Ольга коняхина - самое интересное в блогах. Ротару София Михайловна. Досье Интервью ольги коняхиной

Директора Софии Ротару будут судить за мошенничество. Она обокрала певицу на 500 тысяч евро

Ольге Коняхиной придется ответить перед судом за деньги, полученные ею в 2008 году от концертных агентств в качестве предоплаты за незапланированные концерты Софии Ротару. Как выяснилось, София Михайловна не ведала, что у нее стоят в графике 2009 года гастроли, за которые ей, оказывается, уже заплатили деньги. Уличив директора в жульничестве и присвоении денег, Ротару уволила Коняхину и написала на нее заявление в милицию.

Напомним, певица была в шоке, когда узнала, что концертный директор обокрала ее на 500 тысяч евро!

Ведь Ольга Коняхина была почти 10 лет концертным директором Ротару. Она вела переговоры по поводу всех финансовых дел Софии Михайловны. Она же получила задаток за тур по Сибири , который недавно прошел у певицы и дался ей с огромным трудом - она проехала больше десяти городов. И вдруг после тура выяснилось, что часть задатка за выступления, перечисленного в Киев , куда -то пропала. А это, по некоторым подсчетам, несколько сотен тысяч евро!

О пропаже денег Ольга Коняхина решила сообщить Ротару на концерте Николая Баскова - очевидно, рассчитывая, что праздничная обстановка спасет ее от лишних расспросов певицы. Она поведала Ротару жалостливую историю, как стала жертвой мошенников. Но, к ее несчастью, на этот же концерт пришла и Алла Пугачева . В перерыве расстроенная София Михайловна стала рассказывать Алле Борисовне о том, что ее верного директора подло обманули. Пугачева при всех разоблачила мошенницу, рассказав Ротару, что лично видела, как Коняхина проматывает большие суммы денег в казино.

София Михайловна тотчас уволила Коняхину.

Только близкие люди певицы знают, как тяжело Ротару переживала предательство близкой подруги. Ведь с Коняхиной Ротару не только работала, но и многие годы делилась своими горестями и радостями.

Она ответит за свои деяния перед законом! Предательства я не прощу! - в сердцах сказала певица и написала на директрису заявление в милицию.

Следст вие, затянувшееся на 2 года, подходит к своему завершению. Недавно Коняхиной было предъявлено официальное обвинение по ст. 159 ч. 3 «мошенничество в особо крупных размерах».

С Ольги Коняхиной взята подписка о невыезде из Москвы , - говорит генеральный директор «Кремль-концерта» Сергей Лавров .

За время, пока шло расследование, Коняхина распродала все имущество, так что пострадавшим концертным агентствам в Самаре , Калининграде , Нижнем Новгороде и Хабаровске вряд ли что-то удастся вернуть.

Следствие выяснило, что с каждого города она брала предоплату за выступление Ротару в размере 20 тыс. евро.

София Михайловна не хочет сейчас даже слышать про Коняхину. Ей не нравится, что склоняется ее имя, поэтому она забрала свое заявление из милиции. Но следствие уже к тому времени началось, поэтому наказания Коняхиной не избежать! - рассказали «КП » люди из коллектива Ротару.

Адвокат «Кремль-концерта» Сергей Жорин представил на суде неоспоримые доказательства вины Ольги Коняхиной - аудиозаписи переговоров.

Мы не следим за процессом, - говорит сын певицы Руслан Евдокименко . - Коняхина божилась, что не брала деньги, но как ей верить, если люди то и дело говорили маме о концертах, которых у нас и в планах не было. Мама не простила ее, да и как можно, ведь она доверяла ей более 10 лет. Бог ей судья!

Директор звезды, вышедшая на свободу после трех лет колонии, готовит ответ своим обидчикам

История громкого судебного процесса по делу концертного директора Софии Ротару - Ольги Коняхиной три года назад потрясла шоу-бизнес. Некогда правая рука народной артистки, считавшаяся ее самым близким человеком почти десять лет, неожиданно оказалась замешана в крупном денежном скандале. Ротару обвинила женщину в краже семи миллионов рублей, которые та якобы проиграла в казино. Суд признал Коняхину виновной в девяти эпизодах мошенничества и приговорил к шести годам колонии по статье. Оттрубив три года в тюрьме, женщина вышла на свободу по УДО. В эксклюзивном интервью SUPER Ольга Коняхина впервые рассказала о своей жизни в стенах колонии, о том, кто на самом деле был причастен к ее уголовному делу, а также о том, какой ответ она готовит Софии Ротару.

