ВходН а тэффи биография. Краткая биография тэффи
Тэффи (настоящая фамилия - Лохвицкая) Надежда Александровна (1872 - 1952), прозаик.
Родилась 9 мая (21 н.с.) в родительском имении в Волынской губернии в дворянской профессорской семье. Получила прекрасное домашнее образование.
Начала печататься в 1901, и в первых же литературных опытах проявились главные черты ее дарования: "любила рисовать карикатуры и писать сатирические стихотворения".
В 1905 - 07 сотрудничала в различных сатирических журналах и газетах, публикуя стихотворения, юмористические рассказы, фельетоны, пользовавшиеся большой популярностью у массового читателя.
В 1908, с момента основания А.Аверченко журнала "Сатирикон", Тэффи становится вместе с Сашей Черным постоянным сотрудником журнала. Кроме того, была постоянным сотрудником газет "Биржевые ведомости" и "Русское слово" и других изданий.
В 1910 выходят два тома "Юмористических рассказов" Тэффи, имевшие большой успех у читателей и вызвавшие положительные отклики в печати. Затем последовали сборники "И стало так..." (1912); "Дым без огня" (1914); "Неживой зверь" (1916). Писала и критические статьи, и пьесы.
Октябрьской революции не приняла и в 1920 эмигрировала, поселившись в Париже. Сотрудничала в газетах "Последние новости", "Возрождение", выступала с фельетонами, обличавшими бесперспективность существования эмигрантов: "Наши за границей" и "Ке-фер?". А.Куприн, ценивший талант Тэффи, отмечал присущие ей "безукоризненность русского языка, непринужденность и разнообразие оборотов речи". Тэффи не высказывала враждебного отношения к Советскому Союзу, но на родину не вернулась. Последние годы провела в нужде и одиночестве. Умерла 6 октября 1952 в Париже.
Тэффи (настоящее имя Надежда Александровна Лохвицкая, по мужу Бучинская; 9 (21) мая 1872, Санкт-Петербург - 6 октября 1952, Париж) - русская писательница и поэтесса, автор таких знаменитых рассказов, как «Демоническая женщина» и «Ке фер?». После революции - в эмиграции. Мемуарист. Сестра Мирры Лохвицкой.
Её называли первой русской юмористкой начала ХХ в., «королевой русского юмора», однако она никогда не была сторонницей чистого юмора, всегда соединяла его с грустью и остроумными наблюдениями над окружающей жизнью. После эмиграции сатира и юмор постепенно перестают доминировать в ее творчестве, наблюдения над жизнью приобретают философский характер.
Публиковалась с 1901 г. Была известна сатирическими стихами и фельетонами, входила в состав постоянных сотрудников журнала «Сатирикон». Рассказы Тэффи систематически печатали такие авторитетные парижские газеты и журналы как «Грядущая Россия», «Звено», «Русские записки», «Современные записки». Поклонниками Тэффи были Николай II и Владимир Ленин, именем «Тэффи» были названы конфеты. По предложению Ленина рассказы 1920-х годов, где описывались негативные стороны эмигрантского быта, выходили в СССР в виде пиратских сборников до тех пор, пока писательница не выступила с публичным обвинением.
С 1920 г. в эмиграции в Париже, где умерла в 1952 году и была похоронена во Франции на русском Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Настоящее имя - Надежда Александровна Бучинская, урожденная Лохвицкая. Как и ее старшая сестра - Мирра Лохвицкая - писала стихи. Уже в эмиграции (с 1920 года Тэффи жила за границей) выпустила "Авантюрный роман" и пьесу "Ничего подобного". Настоящую популярность ей принесут юмористические рассказы и фельетоны. С завидной регулярностью они будут выходить сначала на страницах русских, а затем и зарубежных журналов и газет. М.Осоргин считал ее "одним из самых умных и зрячих современных писателей". Скупой на похвалы И.Бунин называл "умницей-разумницей". Ирина Одоевцева отдавала ей должное как женщине: "обыкновенно она никому не показывалась в "натуральном виде" - ненапудренная, с ненакрашенными губами и неподведенными глазами, или когда у нее был "неавантажный вид... Хочу нравиться всем, всегда, - открыто сознавалась она".
Удивительно, но Тэффи действительно нравилась всем. Вокруг нее всегда было море поклонников. Воскресные газеты с ее фельетонами зачитывались до дыр. Анекдоты "от Тэффи" были столь же популярны, как и духи, названные в ее честь.
Как-то раз Бунин обратился к ней, уже немолодой женщине, с каламбуром:
Надежда Александровна! Целую ваши ручки и прочие штучки.
Ах, спасибо, Иван Алексеевич, спасибо! Спасибо за штучки. Их давно уже никто не целовал! - не задумываясь ответила польщенная Тэффи.
На протяжении жизни Надежда Александровна опубликует около 30 книг, половину из них - уже в эмиграции. Оптимистический взгляд на мир изменит Тэффи, чей метафизический возраст, по собственному признанию, составлял 13 лет, лишь незадолго до конца жизни (Тэффи умерла 6 октября 1952 года). В одном из последних парижских писем проскользнет горькое: "Все мои сверстники умирают, а я все чего-то живу..."
Начало широкой известности Тэффи (псевдоним, настоящая
Фамилия Лохвицкая, в замужестве Бучинская) приходится
На 1910 г., когда вслед за стихотворным сборником
«Семь огней» появляются сразу два
Тома ее «Юмористических рассказов».
И если ее поэтическая книга вызвала
Сердитый отзыв В. Брюсова, то прозу
Тэффи критика встретила дружными
Похвалами. Говорилось «о живом и заражающем
Юморе даровитой рассказчицы
», отмечалось, что «правильный и
Изящный язык, выпуклый и отчетливый
Рисунок, умение несколькими словами
Характеризовать и внутренний
Мир человека, и внешнюю ситуацию
Выгодно выделяют юмористические рассказы Тэффи из ряда
Книг, перегружающих наш книжный рынок».
