Новая придворная знать и ее пороки

Идейное содержание комедии.

Главными темами комедии «Недоросль» являются следующие четыре: тема крепостного права и его растлевающего влияния на помещиков и на дворовых, тема отечества и службы ему, тема воспитания и тема нравов придворного дворянства.

Все эти темы были в 70-80-е годы очень злободневны. Сатирические журналы и художественная литература много внимания уделяли этим вопросам, разрешай их по-разному в соответствии со взглядами авторов.

Фонвизин ставит и разрешает их в социально-политическом разрезе, как прогрессивный деятель.

Тема крепостного права приобрела после Пугачёвского восстания первостепенное значение.

Эту тему Фонвизин раскрывает не только с бытовой стороны, показывая, как управляют своими поместьями Простакова и Скотинин. Он говорит о губительном воздействии крепостного права на помещика и крепостного. Указывает Фонвизин и на то, что «угнетать рабством себе подобных беззаконно».

Тема отечества и честного служения ему звучит в речах Стародума и Ми лона. С момента появления своего на сцене и до конца Стародум неустанно говорит о необходимости служения отечеству, о честном выполнении дворянином своего долга перед родиной, о содействии её благу. Его поддерживает и Милон, который заявляет, что «истинно неустрашимый военачальник» «славу свою предпочитает жизни, но что всего более - он для пользы отечества не устрашается забыть свою собственную славу».

Насколько такие взгляды были передовыми, можно судить по тому, что не только в первые две трети XVIII века, но и в эпоху Фонвизина дворянские писатели считали, что «государь и отечество - едино суть». Фонвизин же говорит только о службе отечеству, но не государю.

Раскрывая тему воспитания, Фонвизин говорит устами Стародума: «Оно (воспитание) и должно быть залогом благосостояния государства. Мы видим все несчастные следствия дурного воспитания. Что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители платят ещё и деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу-крепостному? Лет через пятнадцать и выходят вместо одного раба двое: старый дядька да молодой барин». Фонвизин ставит тему воспитания как важный общественный и политический вопрос: надо воспитывать дворян как граждан, как передовых и просвещённых деятелей страны.

Четвёртая тема, поставленная в комедии, касается нравов придворной и столичной знати. Она раскрывается в речах Стародума, особенно в разговоре его с Правдиным. Стародум резко и гневно обличает развращённое придворное дворянство. Из его рассказов мы узнаём о нравах придворного круга, где «по прямой дороге почти никто не ездит», где «один другого сваливает», где «водятся премелкие души». Исправить нравы двора Екатерины невозможно, по мнению Стародума. «Тщетно звать врача к больным неисцельно: тут врач не пособит, разве сам заразится».

Образы комедии.

Идейный замысел обусловил состав действующих лиц «Недоросля». Комедия рисует типичных помещиков крепостников (Простаковых, Скотинина), их крепостных слуг (Еремеевну и Тришку), учителей (Цыфиркина, Кутейкина и Вральмана) и противопоставляет им таких передовых дворян, какими должно быть, по мнению Фонвизина, всё русское дворянство: на государственной службе (Правдин), в области хозяйственной деятельности (Стародум), на военной службе (Милон). Образ Софьи, умной и просвещенной девушки, содействует более полному раскрытию своеволия и невежества Простаковой; с Софьей связана и вся происходящая в комедии«борьба».

На этом уроке мы познакомимся с пьесой Фонвизина «Недоросль». Поговорим о наличии в ней как актуальных социальных проблем, так и высшего смысла, скрытого в образах. Подробно разберем характеры персонажей пьесы.

Так, например, Молчалин, один из персонажей комедии Грибоедова «Горе от ума», характеризуется с интересной точки зрения.

Чацкий . <...> А впрочем, он дойдет до степеней известных, Ведь нынче любят бессловесных.