(София Ротару и Ольга Коняхина (слева))
Ольга, говорят, после освобождения вы будете продолжать работу в шоу-бизнесе?

Признаться честно, шоу-бизнес не оставлял меня и в колонии. Там я вела театральный и хоровой кружок, даже участвовала в музыкальном фестивале «Калина Красная» (Популярный музыкальный конкурс среди заключенных. - Прим. ред.) Я стала его финалисткой. У меня были непростые отношения с руководством колонии: они не любят, когда кто-то там начинает выделяться. Там же мне пришла идея создать музыкальную группу. Рабочее название коллектива - «Зона надежды». Так будет называться и мой будущий продюсерский центр и группа. У нас уже есть наработанный материал, который, к слову, не будет включать в себя жаргон и сленг. Но группа, конечно же, будет состоять из тех, кто отбывал наказание в свое время по разным причинам. Благодаря статье обо мне в тюремной газете, мне стали присылать много писем из колоний с песнями, стихами. Мы все отсматриваем вместе с музыкальным продюсером этого проекта -Вадимом Байковым. Девушек в группе будет три - они все потрясающей красоты.

Вы не боитесь, что София Ротару может как-то вам помешать в карьере?

Я думаю, она этого делать не будет. Вернее, я вообще об этом не думаю, я отбоялась свое! Хотя ко всему тому, что со мной случилось, приложил руку тот человек, который является сейчас директором Софии Михайловны - Сергей Лавров. Он про меня много знал и все перевернул. Телефонные записи подделал, врал на суде.

Сергей хотел занять ваше место?

А он и сказал недавно, что этого и не скрывал. Тогда в стране был кризис, кругом черный нал. Люди решили, что мне будет полезнее отсидеть, чем получить свои деньги, которые я была должна, я этого не скрывала. В передаче на НТВ Лавров рассказывал, что я зарабатывала сто тысяч евро в месяц. На это ведущий смешно подколол его и сказал: «Я так понимаю, теперь вы, Сергей, зарабатываете сто тысяч в месяц?» Он сказал: «Да, бывает». Но если я концерты делала всегда сама, то он их просто перепродает. Бог ему судья! Сергею помогал меня устранить тогда еще один концертный промоутер - Андрей Неклюдов. Они считают себя честными людьми. Только Неклюдов был уволен от Николая Баскова за махинации - он всю жизнь воровал. И с певицей Алисой Мон у него были проблемы. Видимо, он решил отыграться на мне.

Но ведь вы были для Софии Ротару близким человеком, были вхожи в семью. Почему она не поверила вам?

Для меня до сих пор это загадка. Может быть, мое поведение ее насторожило. Я в тот момент не смогла должным образом с ней поговорить. В панике начала метаться, что-то делать, занимать деньги. Это, видимо, ее напугало. Подругами с Ротару мы не были, зря это пишут в газетах. Она была моим работодателем, который сегодня приблизил, а завтра пнул. Да, я была приближена к ней и вхожа в дом, решала какие-то ее вопросы. Мы вместе ездили отдыхать, но я всегда была подчиненной. Куда сказали, туда и пошла. Весь этот скандал тогда был на руку ее сыну. Его это устраивало, он все это поддержал. А сын ей ближе, чем я.


(Ольга Коняхина и ее бывший муж - певец Александр Юрпалов )
Когда вы вышли из тюрьмы, вы пытались поговорить с Ротару?

Я пыталась поговорить до отсидки, но она не стала. А когда уже вышла - нет. Зачем, о чем? Годы, проведенные в тюрьме, все выяснили за нас. Мне хочется просто не видеть ее. Даже с концертов, где она участвует, я ухожу по возможности. У меня есть гордость! Даже если я и была в чем-то виновата, не донесла ей денег, можно было по другому разобраться с этим! Все были возмущены, но сажать в тюрьму - это перебор.

Не думаете ли вы подать ответный иск?

У меня сейчас идет судебное разбирательство. Страсбургский суд взял на рассмотрение мое дело, это последняя инстанция. Скоро должны вынести решение, зимой будет последнее заседание. Пока идет переписка с адвокатом. Они нашли один аргумент в нашу пользу, но наш ответчик в лице Российского государства по-прежнему считает, что все законно и правильно. Я прекрасно понимаю, что ни к чему это не приведет в нашей стране. Даже если Страсбург скажет выплатить мне компенсацию, которую я попросила за моральный ущерб, не факт, что у нас это случится. На самом деле меня просто морально удовлетворит, если Страсбург меня признает правой.

