользуясь своим положением, он преимущественно смеется над другими, хотя при этом, выписанный красками сатирического памфлета, сам предстает в трагическом виде. Вот Горлову стало известно о выступлении генерала Огнева в печати с критической статьей. Следует ироническая тирада по его адресу: «Он у нас в щелкоперы записался… В писатели полез!» Достаточно члену Военного Совета Гайдару выразить сомнение в точности горловских сведений о танках противника, как командующий самоуверенно перебивает:
«– Ерунда! Нам точно известно. Что на станции у них пятьдесят танков…
(– А если из–за реки бросят?…)
– А если землетрясение?… (смеется)».

Горлов чаще всего пользуется иронией в борьбе с теми, кого он считает слабыми военачальниками. Интонации гоголевского городничего, издевающегося над купцами в зените своего мнимого торжества, мы слышим в голосе Горлова, когда тот встречает Колоса и Огнева после удачно проведенной им операции. Не замечая, что он накануне своего падения, Горлов по–прежнему наступает: «Что же это вы так сегодня вырядились? Думаете, поздравлять будем, банкет вам устроим? Нет, голубчики, ошиблись!»

До конца пьесы ничто не может поколебать самодовольства Горлова. Его уверенности в своей непогрешимости и незаменимости – ни военные неудачи, не гибель сына, ни настойчивые советы брата добровольно отказаться от своего поста.

Корнейчук изнутри, посредством мнимозначительных афоризмов и горловской иронии над всеми, кто противостоит командующему фронтом, раскрывает консерватизм Горлова, его нежелание ориентироваться в обстановке, неумение руководить. Насмешки Горлова над окружающими – средство саморазоблачения персонажа. В пьесе Корнейчука – смех над смехом Горлова – особый сатирический способ раскрытия типических черт характера.

В пьесе «Фронт» И.Горлову и его ближайшему окружению противостоят Огнев, Мирон Горлов, Колос, Гайдар и др. Это они разоблачают Горлова. Причем не только и не столько на словах, сколько всей своей деятельностью.

Пьеса «Фронт» вызвала живой отклик в армии и в тылу. О ней упоминают в своих мемуарах и военачальники. Так, бывший начальник оперативного отдела генерального штаба С.М.Штеменко писал: «И хотя у нас в Генштабе каждая минута была тогда на счету, пьесы прочли даже самые знатные. Всей душой мы были на стороне Огнева и высказывались против Горлова».

В конце 1942 года премьеры спектакля «Фронт», прошли во многих театрах страны. При всем различии трактовки пьесы режиссеры и актеры были непримиримыми к Горлову как к конкретному лицу, ответственному за многие военные неудачи. Лучшим был спектакль, поставленный режиссером Р.Симоновым, в котором актер А.Дикий сурово и бескомпромиссно осудил Горлова и горловщину как синоним невежества, отсталости, зазнайства, как источник многих бедствий и поражений начального этапа войны.

В годы войны создавались пьесы о нашем героическом тыле, о беспримерном трудовом энтузиазме миллионов, без которого немыслимы были бы победы на фронтах. К сожалению, в большинстве своем эти произведения не достигли того эстетического уровня и силы эмоционального воздействия, которыми были отмечены пьесы военно–исторического плана.

Определенных достижений добилась в этот период историческая драма. Были написаны такие исторические пьесы, как дилогия А.Толстого «Иван Грозный», трагедия В.Соловьева «Великий государь» и др.

В области музыки самые значительные эстетические высоты были завоеваны массовой песней и симфонией. Вершиной симфонического искусства справедливо считается Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, написанная в Ленинграде в страшную блокадную пору 42–го. А. Толстой так выразил свой впечатление от этого произведения. Как бы венчающего усилия советских художников той трагической. Но по–прежнему живо волнующей нас поры: «Гитлеру не удалось взять Ленинград и Москву… Ему не удалось повернуть русский народ на обглоданные кости пещерного жития. Красная Армия создала грозную симфонию мировой победы. Шостакович прильнул ухом к сердцу родины и сыграл песнь торжества…
На угрозу фашизма – обесчеловечить человека – он ответил симфонией о победном торжестве всего высокого и прекрасного, созданного гуманитарной культурой…»

Великие сражения и судьбы обычных героев описаны во многих художественных произведениях, но есть книги, мимо которых нельзя пройти и о которых нельзя забывать. Они заставляют читателя задуматься о настоящем и прошлом, о жизни и смерти, о мире и войне. АиФ.ru подготовил список из десяти книг, посвящённых событиям Великой Отечественной войны, которые стоит перечитать на праздниках.

«А зори здесь тихие…» Борис Васильев

«А зори здесь тихие…» — книга-предостережение, заставляющая ответить на вопрос: «А на что готов я ради своей Родины?». В основе сюжета повести Бориса Васильева лежит реально совершённый подвиг времён Великой Отечественной войны: семь самоотверженных солдат не дали немецкой диверсионной группе взорвать Кировскую железную дорогу, по которой доставляли для Мурманска снаряжение и войска. После сражения в живых остался лишь один командир группы. Уже во время работы над произведением автор решил заменить образы бойцов на женские, чтобы сделать историю более драматичной. В итоге получилась книга о женщинах-героях, поражающая читателей правдивостью повествования. Прообразами пяти девушек-добровольцев, вступающих в неравную схватку с группой фашистских диверсантов, стали сверстницы по школе писателя-фронтовика, также в них угадываются черты радисток, медсестёр, разведчиц, которых Васильев встречал в годы войны.