Тем самым, Грибоедов приближает своего персонажа к той самой теме скотства, которую раскрывает Фонвизин. Несмотря на некоторое сходство пьес, финал грибоедовской все-таки более драматичный. Софья, за которую борются Чацкий и Молчалин, в итоге оказывается никому не нужной. Такой исход пьесы можно трактовать по-разному: с одной стороны, мир не нуждается в мудрости, мир сошел с ума. А с другой стороны, последующая русская литература будет искать ответ на поставленный Грибоедовым вопрос: есть ли в этом мире мудрость, можно ли извлечь из действительности нечто, что может примирить человека с несовершенством окружающей его жизни?

Сегодня мы рассмотрели проблематику комедии Фонвизина «Недоросль», которую Гоголь охарактеризовал как ее высший смысл. Мы рассмотрели пьесу с точки зрения присутствия в ней философской темы.

1) Коровина В.Я. Литература 8 класс: учебник. В двух частях. 2009.

2) Незелёнов А.И. «Литературные направления в Екатерининскую эпоху». СПб., 1889 ()

3) Штейн А.Л. Д.И. Фонвизин: 1745-1792: Очерк жизни и творчества». М., 1945.

Домашнее задание

1) Дайте характеристику одному положительному персонажу и одному отрицательному.

2) Ответьте на вопросы:

1. Докажите, что Простакова и Скотинин - невежды. Какие общие черты присущи этим персонажам?

2. Закономерна ли концовка пьесы? Почему такую концовку использовал Фонвизин?

3. Дает ли пьеса «Недоросль» основания полагать, что Д.И. Фонвизин, как говорил о нем А.С. Пушкин, - «сатиры смелый властелин, друг свободы»?

3) Нарисуйте несколько иллюстраций к комедии Фонвизина «Недоросль».

XVIII век принято называть эпохой перелома, что подтверждается, в первую очередь, петровскими преобразованиями, направленными на соз­дание новой системы государственного правления, новой армии, флота и новой культуры. Именно петровские реформы способствовали созданию одной из самых ярких культур, которые только знало человечество. Поро­ждением Петровской эпохи стало и то русское дворянство, каким мы его видим в XVIII - XIX веках.

Материалом, из которого это сословие соста­вилось, было допетровское дворянство Московской Руси. Оно представля­ло собой "служилый класс", то есть состояло из профессиональных слуг государства, которых за службу "верстали" деревнями и крестьянами. Пе­реставая служить, дворянин был обязан вернуть земли в казну или поста­вить на свое место нового воина. Правда, за особые заслуги земли могли пожаловать в наследственное владение, и "воинник" становился "вотчин­ником"". Патриотизм "вотчинника"-боярина уже не был столь ярко окра­шен личной преданностью государю; он был связан с привязанностью к земле, с памятью о службе, которую нес род, о чести, которой он пользо­вался. Ещё в XVII веке началось стирание различий между поместьем и вотчиной, а указ царя Федора Алексеевича (1682), возвестивший уничто­жение местничества, показал, что господствующей силой в государстве будет дворянство.

Психология служилого сословия была фундаментом самосознания дворянина XVIII века. Именно через службу сознавал он себя частью сословия. Петр I всячески стимулировал это чувство - и личным примером, и рядом законодательных актов. Вершиной их явилась Табель о рангах, отменившая распределение мест по крови. Главной идеей Табели о рангах явилось следующее соображение; люди должны занимать должно­сти по своим способностям и реальному вкладу в государственное дело. Все виды службы соответственно Табели о рангах делились на воинскую, статскую и придворную. Все чины были разделены на 14 классов.

Табель о рангах ставила военную службу в привилегированное положение. Это выражалось, в частности, в том, что все 14 классов в военной службе давали право наследственного дворянства, в статской же службе такое право давалось лишь начиная с VIII класса. Это означало, что самый низший обер-офицерский чин в военной службе уже давал потомственное дворянство, между тем как в статской для этого надо было дослужиться до коллежского асессора или надворного советника.

Из этого положения в дальнейшем проистекало различие между наследственными ("столбовыми") дворянами и дворянами личными. К по­следним относились статские и придворные чины XIV - IX рангов. Впо­следствии личное дворянство давали ордена и академические звания. Лич­ный дворянин пользовался рядом сословных прав дворянства, однако не мог передать этих прав своим детям, не имел права владеть крестьянами, участвовать в дворянских собраниях и занимать дворянские выборные должности. Такая формулировка закона открывала, по мысли Петра I, дос­туп в высшее государственное сословие людям разных общественных групп, отличившимся в службе, и, напротив, закрывала доступ "нахалам и тунеядцам".