(Ольга собирается создать девичью группу, состоящую из заключенных)
Кто вас поддерживал из шоу-бизнеса все это время?

Меня много кто поддерживал, много кто делал добрые дела. Правда, они не очень хотели бы афишировать свои имена, так как в нашем шоу-бизнесе у всех свои отношения. Сейчас же, хоть меня многие помнят и знают, ко мне люди не рванули с предложениями о работе. Больше всех после тюрьмы меня поддержала директор Аллы Борисовны Пугачевой - Елена Чупракова. Я помогаю сейчас ей по проектам. Организую концерты молодому певцу Виталию Чирве.

Муж дождался вас из тюрьмы? Семья, близкие не отвернулись?

У меня близких уже не осталось. Я сирота, к сожалению. Остались только двоюродные братья и сестры. А вот с мужем (Исполнитель шансона Александр Юрпалов. - Прим. ред.) мы расстались. Все-таки тюрьма разлучает. Очень редко кто выдерживает такую разлуку. Люди начинают жить без нас своей жизнью. Это случилось совсем не потому, что он плохой или я плохая. Муж очень сильно меня поддержал, он - надежный тыл и потрясающий мужчина. Мы разошлись только спустя время. Прошла любовь. Ну, что тут сделаешь?! Сейчас мы дружим, сотрудничаем. Он поет, и иногда я какие-то концерты ему организовываю, он будет принимать участие в моем проекте. Песня, которую я пела на «Калине красной» - его авторства.

Сейчас ваше сердце свободно?

Нет. У меня есть любимый. Все, что ни делается, все к лучшему, и нельзя терять надежду. Хочу сказать всем - ни в коем случае не надо отчаиваться после колонии. Жизнь продолжается!

(Ольга Коняхина стала финалисткой тюремного конкурса «Калина Красная»)

История громкого судебного процесса по делу концертного директора Софии Ротару Ольги Коняхиной три года назад потрясла шоу-бизнес. Некогда правая рука народной артистки, считавшаяся ее самым близким человеком почти десять лет, неожиданно оказалась замешана в крупном денежном скандале. Ротару обвинила женщину в краже семи миллионов рублей, которые та якобы проиграла в казино. Суд признал 51-летнюю Коняхину виновной в девяти эпизодах мошенничества и приговорил к шести годам колонии по статье. Оттрубив три года в тюрьме, женщина вышла на свободу по УДО. В эксклюзивном интервью SUPER Ольга Коняхина впервые рассказала о своей жизни в стенах колонии, о том, кто на самом деле был причастен к ее уголовному делу, а также о том, какой ответ она готовит Софии Ротару.

Ольга, говорят, после освобождения вы будете продолжать работу в шоу-бизнесе?

Признаться честно, шоу-бизнес не оставлял меня и в колонии. Там я вела театральный и хоровой кружок, даже участвовала в музыкальном фестивале «Калина красная» (Популярный музыкальный конкурс среди заключенных. — Прим. ред.) Я стала его финалисткой. У меня были непростые отношения с руководством колонии: они не любят, когда кто-то там начинает выделяться. Там же мне пришла идея создать музыкальную группу. Рабочее название коллектива — «Зона надежды». Так будут называться и мой будущий продюсерский центр, и группа. У нас уже есть наработанный материал, который, к слову, не будет включать в себя жаргон и сленг. Но группа, конечно же, будет состоять из тех, кто отбывал наказание в свое время по разным причинам. Благодаря статье обо мне в тюремной газете мне стали присылать много писем из колоний с песнями, стихами. Мы все отсматриваем вместе с музыкальным продюсером этого проекта Вадимом Байковым. Девушек в группе будет три — они все потрясающей красоты.

Вы не боитесь, что София Ротару может как-то вам помешать в карьере?

Я думаю, она этого делать не будет. Вернее, я вообще об этом не думаю, я отбоялась свое! Хотя ко всему тому, что со мной случилось, приложил руку тот человек, который является сейчас директором Софии Михайловны, — Сергей Лавров. Он про меня много знал и все перевернул. Телефонные записи подделал, врал на суде.

Сергей хотел занять ваше место?