Грустный смех. В ее первых книгах и впрямь немало
Безудержного, самоцельного смеха, даже с философским
Обоснованием из Спинозы: «...Ибо смех есть радость, а посему
Сам по себе - благо» (эпиграф к первой книге «Юмористических
Рассказов»). Радостно смеется Тэффи в таких
Юмористических миниатюрах, как «Взамен политики» или
В более поздних «Публика», «Бабья книга». Однако уже
В этих рассказах Тэффи было нечто такое, что выделяло писательницу
Среди присяжных юмористов: некая надтресну -
Тость, горькость смеха, сострадание к человеку и боль за
Него. «Грандиознейший факир из белой и черной магии»
С треском проваливается перед почтеннейшей публикой
(«Проворство рук»). Смешно? В то время как он показывает
Свои «поразительные явления» - нахождение крутого
Яйца в совершенно пустом платке и сжигание носового
Платка,- его неотступно сосет одна и та же мысль: «С утра
Одна булочка в копейку и стакан чаю без сахару, а завтра
Что?» Жалкий «маленький человек» не предмет насмешек.
Смех над ним - «смех сквозь слезы». Здесь, как и в других
Рассказах («Репетитор», «Крепостная душа», «Явдоха»),
Тэффи выходит к рубежам реалистической, гуманистической
Большой литературы.
Однако для значительной части публики она продожала
Смешащих. Тэффи раздражало, что люди считали ее
Юмористкой. Сборник рассказов 1916 г. «Неживой зверь»
Ей пришлось предварить специальным уведомлением:
«Я не люблю предисловий... Я бы и теперь не написала
Предисловия, если бы не одна печальная история... Осенью
1914 г. напечатала я рассказ „Явдоха". В рассказе, очень
Грустном и горьком, говорилось об одинокой деревенской
Старухе, безграмотной и бестолковой и такой беспросветно
Темной, что, когда она получила известие о смерти сына,
Она даже не поняла, в чем дело, и все думала - пришлет он
Ей денег или нет. И вот одна сердитая газета посвятила этому
Рассказу два фельетона, в которых негодовала на меня за
То, что я якобы смеюсь над человеческим горем...
И это, по ее мнению, смешно?
И это тоже смешно?
Газета, вероятно, была бы очень удивлена, если бы я
Сказала ей, что не смеялась ни одной минуты. Но как я мог-
Ла сказать? И вот цель этого предисловия - предупредить
Читателя: в этой книге много невеселого».
Художественный мир Тэффи. Как всякий незаурядный
Писатель, Тэффи создала свой художественный мир, собственную
Концепцию человека. Она отправляется от самой ей
Кажется, будто все понимают, что такое дурак, и почему
Дурак чем дурее, тем круглее. Однако, если прислушаешься
И приглядишься, поймешь, как часто люди ошибаются,
Принимая за дурака самого обыкновенного глупого или бестолкового
Человека... В том-то и дело, что настоящий круглый
Дурак распознается прежде всего по своей величайшей
И непоколебимой серьезности». Так начинается один из
Лучших рассказов Тэффи «Дураки». О, это не повод поострить,
Не случай позабавиться! Это столь же строгое, сколь
И остроумное размышление - о природе глупости, о дураке
Как враге номер один в жизни. Это рассказ-трактат. Живой
И глубокий ум писательницы не мирится с неподвижной,
Конечной, самодовольной мыслью. Некоторые другие рассказы
Из того же сборника «И стало так» (1912) посвящены
Многообразным разновидностям дураков и их любимому
Времяпрепровождению. Вглядываясь в обыденность, писательница
Обнаруживает всякий раз за кипящим радушием
И любовными отношениями совершенно иной, на удивление
Бессмысленный и жестокий жизненный механизм. Все вертится,
Как на хорошей карусели, и чаще всего против воли
Самого вертящегося. «Дым без огня» (название книги рассказов
1914 г.) - вот та жизнь, какую видит вокруг себя
Героини Тэффи. Но посреди суетной и пошловатой бездумности,
Скучных и обязательных обрядов, серенькой обыденности,
Над которой смеется и грустит Тэффи, она находит
Особую, коронную свою тему, где с ней вообще никто не
Может соперничать. И имя этой теме - женщины. «Они все
Принадлежат к одному и тому же типу...- замечал критик
П. Пильский.- Ни у одной из них нет ни глубоких страстей,
Ни серьезных потрясений. Их основной признак -
Жизненная рассеянность. Они легкомысленны, но не преступны,
Забавны, но не предрассудительны, их легкомыслие
Производит впечатление шалости, а их измены, падения,
Ошибки окрашены подкупающей наивностью, поэтому
Никогда не вызывают осуждения, их невольно прощаешь.
А чтобы простить, надо только улыбнуться. Героини Тэффи
Безгрешные грешницы, и искупающей и примиряющей
Чертой здесь является их прелестная бездумность, милая
Чепуха их дел, незамысловатость морали, детская
Простота их логики». Не любопытствующий мужской
Взгляд «со стороны», а ум женский, насмешливый, язвительный
И в то же время сочувственный подметил и показал
Всех этих дачниц, визитерок, «демонических женщин»,
Дам-патронесс, корявых старушонок, рассеянных подруг
И обманутых жен.
Сильный, резкий характер, индивидуальность не только
Писателя, но и человека ощущаются в рассказах Тэффи.