«Живые и мёртвые» Константин Симонов

Константин Симонов широкому кругу читателей больше известен, как поэт. Его стихотворение «Жди меня» знают и помнят наизусть не только ветераны. Однако проза фронтовика ничуть не уступает его поэзии. Одним из самых сильных романов писателя считается эпопея «Живые и мёртвые», состоящая из книг «Живые и мёртвые», «Солдатами не рождаются», «Последнее лето». Это не просто роман о войне: первая часть трилогии практически воспроизводит личный фронтовой дневник писателя, который как корреспондент побывал на всех фронтах, прошёл по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем последних боёв за Берлин. На страницах книги автор воссоздаёт борьбу советского народа против фашистских захватчиков с самых первых месяцев страшной войны до знаменитого «последнего лета». Симоновский уникальный взгляд, талант поэта и публициста — всё это сделало «Живых и мертвых» одним из лучших художественных произведений в своём жанре.

«Судьба человека» Михаил Шолохов

В основе рассказа «Судьба человека» лежит реальная история, произошедшая с автором. В 1946 году Михаил Шолохов случайно встретил бывшего вояку, который рассказал писателю о своей жизни. Судьба мужчины настолько поразила Шолохова, что он решил запечатлеть её на страницах книги. В повести автор знакомит читателя с Андреем Соколовым, который сумел сохранить силу духа, несмотря на тяжёлые испытания: ранение, плен, побег, гибель семьи и, наконец, смерть сына в самый счастливый день, 9 мая 1945 года. После войны герой находит в себе силы, чтобы начать новую жизнь и подарить надежду другому человеку — он усыновляет осиротевшего мальчика Ваню. В «Судьбе человека» личная история на фоне страшных событий показывает судьбу целого народа и твёрдость русского характера, который можно назвать символом победы советских войск над фашистами.

«Прокляты и убиты» Виктор Астафьев

Виктор Астафьев ушёл добровольцем на фронт в 1942 году, был награждён орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». Но в романе «Прокляты и убиты» автор отнюдь не воспевает события войны, он говорит о ней, как о «преступлении против разума». На основе личных впечатлений писатель-фронтовик описал исторические события в СССР, предшествовавшие Великой Отечественной войне, процесс подготовки пополнений, быт солдат и офицеров, их взаимоотношения между собой и командирами, боевые действия. Астафьев раскрывает всю грязь и ужасы страшных лет, тем самым показывая, что он не видит смысла в огромных человеческих жертвах, доставшихся на долю людей в страшные военные годы.

«Василий Тёркин» Александр Твардовский

Поэма Твардовского «Василий Теркин» получила всенародное признание ещё в 1942 году, когда её первые главы были напечатаны в газете Западного фронта «Красноармейская правда». Солдаты сразу признали главного героя произведения образцом для подражания. Василий Тёркин — обычный русский парень, который искренне любит Родину и свой народ, с юмором воспринимает любые жизненные тяготы и находит выход даже из самого трудного положения. Кто-то видел в нём товарища по окопу, кто-то давнего приятеля, а кто-то угадывал в его чертах себя. Образ народного героя настолько полюбился читателям, что даже после войны с ним не хотели расставаться. Именно поэтому было написано огромное количество подражаний и «продолжений» «Василия Тёркина», созданных уже другими авторами.

«У войны — не женское лицо» Светлана Алексиевич

«У войны — не женское лицо» — одна из самых знаменитых книг о Великой Отечественной, где война показана глазами женщины. Роман был написан в 1983 году, но долгое время не печатался, так как его автора обвиняли в пацифизме, натурализме, в развенчании героического образа советской женщины. Однако Светлана Алексиевич писала совсем о другом: она показывала, что девушки и война — понятия несовместимые, хотя бы потому, что женщина даёт жизнь, тогда как любая война — прежде всего убивает. В своём романе Алексиевич собрала рассказы фронтовичек, чтобы показать, какими они были, девчонки сорок первого годка, и как уходили на фронт. Автор провела читателей по страшному, жестокому, не женскому пути войны.

«Повесть о настоящем человеке» Борис Полевой

«Повесть о настоящем человеке» создал писатель, прошедший всю Великую Отечественную войну в качестве корреспондента газеты «Правда». В эти страшные годы он успел побывать в партизанских отрядах в тылу врага, участвовал в Сталинградской битве, в сражении на Курской дуге. Но мировую известность Полевому принесли не военные репортажи, а художественное произведение, написанное на основе документальных материалов. Прототипом героя его «Повести о настоящем человеке» стал советский лётчик Алексей Маресьев, который был сбит в 1942 году во время наступательной операции Красной армии. Боец потерял обе ноги, но нашёл в себе силы вернуться в ряды действующих лётчиков и уничтожил ещё немало фашистских самолётов. Произведение было написано в тяжёлые послевоенные годы и сразу полюбилось читателю, ведь оно доказывало, что в жизни всегда есть место подвигу.