А он сказал недавно, что этого и не скрывал. Тогда в стране был кризис, кругом черный нал. Люди решили, что мне будет полезнее отсидеть, чем получить свои деньги, которые я была должна, я этого не скрывала. В передаче на НТВ Лавров рассказывал, что я зарабатывала сто тысяч евро в месяц. На это ведущий смешно подколол его и сказал: «Я так понимаю, теперь вы, Сергей, зарабатываете сто тысяч в месяц?» Он сказал: «Да, бывает». Но если я концерты делала всегда сама, то он их просто перепродает. Бог ему судья! Сергею помогал меня устранить тогда еще один концертный промоутер — Андрей Неклюдов. Они считают себя честными людьми. Только Неклюдов был уволен Николаем Басковым за махинации — он всю жизнь воровал. И с певицей Алисой Мон у него были проблемы. Видимо, он решил отыграться на мне.

Но ведь вы были для Софии Ротару близким человеком, были вхожи в семью. Почему она не поверила вам?

Для меня до сих пор это загадка. Может быть, мое поведение ее насторожило. Я в тот момент не смогла должным образом с ней поговорить. В панике начала метаться, что-то делать, занимать деньги. Это, видимо, ее напугало. Подругами с Ротару мы не были, зря это пишут в газетах. Она была моим работодателем, который сегодня приблизил, а завтра пнул. Да, я была приближена к ней и вхожа в дом, решала какие-то ее вопросы. Мы вместе ездили отдыхать, но я всегда была подчиненной. Куда сказали, туда и пошла. Весь этот скандал тогда был на руку ее сыну. Его это устраивало, он все это поддержал. А сын ей ближе, чем я.

Когда вы вышли из тюрьмы, вы пытались поговорить с Ротару?

Я пыталась поговорить до отсидки, но она не стала. А когда уже вышла — нет. Зачем, о чем? Годы, проведенные в тюрьме, все выяснили за нас. Мне хочется просто не видеть ее. Даже с концертов, где она участвует, я ухожу по возможности. У меня есть гордость! Даже если я и была в чем-то виновата, не донесла ей денег, можно было по-другому разобраться с этим! Все были возмущены, но сажать в тюрьму — это перебор.

Не думаете ли вы подать ответный иск?

У меня сейчас идет судебное разбирательство. Страсбургский суд взял на рассмотрение мое дело, это последняя инстанция. Скоро должны вынести решение, зимой будет последнее заседание. Пока идет переписка с адвокатом. Они нашли один аргумент в нашу пользу, но наш ответчик в лице Российского государства по-прежнему считает, что все законно и правильно. Я прекрасно понимаю, что ни к чему это не приведет в нашей стране. Даже если Страсбург скажет выплатить мне компенсацию, которую я попросила за моральный ущерб, не факт, что у нас это случится. На самом деле меня просто морально удовлетворит, если Страсбург меня признает правой.

Кто вас поддерживал из шоу-бизнеса все это время?

Меня много кто поддерживал, много кто делал добрые дела. Правда, они не очень хотели бы афишировать свои имена, так как в нашем шоу-бизнесе у всех свои отношения. Сейчас же, хоть меня многие помнят и знают, ко мне люди не рванули с предложениями о работе. Больше всех после тюрьмы меня поддержала директор Аллы Борисовны Пугачевой Елена Чупракова. Я помогаю сейчас ей по проектам. Организую концерты молодому певцу Виталию Чирве.

Муж дождался вас из тюрьмы? Семья, близкие не отвернулись?

У меня близких уже не осталось. Я сирота, к сожалению. Остались только двоюродные братья и сестры. А вот с мужем (исполнитель шансона Александр Юрпалов. — Прим. ред.) мы расстались. Все-таки тюрьма разлучает. Очень редко кто выдерживает такую разлуку. Люди начинают жить без нас своей жизнью. Это случилось совсем не потому, что он плохой или я плохая. Муж очень сильно меня поддержал, он — надежный тыл и потрясающий мужчина. Мы разошлись только спустя время. Прошла любовь. Ну что тут сделаешь?! Сейчас мы дружим, сотрудничаем. Он поет, и иногда я какие-то концерты ему организовываю, он будет принимать участие в моем проекте. Песня, которую я пела на «Калине красной», — его авторства.

Сейчас ваше сердце свободно?

Нет. У меня есть любимый. Все, что ни делается, все к лучшему, и нельзя терять надежду. Хочу сказать всем — ни в коем случае не надо отчаиваться после колонии. Жизнь продолжается!