В изгнании. Умеренно-либеральная позиция Тэффи
Определила ее отношение к Октябрю. Много позднее писательница
Вспоминала, как происходило ее путешествие
«вниз по огромной зеленой карте, на которой наискось было
Начертано: «Российская империя». Сначала из Петрограда
В Москву. «Потом была поездка в Киев на самый короткий
Срок, чтобы прочесть на вечере свой рассказ. В чемодане
Только бальное платье... Киев. Петлюра. Обыски. Путь на
Север отрезан. Катимся ниже, ниже...» В Одессе, накануне
Эвакуации, она еще пытается пошутить, рассказывая о некоей
Беженке, укорявшей ее: «Что же вы, так нечесаная
И побежите? Я еще вчера поняла, что положение тревожно,
И сейчас же сделала маникюр». Но все заслоняет огромная
Дума: «Дрожит пароход, стелет черный дым. Глазами широко,
До холода в них, раскрытыми смотрю. И не отойду.
Нарушила свой запрет и оглянулась. И вот, как жена Лота,
Застыла, остолбенела навеки и веки видеть буду, как тихо,
Тихо уходит от меня моя земля» («Воспоминания», 1932).
Так в 1920 г. Тэффи оказывается в эмигрантском Париже.
Ей предстояло провести за границей, в непрерывном литературном
Труде, более тридцати лет.
Иллюзий, которыми были так богаты в те первые пореволюционные
Годы эмигрантские головы, у Тэффи, судя
По всему, не было. Она не разделяла распространенных
В ту пору надежд на победоносное и скорое возвращение
Эмигрантов в Россию. Трезвость ума не покидала ее и тут.
В ее творчестве, как и в произведениях других писателей-
Эмигрантов, неослабно живы думы о родине. «Приезжает
Наш беженец, изможденный, почерневший от голода
И страха, успокаивается, осматривается, как бы наладить
Новую жизнь, и вдруг гаснет,- писала Тэффи.-
Тускнеют глаза, опускаются вялые руки, вянет душа -
Душа, обращенная на восток. Ни во что не верим, ничего не
Ждем, ничего не хотим. Умерли. Боялись смерти большевистской
И умерли смертью здесь» (рассказ «Ностальгия»).
Ностальгией пронизана вся проза Тэффи (а писательница
Выпустила за рубежом более тридцати книг: «Черный
Ирис», 1921; «Так и жили», 1922; «Вечерний день», 1924;
«Городок», 1927; «Ведьма», 1936; «О нежности», 1938;
«Зигзаг», 1939; «Все о любви», 1941; «Земная радуга»,
1952, и др.).
Последние годы своей жизни Тэффи жестоко страдает
И от тяжелой болезни, и от одиночества, и от нужды. Сам
1948 г. романисту Алданову: «Третьего дня добрался (с превеликим
Трудом!) до Тэффи - жалко ее бесконечно: все то
Же - чуть ей станет немного легче, глядь, опять сердечный
Припадок. И целый день, день за днем, лежит одна-оди-
1952 г. Надежда Александровна Тэффи скончалась. Мысли
О родине, о России, о собственной судьбе не покидали ее.
В стихах, красивых и грустных, подытоживала она свой
Цветут тюльпаны синие
В лазоревом краю.
Там кто-нибудь на дудочке
Доплачет жизнь мою...
Русская литература, одна из самых могучих в мире, не
Очень-то богата женщинами-писателями. Одно из немногих
Исключений - Тэффи. Ее литературное дарование высоко
Ценили современники - Бунин, Куприн, Саша Черный.
С восхищением писал об искусстве Тэффи Куприн: «Нередко,
Когда Тэффи хотят похвалить, говорят, что она пишет,
Как мужчина. По-моему, девяти десятым из пишущих мужчин
Следовало бы у нее поучиться безукоризненности русского
Языка... Я мало знаю русских писателей, у которых
Стройность, чистота, поворотливость и бережливость фразы
Совмещались бы с таким почти осязаемым отсутствием старания
И поисков слова». Корней Чуковский в свое время помог
Книгу рассказов Тэффи. Он писал: «Конечно, Тэффи на десять
Голов выше Аверченко. Он нередко превращался в механический
Смехофон, она в лучших рассказах весела, человечна
Представления о русской литературе чаще всего формируются у человека курсом школьной программы. Нельзя утверждать, что знания эти такие уж совсем неправильные. Но они раскрывают предмет далеко не в полной мере. Множество значительных имён и явлений остались за рамками школьного курса. Например, обычному школьнику, даже сдавшему на отличную отметку экзамен по литературе, часто совершенно неведомо, кто такая Тэффи Надежда Александровна. Но довольно часто эти так называемые имена второго ряда заслуживают нашего особого внимания.
Взгляд с другого берега
К разностороннему и яркому дарованию Надежды Александровны Тэффи с большим интересом относятся все, кому небезразлична переломная эпоха русской истории, в которой ей довелось жить и творить. Едва ли эту писательницу можно отнести к литературным звёздам первой величины, но образ эпохи без неё будет неполным. А особенно интересен для нас взгляд на русскую культуру и историю со стороны тех, кто оказался по другую сторону её исторического разлома. А за пределами России, по образному выражению, оказался целый духовный континент русского социума и русской культуры. Надежда Тэффи, биография которой оказалась расколотой на две половины, помогает нам глубже понять тех русских людей, которые осознанно не приняли революцию и были её последовательными противниками. У них были для этого веские основания.
Надежда Тэффи: биография на фоне эпохи
Литературный дебют Надежды Александровны Лохвицкой состоялся в начале двадцатого века короткими стихотворными публикациями в столичных периодических изданиях. В основном, это были сатирические стихи и фельетоны на волновавшие общественность темы. Благодаря им Надежда Тэффи быстро приобрела популярность и стала известной в обеих столицах Российской империи. Эта обретённая в молодые годы литературная известность оказалась на удивление стабильной. Ничто не смогло подорвать интерес публики к творчеству Тэффи. Биография её вмещает в себя войны, революции и долгие годы эмиграции. Литературный авторитет поэтессы и писательницы оставался бесспорным.