Военная служба считалась преимущественно дворянской службой, статская не считалась "благородной". Ее называли "подьяческой", в ней всегда было больше разночинцев. Лишь в александровское и позже, в ни­колаевское, время статский чиновник начинает в определенной мере пре­тендовать на общественное уважение рядом с офицером. Табель о рангах создала военно-бюрократическую машину государственного управления. Власть государства покоилась на двух фигурах - офицере и чиновнике. «Чиновник» происходит от слова "чин"", что в древнерусском языке озна­чало "порядок". Чиновник - человек жалованья, его благосостояние непо­средственно зависит от государства. Запутанность законов и общий дух государственного произвола привели к тому, что русская культура XVIII века практически не создала образов беспристрастного судьи, справедли­вого администратора. Чиновник в общественном сознании ассоциировался с крючкотворством и взяточничеством. Русская бюрократия почти не оставила следа в духовной жизни России: она не создала ни своей культуры, ни даже своей идеологии.

Человек в Росси, если он не принадлежал к податному сословию, не мог не служить. Без службы нельзя было получить чина, а человек без чи­на должен был подписываться: "недоросль такой-то". Если дворянин дей­ствительно никогда не служил, то родня устраивала ему фиктивную служ­бу. Знатный вельможа мог служить фиктивно где-нибудь в придворной службе. Такой человек не был заинтересован в чинах, а даровитый чиновник мог выбиться в люди, получить дворянство. В кругах поместного дворянства, зачастую родовитого, считалось хорошим тоном демонстриро­вать презрение к чину.

Развитие крепостного права изменило само понятие слова "помещик". Это был уже не условный держатель государевой земли, а абсолют­ный и наследственный собственник как земли, так и сидящих на ней кре­стьян. По мере усиления независимости дворянства оно начало тяготиться двумя основными принципами петровской концепции службы: обязатель­ностью ее и возможностью для недворянина становиться дворянином по чину и службе. Оба эти принципа подверглись уже со второй трети XVIII века энергичным атакам. Отделение дворянских привилегий от обязатель­ной личной службы и утверждение, что самый факт принадлежности к со­словию дает право на душе- и землевладение, было оформлено двумя ука­зами: указом Петра III от 20 февраля 1762 года ("Манифест о вольности дворянства") и Екатерины II от 21 апреля 1785 года ("Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства").

По этим документам дарование дворянам сословных прав: освобож­дение от обязательной службы, от телесных наказаний, право "беспрепят­ственно ездить в чужие края" и "вступать в службы союзных держав" - получало и более широкую трактовку. В Грамоте Екатерины II писалось: Подтверждаем на вечные времена в потомственные роды российскому благородному дворянству вольность и свободу"- При этом дворянину га­рантировалась неприкосновенность "чести, жизни и имения".

Так создалась своеобразная социокультурная ситуация: дворянство окончательно закрепилось как господствующее сословие. Более того, именно за счет положения крестьян, которые после указа 13 декабря 1760 года (дававшего помещикам право ссылать крестьян в Сибирь на поселе­ние "с зачетом их в рекруты"") и 17 января 1765 года (расширявшего это право до возможности помещикам по собственному произволу отправлять неугодных крестьян на каторгу) были практически низведены до степени рабов ("крестьянин в законе мертв", - писал Радищев), дворянство в Рос­сии получило вольность и свободу. Культурный парадокс сложившейся в России ситуации состоял в том, что права господствующего сословия фор­мулировались именно в тех терминах, которыми философы Просвещения описывали идеал прав человека.

Мы говорили о том, как развивался и складывался нравственный об­лик человека XVIII столетия, при этом ведя речь о мужчинах. Между тем женщина этой поры не только была включена в поток бурно меняющейся жизни, но начинала играть в ней все большую роль. И женщина очень ме­нялась.