За мелкое нарушение Ольгу Коняхину вместо работы в клубе отправили пришивать воротнички к полицейским рубашкам

12 сентября в Барнауле после победы на конкурсе песни среди осужденных «Калина Красная» досрочно вышла на свободу бывший директор Софии Ротару Ольга Коняхина. В 2010 году ее обвинили в присвоении предоплаты за концерты певицы и приговорили к шести годам лишения свободы по статье 159 УК РФ «Мошенничество». Свое первое большое интервью после освобождения она дала музыкальному обозревателю «Экспресс газеты», который все это время поддерживал ее и даже ездил к ней в женскую исправительную колонию в поселке Головино Владимирской области («ЭГ» № 8, 2011).

Я на днях выступала в Государственной Думе, – поведала Ольга Петровна. - На программе у Андрея Малахова я познакомилась с правозащитником Володей Осечкиным из общественной организации «ГУЛАГу – НЕТ!». И он пригласил меня в Госдуму на заседание рабочей группы по защите прав заключенных. Попросил рассказать о положении дел в колонии, где я сидела. Честно говоря, я не люблю слово «колония». Оно слишком «правильное». Мне кажется более точным слово «зона». «Так ей и надо!» - злорадствовали многие, когда меня посадили. Но они не были в «зоне» и не представляют, как это страшно.

За годы работы в шоу-бизнесе я попадала в разные ситуации. Сколько людей меня в свое время кинуло, не доплатив Ротару ! Однажды за гастроли на Дальнем Востоке мне остались должны 5000 долларов. Я тогда была вынуждена отдать певице свои деньги. Но мне и в голову не приходило кого-то сажать. Я решала все вопросы своими силами. И когда из-за скачка курса доллара у меня образовалась недостача, я была уверена, что и эту ситуацию смогу разрулить. Назанимала денег под будущие концерты, пытаясь рассчитаться с Софией Михайловной. Надо было просто дать мне время, чтобы вернуть долги. Но Ротару пожаловалась замминистра внутренних дел России генералу Овчинникову, и последовал приказ: «Наказать Коняхину!». Прокатчиков, которые давали мне деньги, «прессанули» и заставили дать показания против меня.

Особенно некрасиво себя повел Сергей Лавров из компании «Кремль-концерт». Мы долгие годы дружили и вместе проводили не один гастрольный тур Ротару. Все проплаты и обналички он осуществлял через свою компанию или через специальные фирмы-однодневки. Я-то работала с Ротару неофициально, и у меня не было ни своей фирмы, ни расчетного счета. Когда у меня делали обыск, никаких документов, подтверждающих обвинения в мой адрес, естественно, не нашли. Я сразу же позвонила Сергею и предупредила его: «Будь, пожалуйста, аккуратней! Неизвестно, не пошли ли параллельно к тебе». Чем же человек мне отплатил? Он нанял себе адвоката и, по его совету, тайно записав телефонные разговоры со мной, начал говорить на следствии и суде, будто я проводила деньги через свои фирмы, и все переговоры о концертах потерпевшие вели со мной, хотя я с этими людьми даже не общалась. А когда одна из потерпевших Татьяна Ефремова дала совершенно иные показания, он как ни в чем не бывало заявил: «Она просто перепутала. Мы же с ней вчера по телефону говорили и выяснили, что все шло через Коняхину». Я впервые в жизни видела, чтобы человек, глядя мне в глаза, так нагло врал. Он настолько испугался попасть в тюрьму, что не просто защищался, а откровенно топил своего друга. На его свидетельских показаниях в основном и строились все обвинения против меня. Я никогда не прощу ему этого предательства.

К сожалению, я тогда растерялась и допустила массу ошибок. Подписала то, чего не следовало подписывать. Молчала там, где нужно было говорить. Я до последнего момента надеялась, что суд во всем разберется и не будет меня сажать. Лишь когда судья начал зачитывать приговор, что я виновна по всем пунктам, я осознала, к чему все идет. Но даже после того, как на меня надели наручники и отвели в расположенный в подвале бокс, где я ожидала отправки в тюрьму, меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Я заставляла себя не плакать. Внушала себе, что от слез ничего не изменится. Но все равно не могла сдержаться и рыдала. Работники суда еще нормально со мной разговаривали. «Как же так?! – недоумевали они. - Неужели нельзя было по-другому?». Но, как только за мной приехали люди из тюрьмы, тон и манера разговора резко изменились. «Стоять! Молчать! Не двигаться!» - рявкали они, давая мне понять, что с этой секунды я уже не полноправный член общества, а «зечка». Вот тут мне стало по-настоящему страшно.