Творческий псевдоним
Заслуживает отдельного внимания вопрос о том, как Надежда Александровна Лохвицкая стала Надеждой Тэффи. Принятие псевдонима было для неё вынужденной мерой, поскольку под настоящей фамилией публиковаться было затруднительно. Старшая сестра Надежды, Мирра Лохвицкая, начала свою литературную карьеру значительно раньше, и её фамилия уже успела стать известной. Сама Надежда Тэффи, биография которой широко растиражирована, несколько раз в заметках о своей жизни в России упоминает о том, что в качестве псевдонима выбрала имя знакомого дурачка, которого все называли "Стэффи". Одну букву пришлось сократить, чтобы у человека не возникло необоснованного повода для гордости.
Стихи и юмористические рассказы
Первое, что приходит на ум при знакомстве с творческим наследием поэтессы, это знаменитое изречение Антона Павловича Чехова - "Краткость - сестра таланта". Ранние произведения Тэффи соответствуют ему в полной мере. Стихи и фельетоны постоянного автора популярного журнала "Сатирикон" были всегда неожиданными, яркими и талантливыми. Публика постоянно ожидала продолжения, и писательница народ не разочаровывала. Очень непросто найти другого такого литератора, читателями и поклонниками которого были такие столь разные люди, как Государь Император Самодержец Николай Второй и вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин. Вполне возможно, что Надежда Тэффи так бы и осталась в памяти потомков автором лёгкого юмористического чтива, если бы не вихрь революционных событий, накрывший страну.
Революция
Начало этих событий, до неузнаваемости изменивших в течение нескольких лет Россию, можно наблюдать по рассказам и очеркам писательницы. Намерение покинуть страну возникло далеко не в один момент. В конце 1918 года Тэффи совместно с писателем Аркадием Аверченко даже совершает поездку по стране, полыхающей в огне гражданской войны. В процессе гастролей планировались выступления перед публикой. Но масштаб развернувшихся событий был явно недооценён. Поездка затянулась примерно на полтора года, и с каждым днём становилось всё очевиднее, что назад пути больше нет. Русская земля под ногами стремительно сокращалась. Впереди было только Чёрное море и путь через Константинополь в Париж. Его и проделала совместно с отступающими частями Надежда Тэффи. Биография её в дальнейшем продолжалась уже за границей.
Эмиграция
Существование вдали от Родины мало для кого оказалось простым и беспроблемным. Однако культурная и литературная жизнь в мире русской эмиграции била ключом. В Париже и Берлине выходили периодические издания и печатались книги на русском языке. Многие литераторы на полную мощь смогли развернуться только в эмиграции. Пережитые социально-политические потрясения стали весьма своеобразным стимулом для творчества, а вынужденный отрыв от родной страны стал постоянной темой эмигрантских произведений. Не является здесь исключением и творчество Надежды Тэффи. Воспоминания о потерянной России и литературные портреты деятелей русской эмиграции на долгие годы становятся доминирующими темами её книг и статей в периодических изданиях.
Любопытным можно назвать тот исторический факт, что рассказы Надежды Тэффи в 1920 году издавались в Советской России по инициативе самого Ленина. В этих заметках она весьма негативно отзывалась о нравах некоторых эмигрантов. Однако большевики были вынуждены предать забвению популярную поэтессу, после того как ознакомились с её мнением о них самих.
Литературные портреты
Заметки, посвящённые различным деятелям русской политики, культуры и литературы, как оставшимся на Родине, так и оказавшимся по воле исторических обстоятельств за её пределами, являются вершиной творчества Надежды Тэффи. Воспоминания подобного рода всегда привлекают внимание. Мемуары о знаменитых людях просто обречены на успех. А Надежда Тэффи, краткая биография которой условно разделяется на две большие части - жизнь на Родине и в эмиграции, лично была знакома с очень многими видными деятелями. И ей было что о них сказать потомкам и современникам. Портреты этих деятелей именно тем и интересны - личным отношением автора заметок к изображаемым персонам.
Страницы мемуарной прозы Тэффи дают нам возможность познакомиться с такими историческими деятелями, как Владимир Ленин, Александр Керенский. С выдающимися писателями и художниками - Иваном Буниным, Александром Куприным, Ильёй Репиным, Леонидом Андреевым, Зинаидой Гиппиус и Всеволодом Мейерхольдом.
Возвращение в Россию
Жизнь Надежды Тэффи в изгнании была далека от благополучия. Несмотря на то что её рассказы и очерки охотно издавались, литературные гонорары были нестабильны и обеспечивали существование где-то на грани прожиточного минимума. В период фашистской оккупации Франции жизнь русских эмигрантов значительно усложнилась. Перед многими известными деятелями встал вопрос Надежда Александровна Тэффи принадлежала к той части русских людей за границей, которые категорически отвергли сотрудничество с коллаборационистскими структурами. А подобный выбор обрекал человека на полную нищету.
Биография Надежды Тэффи завершилась в 1952 году. Похоронена она в пригороде Парижа на знаменитом русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. В Россию ей суждено было вернуться только в своих Они стали массово публиковаться в советской периодической печати в конце восьмидесятых годов двадцатого века, в период перестройки. Книги Надежды Тэффи выходили также и отдельными изданиями. Они были хорошо приняты читающей публикой.
С самого рождения и до смерти, забравшей ее в Париже в 80 лет, у легендарной Тэффи было два качества, на первый взгляд взаимоисключающих. Она писала так просто и ясно, что была понятна и высшему обществу, и приказчикам, и швеям, и адвокатам. Но при этом в ней самой простоты не было и на грош.
Впрочем, иначе имя Надежды Лохвицкой, великой Тэффи, не было бы вписано в историю литературы XX века золотыми буквами. А она вошла в нее, оставила колоссальное литературное наследие, ввела моду на «женский юмор» и ушла, так и оставшись загадкой даже для ее биографов.