Петровская эпоха вовлекла женщину в мир словесности: ей потребо­валась грамотность. Уже у Фонвизина неграмотная женщина - сатириче­ский образ. Художественная литература, сохраняя и увеличивая свою не­зависимость от прямых поучений государства, завоевывает место духовно­го руководителя общества. К концу XVIII века появляется новое понятие - женская библиотека. Оставаясь по-прежнему миром чувств, миром детской и хозяйства, "женский мир" становится все более духовным. До­машние библиотеки женщин конца XVIII века сформировали облик людей 1812 года и декабристской эпохи.

В XVIII веке реформы Петра I перевернули не только государствен­ную жизнь, но и домашний уклад. Первое последствие реформ для жен­щин - это стремление внешне изменить облик, приблизиться к типу за­падноевропейской женщины. Семья в начале XVIII века подверглась по­верхностной европеизации. Женщина стала считать модным иметь любов­ника, без этого она "отставала" от времени. Кокетство, балы, танцы - вот женские занятия. Семья, хозяйство, дети отходили на задний план; ребе­нок вырастал почти без матери.

Затем произошли важные перемены. К 70-м годам XVIII века в Ев­ропе зарождается романтизм, и модным становится стремиться к природе, к естественности. Это оказало влияние и на семью. Во всей Европе кор­мить детей грудью стало признаком нравственности. С этого же периода стали ценить ребенка, детство. Раньше в ребенке видели маленького взрослого, что было очень заметно по детской одежде: в начале XVI11 века детям шьют маленькие, но по фасону - взрослые одежды. Постепенно в культуру входит представление о том, что ребенок и есть нормальный че­ловек. Появляется детская одежда, детская комната, возникает представле­ние о том, что играть - это хорошо. Так в домашний быт вносятся отноше­ния гуманности, и это - заслуга женщины. Именно женщина создает дет­ский мир, и для этого ей надо много пережить, перечувствовать. И здесь помогает литература - в 70-е - 90-е годы XV11I века женщина становится читательницей. Первым в эпоху Просвещения подготовить круг женского и детского чтения поставил целью Н.И. Новиков. Под его руководством начал свою просветительскую деятельность Н.М. Карамзин. Вместе со своим другом А.П. Петровым он редактировал новиковский журнал "Дет­ское чтение для сердца и разума""(1785 - 1789}.

Вопрос о месте женщины в обществе неизменно связывался с отно­шением к ее образованию. В петровскую эпоху проблема женского обра­зования возникла в исключительно своеобразной форме; Петр специаль­ным указом предписал неграмотных дворянских девушек, которые не мо­гут подписать хотя бы свою фамилию, не венчать. Необходимость жен­ского образования и характер его стали предметом споров и связались с общим пересмотром типа жизни, типа быта.

Подлинный переворот в педагогических представлениях русского общества XVIII века внесла мысль о необходимости специфики женского образования. Возникла идея просвещения всех дворянских женщин, по­этому необходимо было выработать систему женского обучения. Сразу же встала проблема учебных заведений. Учебные заведения для девушек приняли двоякий характер: появились частные пансионы, но одновременно возникла и государственная система образования. Становление ее связано с именем известного деятеля культуры XVIII века И.И. Бецкого. Бецкой был приближен к правительственным кругам и в целом отражал настроения Екатерины II. И в итоге было создано то учеб­ное заведение, которое потом существовало долго и называлось по поме­щению, где око располагалось, Смольным институтом, а ученицы его - смолянками. Основную массу учениц составляли девушки дворянского происхождения, но при институте существовало "Училище для малолет­них девушек" недворянского происхождения. Обучение длилось девять лет, в течение которых девушки были практически изолированы от дома.

Обучение было поверхностным, исключение составляли лишь языки. В этой области знаний требования действительно были очень серьезными, и воспитанницы достигали больших успехов. Из остальных предметов значение фактически придавалось только танцам и рукоделию. Физика сводилась к забавным фокусам, математика - к самым элементарным зна­ниям. Только литературу преподавали немного лучше, особенно в XIX ве­ке, в пушкинскую эпоху, когда преподавателями в Смольном институте стали А.В. Никитенко, известный литератор и цензор, и П.А. Плетнев, приятель Пушкина, которому поэт посвятил "Евгения Онегина".