Конфеты для наркоманок

Из суда меня на «автозаке» отвезли в женский следственный изолятор № 6 в Печатниках и поместили на карантин в камеру на 12 человек. Обитательницы камеры сразу определили, что у меня 159 статья. Обычно по ней проходят интеллигентные, воспитанные люди. Их сразу видно – по внешности, по одежде, по манерам. В тот момент в камере была только одна женщина по этой статье. А все остальные – наркоманки. Статьи у них были разные – у кого за хранение и сбыт, у кого просто за воровство. Но все попали из-за наркотиков. Когда они сели за стол, чтобы со мной познакомиться, я обалдела: все молодые – до 26-27 лет. Поскольку они только пришли с воли, у них еще продолжались ломки. Все руки и ноги были в язвах. Почти у всех – ВИЧ или СПИД. Для меня это было настолько жутко!

Да, при мне некоторые артисты занюхивали «дорожки». Но такого ужаса я никогда не видела. Я не могла себе позволить съесть конфетку, потому что на меня жадно смотрело 10 пар глаз. Из-за наркотиков у них печень «просила» сладкого. А передач никто из них не получал. Моим родным приходилось передавать мне сладкое и сигареты на всю камеру, чтобы я могла всех угостить и спокойно есть свое.

В Печатниках я просидела три месяца, пока готовилась и рассматривалась моя кассационная жалоба. Увы, несмотря на очевидные нарушения и подтасовки в моем деле, приговор мне оставили без изменений. Все видели в «шапке» имя Ротару и не хотели идти против нее. После этого меня по этапу отправили в «зону» в Головино. Мне еще повезло, если в этом случае можно говорить о везении. До этого этапы во Владимирскую область шли через Нижний Новгород. Там очень страшная пересыльная тюрьма с тараканами и мышами. А меня везли уже более коротким путем – через Владимир. К тому же у нас был спецэтап, так как одна из девочек ехала с ребенком. Ее сопровождал врач, и благодаря этому, нас нигде долго не задерживали. Мы провели во Владимирской тюрьме только одну ночь и на следующий день уже прибыли в Головино.

После недельного карантина меня сразу определили на работу в клуб. «Ну, давайте, Коняхина! Что-нибудь делайте!» - сказали мне. А откуда я знала, что можно и что нужно делать? В клубе уже работал устоявшийся коллектив из девочек, которые давно сидели. Я пыталась что-то доказывать и объяснять. Но меня не понимали. Это был очень сложный для меня период.

Потом меня за небольшое нарушение, которое того не стоило, перевели в «цыганский» отряд и поставили на «швейку» притачивать воротники к полицейским рубашкам. Видимо, в клубе я всем мешала, и мне хотели таким образом указать мое место: «Будь, как все!». Шить-то мне было не трудно. Я вообще по жизни рукодельница. Трудно было сразу освоить незнакомую технику и вырабатывать норму. Только у меня пошло 60-70 процентов, как из-за отсутствия заказов начались простои, и выработка слетела до 30 процентов. К счастью, меня не сильно «кололи» за невыполнение нормы, так как я параллельно продолжала руководить хором в клубе, и мой хор занимал первые места на всех конкурсах. Все выходные я проводила на репетициях. И еще успевала заниматься вышиванием. Вышила бисером икону Матронушки для своего мужа. Когда ее освящали в нашей церкви, наш батюшка отец Андрей посетовал: «А нам никто не вышивает ничего подобного». Тогда я вышила еще одну икону для церкви. Полгода над ней трудилась. Она была огромная – 50 на 70 см. И получилась настолько хорошо, что отец Андрей преподнес ее от женских колоний Владимирской области на 75-летие настоятелю Владимирско-Суздальского монастыря отцу Евлогию. Для нее сделали оклад и на обратной стороне указали мое имя. Как мне объяснили, теперь в монастыре молятся за мое здравие.