Надя появилась на свет в мае 1872 года в семье петербургского адвоката Александра Лохвицкого. Старшая дочь, Машенька, или Мирра, подавала большие надежды как тонкий лирик.
Ее стихами восхищались Константин Бальмонт (явно в Машу влюбленный) и Игорь Северянин, считавший ее своим учителем. Но в 36 лет Мирра скончалась от туберкулеза. Бальмонт назвал свою дочь Миррой в память о поэтессе Лохвицкой. Ну, а младшая дочь Лохвицких, Надя, также начинала со стихов - изящных и наполненных юмором и лукавством.
Многие из них чудесно исполнялись под гитару и потом на многие года перекочевали на сцену - взять хотя бы знаменитого «Карлика»:
Мой черный карлик целовал мне ножки,
Он был всегда так ласков и так мил!
Мои браслетки, кольца, брошки
Он убирал и в сундучке хранил.
Но в черный день печали и тревоги
Мой карлик вдруг поднялся и подрос:
Вотще ему я целовала ноги -
И сам ушел, и сундучок унес!
1946 год, Франция, окрестности Парижа. Встреча советской делегации с писателями-эмигрантами: в первом ряду стоит слева Борис Пантелеймонов, справа от него - Константин Симонов, сидит слева Надежда Тэффи, справа, третий по счету - Иван Бунин
Но потом Надежда сконцентрировалась на прозе. Избрав псевдоним Тэффи, она писала чудесные юмористические произведения, что само по себе было, да и остается редкостью - женщин-юмористов не так много. Рассказами и фельетонами Тэффи зачитывались, и в начале XX века мир русской прозы имел уже не только короля сатиры и юмора - блистательного Аркадия Аверченко, но и обрел королеву - Тэффи. К таланту Аверченко высшее общество относилось слегка свысока, к Тэффи - с настороженностью, но читатели голосовали за них чтением. И если Лев Николаевич Толстой, например, Тэффи воспринимал не слишком серьезно, то Софья Андреевна Толстая просто зачитывалась ее произведениями. А еще Тэффи стала героиней в глазах молодежи: вот уж кто рвал из рук выпуски «Сатирикона» и «Русского слова»! И первая ее книга «Юмористические рассказы», изданная в 1910 году, до революции была переиздана десять раз! Тогда же она выпустит сборник «Человекообразные», «Дым без огня», «Карусель» и «И стало так», а театры начали ставить ее пьесы.
Перед революцией обе столицы России - и Москва, и Питер - сходили по Тэффи с ума. Из-за нее стрелялись, и не раз, даже не будучи знакомыми с нею. Вокруг нее был также сонм поклонниц, прозванных «рабынями», - они бились между собой за право сидеть или лежать у ног «хозяйки».
Сам Николай II, обсуждая, что должно быть в альбоме к 300-летию Дома Романовых, воскликнул, что Тэффи хочет видеть в нем непременно: «Тэффи! Только ее. Никого, кроме нее, не надо.
Одну Тэффи!» Шоколадные конфеты «Тэффи» и духи с таким же названием раскупались мигом. Кстати, откуда же взялось имя Тэффи? Надя искала его долго, мучительно размышляя: «Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака - дураки всегда счастливые». Однажды такой дурак, вдобавок везучий, ей вспомнился: звали его Степан, для домашних - Стеффи. Отбросив первую букву имени, «дабы дурак не зазнался», Надя подписала одну из своих пьес: «Тэффи». На премьере журналист спросил ее о происхождении псевдонима, и она смущенно ответила, что это «такая фамилия». А кто-то предположил, что имя было взято из песенки Киплинга «Тэффи из Уэльса». Надя посмеялась и... согласилась с этой версией.
Примерно 1925 год. Тэффи во времена эмиграции
Она казалась открытой, и так оно и было. Только ее личная жизнь была плотно зашторена от чужих глаз - личная жизнь. Тэффи никогда не писала о ней. Может, потому, что она была слишком нетипичной для женщины ее круга. Официально известно только одно: Надежда Лохвицкая рано вышла замуж за поляка Владислава Бучинского, по окончании юридического факультета служившего судьей в Тихвине. Вскоре после рождения первого в семье ребенка (в 1892 году) он оставил службу и поселился в своем имении под Могилевом. В 1900 году, после рождения второй дочери, Надежда вдруг разошлась с мужем, уехала в Петербург и с тех пор полностью ушла в литературную жизнь.
Могла ли такая женщина, как Тэффи, жить без любви? Не похоже. Она была слишком живой, чтобы жить без страстей. Но что могло сделать ее одинокой? Рискну высказать предположение, которое пришло мне в голову много лет назад, когда я лишь начала увлекаться Тэффи, только-только переизданной после перестройки.
Лишь тайная любовь - не имеющая исхода, глубокая и обреченная, могла ее, блистательную, заставить отвернуться от поклонников и избрать одиночество. Она была слишком умна, чтобы любить посредственность.
Ее избранник должен был быть в первую очередь талантом с большой буквы, талантом неиссякаемым, ярким внешне, а к тому же - бесконечно...
несвободным. Ведь Тэффи было бы тесно в счастливой любви... Читая ее воспоминания, я невольно уловила особую, невероятно теплую интонацию по отношению лишь к одному человеку, с которым писательница была дружна всю жизнь. Да, мне кажется, Тэффи любила... Ивана Бунина.
А он, путаясь в своих женщинах, был в некотором смысле слеп... Он восхищался Тэффи, обожал ее, доверял ей сокровенное, но не мог и подумать, что ее душа может принадлежать ему.
Независимая, с острым язычком, Тэффи была культом для любителей неэстетской литературы. Она отлично вписывалась в контекст любых литературных вечеров, в том числе организованных Федором Сологубом.