Смольный был не единственным учебным заведением, возникали ча­стные пансионы. К концу XVIII века по проверке их оказалось несколько десятков в Петербурге, десять - в Москве и ряд - в провинции. Пансионы были иностранные.

Тип русской образованной женщины, особенно в столицах, стал складываться уже в 30-х годах XVIII века. Напомним хотя бы о вкладе в культуру Екатерины II и ее союзницы княгини Дашковой. Однако в целом женское образование в России XVIII - начала XIX века не имело ни своего Лицея, ни своего Московского или Дерптского университета. Тип высоко­духовной русской женщины сложился под воздействием русской литера­туры и культуры эпохи.

Этот вопрос освещён по книге Ю.М.Лотмана «беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века)». – СПб, 1994. – 399 с.

Новая придворная знать и ее пороки

При Михаиле быстро сложился новый придворный круг людей. В центре этого круга были любимые племянники Марфы Ивановны, Салтыковы, а за ними другие родственники и приятели. Окружавшие Михаила люди получили власть, а вместе с ней и влияние, и материальные блага, связанные с властью. Старое боярство быстро вытеснялось новой знатью из крупных землевладельцов, среди которых вместе со знатными людьми появились и приказные деятели, и влиятельные дьяки.

Нравы новых людей у власти оставляли желать лучшего. Их вымогательства и хищения вызывали недовольство народа. Дела в приказах решались через большие взятки, которые и решали исход дела в пользу сильных. В народе осуждали бояр, которых, по образному выражению А.Е. Преснякова, «враг-дьявол возвысил на мздоимание, на расхищение царских земель и утеснение народа».

Опытные, но жадные и случайные люди, которые возвысились благодаря близости к царскому двору, принесли с собой интриги и произвол, на что обращали внимание даже иностранцы. У многих отсутствовали чувство долга и дисциплина. Это были люди грубые и невежественные. Между ними постоянно возникали разногласия и разгорались споры, которые не прекращались даже в присутствии царя; после взаимных оскорблений они обычно переходили к драке. Сам Михаил, однако, не предпринимал никаких мер для устранения этого дикого поведения.

Старые аристократы ревниво оберегали свою привилегию высокородства и спорили друг с другом из-за старшинства. Так, однажды на придворном обеде дядя царя уступил первое место Мстиславскому, второе же место у него уже начал оспаривать другой сановник, Лыков. Чтобы прекратить подобные раздоры, царь, несмотря на свою кротость, прибегал к кнуту, но бояре, как и сто лет назад, предпочитали лучше умереть, чем поступиться принципами своего родства.

Местничество в Московском государстве во время правления царя Михаила приобрело крайнее развитие, и бояре больше царского наказания боялись нарушить местнические правила. Виновный в нарушении этих правил выдавался сопернику «с головою». Это была очень простая и дикая церемония, которая состояла в том, что обидчик должен был в сопровождении провожатого отправиться к обиженному. Обидчик должен был отвесить глубокий поклон обиженному, не имел права слезть с коня во дворе его дома и выслушивал грубую матерную брань, которая сопровождала всю процедуру.

Олеарий отмечал, что среди русских придворных существовал порок, который состоял в том, что те, кто имел частый доступ к царю, пользовались этим в корыстных целях. Эти люди отличались неумеренной жадностью и страстью к наживе. Но перед ними заискивали, старались относиться как можно более почтительно, делали им подарки. Через взятки можно было решить любой вопрос.

Брать подарки было запрещено под угрозой наказания кнутом, но это не стало препятствием для злоупотреблений. Охотно брали взятки писцы. Благодаря этому выдавались даже государственные секреты. Иногда писцы сами предлагали за деньги продать некоторые сведения, но часто подсовывали иностранцам ненужные дела вместо нужных сведений, и выяснялось это только после передачи бумаг.

Но вместе с проявлениями нежелательных явлений, работа по восстановлению административной и военной власти продвигалась.