Через некоторое время в клуб пришла новая начальница и, увидев, как я занимаюсь с хором, сделала все, чтобы меня вернули на клубную работу. Им нужно было показать, что они что-то делают. А кто, как не я с моим опытом, мог им в этом помочь? У меня ко всему был глобальный подход. Если я устраивала празднование Масленицы или концерт «Жди меня», то у меня стояла на ушах вся «зона». А какие спектакли я ставила! Друзья прислали мне с воли фонограммы мюзиклов «Бременские музыканты» и «Лукоморье». Мы с девчонками по полгода репетировали. Сами делали костюмы и рисовали декорации. А в «Лукоморье» сзади еще шло видеоизображение: если леший бежал по лесу, лес двигался. Такого там никогда в жизни не видели. Нам даже пришлось отдельно повторять спектакль для администрации. Но самое главное, чего я достигла в моей работе, – мне удалось помочь многим девочкам поднять свою самооценку. Например, у нас сидела циркачка, которая крутила шесть обручей. Ее посадили за наркотики. Как она ни старалась на «швейке», у нее ничего не получалось. Но после того, как она показала в одном из концертов свой номер с обручами, к ней сразу стали по-другому относиться. Увидели, что она тоже что-то может в этой жизни. И из «зоны» она вышла совсем с другой самооценкой. Таких случаев была масса. Девочки начинали гордиться собой, как они замечательно поют, какие они могут быть красавицы. Постепенно переломилось и предвзятое отношение ко мне со стороны администрации «зоны».

Наросты от кирзы

В связи с изменениями в законодательстве сейчас по 159 статье практически не сажают. Присуждают штрафы или исправительные работы. А я отсидела три года и три месяца. Многие ошибочно считают, что меня досрочно выпустили на свободу за победу на «Калине красной». На самом деле вопрос об условно-досрочном освобождении, как и положено по закону, решает суд. Нужно, чтобы человек отсидел не менее половины срока и имел положительные характеристики. «Калина красная» дает лишь дополнительные плюсы. За победителей ходатайствуют ФСИН России и попечительский совет конкурса. Но далеко не все получают УДО. О том, как проходило рассмотрение этого вопроса у меня, стоит рассказать отдельно.

Суд находился в городе Судогда, всего в 20 километрах от нашей «зоны». Но возили нас туда сложными окружными путями. Иначе, как отмывкой денег, это не назовешь. Сначала тех, кому нужно было на суд, с вещами сажали в «столыпинский» вагон и везли во Владимирскую тюрьму. Перед помещением в камеры там всех «шмонали». Причем, мужиков всегда пропускали вперед. Это бабы все сносят. Ну, одна какая-нибудь повякает. А мужики не молчали и начинали возмущаться. Как правило, во Владимире нас долго не задерживали и уже через несколько часов отправляли на «автозаке» в Кольчугино. Тем не менее, при выходе из камеры «шмон» снова повторялся. Складывалось впечатление, что охранники не доверяли сами себе. Из Кольчугинской тюрьмы нас уже доставляли в Судогодский изолятор временного содержания. Все заранее знали, что суд назначен на 10 утра. Но этап на Судогду – хоть ты тресни! – отправлялся из Кольчугино только после обеда. В обед меня вывели из камеры и объявили, что суд перенесли на месяц в связи с… моей недоставкой.

В ожидании суда мне пришлось месяц провести в Кольчугинской тюрьме. В камере со мной сидели «кратки» - не единожды судимые. Одна женщина отмотала в общей сложности 25 лет. Всю жизнь жила по принципу «украл, выпил – в тюрьму». Она рассказывала, какие страшные вещи творились раньше в тюрьмах и «зонах». Например, в знаменитой «зоне» в мордовском поселке Потьма женщин летом и зимой заставляли ходить в кирзовых сапогах. Из-за этого ногти у нее на ногах превратились в жуткие наросты, которые не берут никакие ножницы. Я подарила ей пилочку для ногтей и опять угощала своими передачами всю камеру. Хотя надо признать, что в Кольчугино нас и так неплохо кормили. Давали даже мясо с картошкой или макаронами. Говорят, питание там наладилось после того, как мужики в камере убили педофила, и у них поменяли начальника тюрьмы.

Когда меня, наконец, довезли до Судогодского суда, в зал заседания неожиданно для меня вошла замначальника нашей колонии по воспитательной работе. «Вам надо написать заявление, что вы просите перенести суд и рассмотреть дело без вашего участия», - сказала она мне. Видимо, у нее были опасения, что, освободившись раньше, я не поеду на финал «Калины Красной». Одна девочка-наркоманка, несмотря на обещания, туда так и не доехала. И поэтому со мной решили не рисковать. В результате добираться в Барнаул на «Калину Красную» мне пришлось по этапу. «Ну, значит, так надо, - сказала я. – За свой счет ехать до Барнаула дороговато. А на этапе я лучше прочувствую тюремную жизнь». И я прочувствовала все по полной программе.