При этом Тэффи была социально активна - например, отстаивала необходимость устройства охраны художественных ценностей: «Мы требовали охраны Эрмитажа и картинных галерей, чтобы там не устраивали ни засад, ни побоищ». Но из этих усилий ничего не вышло, а вскоре разразилась февральская, а затем и октябрьская революции, после чего Тэффи не могла оставаться на родине. Сначала она жила в Крыму, потом в Константинополе, а затем, в 1920-м, осела в Париже. Ей придется испытать все те трудности, которые сопровождали жизнь практически любого эмигранта, - терпеть нужду, невостребованность, страдать от ностальгии. Свое состояние, равно как и состояние большинства эмигрантов, Тэффи описала в одной из заметок, напечатанной парижской газетой: «Приезжают наши беженцы.
Изможденные, почерневшие от голода, отъедаются, успокаиваются, осматриваются, как бы наладить новую жизнь, и вдруг гаснут. Тускнеют глаза, опускаются вялые руки, и вянет душа, обращенная на восток. Ни во что не верим, ничего не ждем, ничего не хотим.
Умерли. Боялись смерти дома и умерли смертью здесь. Вот мы - смертью смерть поправшие. Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда...» … Начало 1920-х в Париже - это великолепный французский «русского розлива». Тэффи в Париже была не одинока: рядом - сплошь коллеги «по цеху», Бунин с Муромцевой, Берберова и Ходасевич, Гиппиус и Мережковский. Она писала, причем__ настолько удачно, что в 1920 году одну из ее работ перепечатала «Правда»! Ее пьесы потихоньку ставились, да и вся жизнь ее текла потихоньку - в отрыве от земли, на которой она родилась, даже звезда Тэффи медленно тускнела… Ей нужна была подпитка, инъекции впечатлениями, встряска. Но все это было, как писал Аверченко, «осколками разбитого вдребезги».
Предположительно 1916 год. В разгар Первой мировой войны Тэффи много раз выезжала на передовую и работала там сестрой милосердия. На фото она демонстрирует трофеи, привезенные с войны, - в том числе трофейную немецкую винтовку со штыком
А потом стали уходить те, кто был дорог. К моменту оккупации Парижа вой сками фашистской Германии Тэффи был уже немолода. Она не покинула город, мужественно переносила все невзгоды, холод, голод, ночи в бомбоубежище. Сидя в окружении таких же, как она, измученных людей, Тэффи считала личные потери: перед войной умер поэт Ходасевич, в 1941 году ушел в вечность Мережковский, в 1942 году - Бальмонт… Ее отрадой был и оставался Бунин.
А она была отрадой для него. Жизнь писателя-гения была полна трудностей, и он находил успокоение в общении с Тэффи - легкой, воздушной, мудрой и ироничной. Он был блестящим прозаиком, но не комедиантом от литературы, и то, как могла смешить Тэффи, потрясало его.
Например, Тэффи писала в рассказе «Городок»: «Городок был русский, и протекала через него речка, которая называлась Сеной. Поэтому жители городка так и говорили: живем худо, как собаки на Сене…» Бунин гомерически хохотал, забывая о проблемах.
Они понимали друг друга с полуслова. Но, повторюсь, не исключено, что Бунин в упор не видел главного...
Как-то раз Бунин обратился к Тэффи шутливо: «Надежда Александровна! Целую ваши ручки и прочие штучки!»
«Ах, спасибо, Иван Алексеевич, спасибо! Спасибо за штучки. Их давно уже никто не целовал!» - мгновенно съехидничала в свой адрес Тэффи.
Она всегда шутила. Даже когда было больно.
Писатель Иван Бунин в 1901 году
После войны Тэффи начали активно печатать в США. Париж жил ее остротами. А в 1946 году советская делегация приехала в Париж специально для того, чтобы дать разъяснения относительно Указа правительства о возвращении русских эмигрантов на родину. Они много общались с Константином Симоновым, что позже он опишет в своих воспоминаниях, и у Тэффи будет щемить сердце - как и куда ушло все то, чем она жила давным-давно… Что составляло отраду ее жизни? Люди, как всегда - только люди. Она умела найти доброе и хорошее в любом человеке. Обнаружила, что демонический Федор Сологуб невероятно добр, а холодная Гиппиус на самом деле всего лишь носит маску, будучи милой и нежной. Ее волновал человек как личность: «Я мечтаю, - говорила она незадолго до смерти, - написать о второстепенных героях. Больше всего хочется написать об Алексее Александровиче Каренине, муже Анны.
К нему у нас ужасно несправедливы!» И в этом - вся Тэффи.
Последние годы жизни она провела на тихой улочке Парижа рю Буассьер, ее старшая дочь Валентина (Валерия) Владиславовна Грабовская, потерявшая во время войны мужа, работала в Лондоне, младшая, Елена Владиславовна, драматическая актриса, жила в Варшаве. Отметив свои очередные именины, спустя неделю, 6 октября 1952 года, Тэффи скончалась. Ее похоронили на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Людей было немного. Бунина похоронили тут же год спустя. За гробом академика, Нобелевского лауреата шли одиннадцать человек.
ЦИАТАТА
Надежда Лохвицкая, Тэффи, писательница
«Жизнь, как беллетристика, страшно безвкусна. Красивый, яркий роман она может вдруг скомкать, смять, оборвать на самом смешном и нелепом положении, а маленькому дурацкому водевилю припишет конец из «Гамлета»...
Надежда Александровна Тэффи (настощая фамилия – Лохвицкая, по мужу – Бучинская) (1872–1952) - русская писательница, поэтесса и мемуарист. Родилась 9 (21) мая, по другим сведениям – 27 апреля (9 мая) 1872 в Санкт-Петербурге (по другим сведениям – в Волынской губернии). Дочь профессора криминалистики, издателя журнала «Судебный вестник» А. В. Лохвицкого, сестра поэтессы Мирры (Марии) Лохвицкой («русская Сафо»). Училась в гимназии на Литейном проспекте.
Псевдонимом Тэффи подписаны первые юмористические рассказы и пьеса "Женский вопрос" (1907). Стихотворения, которыми в 1901 дебютировала Лохвицкая, печатались под ее девичьей фамилией. Происхождение псевдонима Тэффи до сих пор неясно. По словам самой поэтессы, он восходит к домашнему прозвищу слуги Лохвицких Степана (Стеффи), но также и к стихам Р. Киплинга «Taffy was a walesman / Taffy was a thief». Рассказы и сценки, появлявшиеся за этой подписью, были настолько популярны в дореволюционной России, что даже существовали духи и конфеты «Тэффи».
В 1892 году, после рождения первой дочери, поселилась вместе со своим первым мужем Владиславом Бучинским в его имении под Могилёвом. В 1900 году, уже после рождения второй дочери Елены и сына Янека, разошлась с мужем и переехала в Петербург, где начала литературную карьеру.
Как постоянный автор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» (Тэффи печаталась в них с первого номера, вышедшего в апреле 1908, до запрещения этого издания в августе 1918) и как автор двухтомного собрания "Юмористических рассказов" (1910), за которым последовало еще несколько сборников ("Карусель", "Дым без огня", оба 1914, "Неживой зверь", 1916), Тэффи снискала репутацию писателя остроумного, наблюдательного и беззлобного. Считалось,что ее отличает тонкое понимание человеческих слабостей, мягкосердечие и сострадание к своим незадачливым персонажам.
Излюбленный жанр Тэффи – миниатюра, построенная на описании незначительного комического происшествия. Своему двухтомнику она предпослала эпиграф из "Этики" Б. Спинозы, который точно определяет тональность многих ее произведений: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе – благо». Краткий период революционных настроений, которые в 1905 побудили начинающую Тэффи сотрудничать в большевистской газете «Новая жизнь», не оставил заметного следа в ее творчестве. Не принесли весомых творческих результатов и попытки писать социальные фельетоны со злободневной проблематикой, которых ожидала от Тэффи редакция газеты «Русское слово», где она публиковалась начиная с 1910. Возглавлявший газету «король фельетонов» В. Дорошевич, считаясь со своеобразием дарования Тэффи, заметил, что «нельзя на арабском коне воду возить».
В конце 1918 вместе с популярным писателем-сатириконовцем А. Аверченко Тэффи уехала в Киев, где предполагались их публичные выступления, и после продолжавшихся полтора года скитаний по югу России (Одесса, Новороссийск, Екатеринодар) добралась через Константинополь до Парижа. В книге "Воспоминания" (1931) Тэффи воссоздает маршрут своих странствий и пишет, что ее не оставляла надежда на скорое возвращение в Москву, хотя свое отношение к Октябрьской революции она определила с самого начала событий: «Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъяренных харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла».
В первом номере газеты «Последние новости» (27 апреля 1920) был напечатан рассказ Тэффи "Ке – фер", и фраза его героя, старого генерала, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо... но que faire? Фер-то – ке?», стала своего рода паролем для очутившихся в изгнании. Публикуясь почти во всех видных периодических изданиях Рассеяния (газеты «Общее дело», «Возрождение», «Руль», «Сегодня», журналы «Звено», «Современные записки», «Жар-птица»), Тэффи выпустила ряд книг рассказов ("Рысь", 1923, "Книга Июнь", 1931, "О нежности", 1938), показавших новые грани ее таланта, как и пьесы этого периода ("Момент судьбы", 1937, написанная для Русского театра в Париже, "Ничего подобного", 1939, поставлена Н. Евреиновым), и единственный опыт романа – "Авантюрный роман" (1931).
В прозе и драматургии Тэффи после эмиграции заметно усиливаются грустные, даже трагические мотивы. «Боялись смерти большевистской – и умерли смертью здесь, – сказано в одной из ее первых парижских миниатюр Ностальгия (1920). –... Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда». Тональность рассказа Тэффи все чаще соединяет в себе жесткие и примиренные ноты. В представлении писательницы, тяжелое время, которое переживает ее поколение, все-таки не изменило вечного закона, говорящего,что «сама жизнь... столько же смеется, сколько плачет»: порою невозможно отличить мимолетные радости от печалей, сделавшихся привычными.
В 1930-е годы Тэффи обращается к мемуарному жанру. Она создаёт автобиографические рассказы «Первое посещение редакции» (1929), «Псевдоним» (1931), «Как я стала писательницей» (1934), «45 лет» (1950), а также художественные очерки - литературные портреты известных людей, с которыми ей довелось встречаться. Среди них Г. Распутин, В. Ленин, А. Керенский, А. Коллонтай, Ф. Сологуб , К. Бальмонт , И. Репин, А. Аверченко, З. Гиппиус, Д. Мережковский, Л. Андреев, А. Ремизов, А. Куприн, И. Бунин , И. Северянин , М. Кузьмин, В. Мейерхольд.
Вторую мировую войну и оккупацию Тэффи пережила, не покинув Париж. Время от времени она соглашалась выступить с чтением своих произведений перед эмигрантской публикой, которой становилось все меньше с каждым годом.
Тэффи планировала писать о героях Л. Н. Толстого и М. Сервантеса, обойдённых вниманием критики, но этим замыслам не суждено было осуществиться. 30 сентября 1952 года в Париже Тэффи отпраздновала именины, а всего через неделю, 6 октября, скончалась.
В СССР Тэффи начали перепечатывать только с 1966 года.