Из «зоны» нас доставили во Владимирскую тюрьму. Там мы две недели ждали этапа на Екатеринбург. «Отдельный привет» хочется передать начальнику Екатеринбургской тюрьмы «Елизавета» за беспредел по отношению к женщинам. Как участникам «Калины красной» нам полагался особый порядок содержания – отдельно от других заключенных. И то нас умудрились посадить в камеру, где на 10 мест находилось 16 человек. В основном это были «кратки», следовавшие транзитом в больничку для наркоманов в Цивильск. Они все беспрерывно курили.

Поскольку спать приходилось по двое, у них сразу же сложилась одна пара со всеми вытекающими нюансами. Кормили там одной сечкой, которую есть было просто невозможно. Врачи хамили и не давали нам даже элементарных лекарств от простуды и от головной боли. Из Екатеринбурга нас повезли в «столыпине» дальше по этапу: сначала – в Новосибирск, а уже оттуда – в Барнаул. «Первый раз еду по маршруту, который не сама составляла», - шутила я с конвойными. Именно в поезде я почему-то почувствовала, что в «зону» больше не вернусь. Казалось бы, я только удалялась от Москвы. Судебного решения по УДО еще не было. Но у меня было ощущение, что я еду домой. И на этот раз оно меня не обмануло.

От долгов не отказалась

Несмотря ни на что, на Ротару я зла не держу и по-прежнему считаю ее самой лучшей певицей. В «зоне» я даже разучивала с девочками песни из ее репертуара – «Алексей, Алешенька, сынок», «Червона рута», «Красная стрела». Думаю, Софию Михайловну сбил с толку сын Руслан. Ему наговорили, будто я проиграла деньги Ротару в казино. Он не разобрался и сделал поспешные выводы. А для матери сын – это святое. Он всегда прав.

Не могу я осуждать и прокатчиков, которые дали против меня показания. Многие сделали это сгоряча, не предполагая, во что все это выльется. Видимо, надеялись таким образом ускорить получение своих денег. А что вышло в итоге? Ну, хорошо – меня посадили. 50 процентов от моей зарплаты отчислялось на погашение исков потерпевших. В клубе у меня была официальная зарплата 400 рублей. А на «швейке» - и вовсе 60 рублей. За три с лишним года с меня в общей сложности высчитали 27 тысяч рублей. Плюс еще полторы тысячи я им перевела добровольно. Самое смешное, что два раза в «зону» от потерпевших приходили бумаги с претензиями, что даже эти деньги до них не дошли. Разумеется, я от своих долгов не отказываюсь, и как только оклемаюсь, буду этот вопрос как-то решать. А тем коллегам по шоу-бизнесу, которые поспешили от меня откреститься и начали поливать меня грязью, хочется сказать: в такой ситуации, как я, может оказаться каждый.

Пока я сидела в красивых местах, уже со скандалом уволили директора Николая Баскова Андрея Неклюдова, который еще до решения суда обзванивал всю страну и всем говорил, что я воровка и мошенница. А художник Борис Краснов, уничижительно отзывавшийся обо мне, как известно, сам попал под следствие. К счастью, хороших людей вокруг меня оказалось гораздо больше. Помощь и поддержку мне оказывали не только мои родные и друзья, но и совершенно незнакомые люди. Огромное спасибо им всем за это!

В заключении нашего разговора Ольга Коняхина по секрету сообщила, что 15 октября примет участие в сольном концерте своего мужа Александра Юрпалова в питерском Театре эстрады и исполнит песню «Зима в Головино», которую он написал ей для конкурса «Калина Красная». Кто знает, если дела так дальше пойдут, может, Ольга Петровна станет новой звездой шансона, и София Ротару еще будет локти кусать, что, посадив ее за решетку, невольно помогла ей сделать карьеру?

Лучше хором

Зима в Головино

Слова и музыка Александра Юрпалова

И подул в окошко холодный ветерок.

Заморозить девок решила зима.

Но не тут-то было. Не выйдет… ничего!

Припев:

Зима. Холода. Опять который раз

С морозом заодно зима в Головино.

Зима. Холода. Замерзли снегири.

И снится девкам дом родной и мужики.

На казенный дворик выпал снежок.

Разольем по кружкам горячий кофеек.

Карамелька – радость одна на целый день.

Закурим сигарету и плюнем на метель!