Трудно в дореволюционной России найти женщину-писательницу, более популярную, чем Надежда Тэффи. Ее смешные рассказы из жизни простых людей покорили сердца всех слоев населения и поколений. Она писала о том, что близко. О любви, изменах, интрижках, неловких ситуациях между друзьями и знакомыми, театре, рекламе, семейных ссорах и многом-многом другом. Читатели, узнававшие в персонажах Тэффи себя, своих родственников и знакомых, от души смеялись над простыми историями и с нетерпением ожидали новых творений талантливой юмористки.
Родившись в семье успешного юриста, Надежда могла не заботиться о будущем, а просто ожидать хорошего замужества, растить детей. Но была в ее семье какая-то особенность. Две дочери выросли очень беспокойными и талантливыми. Вероятнее всего любовь к литературе привила дочкам мама - Варвара Александровна, в девичестве Гойер, имевшая французские корни.
Первые пробы пера Надежды Тэфии относятся к подростковому возрасту. Начав творить еще будучи гимназисткой, она постепенно сделала писательство делом совей жизни. Биография Тэффи полна неожиданных поворотов и невероятных событий, читать ее можно с таким же интересом, как и любой из рассказов Надежды Александровны. Вот несколько любопытных фактов из ее жизни:
- Настоящее имя Надежды Тэффи - Надежда Александровна Лохвицкая . Сама писательница по-разному излагала историю его происхождения. То она говорила, что так или как-то похоже звали местного дурачка, то соотносила с именем мифического разбойника. Псевдоним пришлось взять, так как к тому моменту, как Надежда стала штурмовать писательский олимп, её фамилия была уже очень известна в стране.
- Знаменитая поэтесса Мирра Лохвицкая - родная (старшая) сестра надежды Тэффи. Мирра рано прославилась как автор чувственных стихотворений. Её называли предтечей Ахматовой и Цветаевой. Умерла женщина в возрасте 35 лет. У нее было больное сердце. Удивительно, но исследователям не удалось установить точное количество детей в семье Лохвицких. Предположительно у Тэффи был один брат и четыре сестры.
- Надежда Тэфии начала профессиональную литературную карьеру после развода с мужем, будучи зрелой женщиной, имеющей на руках двоих, а по некоторым сведениям, троих детей.
- Во время Первой мировой войны надежда Тэффи работала сестрой милосердия и была на фронте. Сохранилось несколько фронтовых фотографий писательницы, где она позирует в форме и даже с винтовкой в руках.
- В 1919 году эмигрировала в Париж. Ей пришлось проделать большой путь через Киев и Одессу, а затем и Турцию. Судя по всему писательница быстро осваивается в новой обстановке. Ей первые французские публикации относятся к началу 1920 года.
- Она всегда ретушировала собственные фотографии, скрывала свой возраст и говорила, что чувствует себя тринадцатилетней. Исследователи выяснили, что когда Надежда Александровна эмигрировала, заполняя документы, она убавила себе пятнадцать лет. Есть все основания полагать, что выяснить это никому до ее смерти не удалось. Благодаря тому, что Надежда Александровна всегда со вкусом одевалась, очень тщательно следила за собой, умело использовала косметику и подкрашивала волосы, «убавленный», комфортный для неё возраст ни у кого не вызывал сомнений.
- Надежда Александровна прожила 80 лет и умерла в Париже 30 сентября 1952 года. Всего через неделю после собственных именин. Похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
- В течение всей жизни Надежда Александровна писала стихи, но прославилась благодаря небольшим юмористическим рассказам. Сама Тэффи говорила, что очень любит поэзию, но кормит ее юмористка.
- Тэффи очень любила кошек и даже посвящала им стихи. Писательница говорила, что к людям, не любящим кошек она всегда относится с подозрением.
- Тэффи была очень рассеяна в быту. Близкие вспоминали, что она могла зажечь плиту, а чайник поставить на соседнюю наработавшую конфорку, оправляя деньги родственникам написать на конверте собственный адрес, а потом радоваться неожиданному получению крупной суммы.
- В последние годы жизни здоровье Надежды Александровны сильно пошатнулось. Она страдала невритом левой руки, только уколы морфия позволяли снять боль и уснуть. Так же Надежда Тэффи была подвержена приступам стенокардии и боялась умереть во время одного из них.
- Тэффи мечтала написать рассказ или несколько произведений о второстепенных героях знаменитых книг. Особенно она хотела описать приключения Санчо Панса.
Надежда Александровна Тэффи имела широкий круг общения и много друзей, даже после того как покинула Родину. Она никогда не кичилась своим статусом знаменитой писательницы и имела среди друзей и приятелей, как знаменитых литераторов (Бунин, Куприн), так и начинающих журналистов и соседей. Она умела найти теплые слова для всех и имела привычку каждого гостя чем-то одаривать. Это могла быть безделушка, книга или деньги.
При всем при этом самым добрым человеком из всех кого она знала, сама Тэффи считала своего второго мужа Павла Андреевича Тикстона. Брак не был официально зарегистрирован. Тикстон был восхищен своей красивой и талантливой спутницей и с удовольствием оставался в тени обеспечивая ей счастливое безбедное существование. К сожалению, Павел Андреевич довольно рано умер, не выдержав потери состояния в результате экономического кризиса 19030-х годов. После его смерти Надежда Александровна замуж больше не вышла и даже делала попытки оставить литературу.
Вторую Мировую войну Тэффи встретила уже в пожилом возрасте, с подорванным здоровьем. Она вынуждена была очень тяжело жить в оккупированном Париже, но благодаря друзьям и родным справилась и с этим.
Вся жизнь этой талантливой женщины - 80 лет интриг, тайн и кокетства. До сих пор не известны многие моменты, касающиеся её личной жизни. Сама Тэффи постоянно «скармливала» поклонникам и журналистам разные версии. Подобно отретушированной фотографии, которые так любила Тэффи, ее официальная жизнь представляется гладкой и яркой, но стоит заглянуть за прекрасную обложку, всмотреться, можно увидеть много испытаний, горя и даже личных трагедий.