ВходПатрис Эмери Лумумба. Биографическая справка. Патрис Лумумба: за что африканского лидера растворили в кислоте
Вторая половина прошлого века в жизни африканского континента характеризуется борьбой колониальных государств за собственную независимость.
В это время на политическом горизонте появилось несколько личностей, которые до сих пор причисляются к символам борьбы за независимость.Это знаменитый Патрис Лумумба и прочие.
Данный политический деятель считается национальным героем Заира, хотя основная его деятельность происходила в Республике Конго. Здесь политическая карьера Лумумбы увенчалась креслом премьер-министра. Хотя он и был снят с этого поста, а позднее убит.
Республика Конго стала независимым государством в 1960 г. Пожалуй, самой известной ее политической фигурой и был Патрис Лумумба, факты жизни которого до сих пор довольно загадочны.
Достаточно бурная политическая жизнь, которую вела *Демократическая республика Конго* в 60-х, вылилась в убийство Лумумбы вместе с соратниками.
Эта страна в то время была негласной сценой, где работали как американские, так и советские спецслужбы и военные советники. Хотя подобная ситуация повторялась во многих африканских странах.
Патрис Лумумба, который с середины столетия вел активную политическую жизнь, родом был из народности тетела, которая в историческом плане хорошо известна собственным участием в многочисленных Восстаниях тетела.
Не удивительно, что сам Патрис, не смотря на первоначальные умеренные политические взгляды, постепенно стал революционером. До этого он вел достаточно размеренную жизнь простого госслужащего и больше склонялся к европеизации общества своей страны.
Однако его тюремное заключение наложило определенный отпечаток на его политические взгляды. Хотя срок Лумумбы и был всего полгода. До этого он считал, что:
- постепенно стоит отменять расовую сегрегацию;
- переходить на европейский путь развития страны;
- лучше переходить к социальной модели сообщества Бельгии и Конго.
Однако тюремное заключение сделало из Патриса настоящего революционера. Уже в октябре 1958 г. Лумумба становится лидером левой партии Национального движения. Эта политическая организация получила большинство мест в парламенте Конго.
Ей было отдано 40 мест из 137 возможных. Сам Патрис Лумумба получил должность премьер-министра страны.
Однако Бельгия серьезно не рассматривала Конго в качестве реально независимого государство и рассчитывала на то, что правительством этой африканской страны можно будет довольно легко управлять.
С этим был категорически не согласен Лумумба, который произнес свое известное выражение, адресованное королю Бельгии Бодуэну I. Случилось это на торжественной церемонии, местом проведения котой, естественно, была выбрана *Киншаса* или *Леопольдвиль* (так называлась столица Конго до 1966 года).
После сего знаменитого события провинция Катанга объявила о собственной независимости. Виновником этого стал ее лидер Моиз Чомбе был прозападных взглядов.
В этой провинции проживала большая часть белого населения страны. К тому же в ней было достаточно полезных ископаемых. В ответ советское правительство принимает решение о военной помощи Республике Конго.
Впоследствии Чомбе заявил, что остановит сопротивление. Но при условии смещения Лумумбы с занимаемого им поста. В начале сентября 1960 года это и случилось по решению президента страны.
На следующий день лидеры основных партий выразили поддержку Лумумбе. 7 сентября палата депутатов принимает такое же решение, которое подтверждает и Сенат. Однако к этому не прислушивались войска ООН, которые к тому моменту находились в стране. 12 сентября Лумумбу арестовывают, но сами же солдаты его и отпускают.
Антуан Гизенга поднимает восстание, к которому присоединяется сам Патрис. Спустя некоторое время Лумумба был схвачен сепаратистами провинции Катанга и без официального судебного разбирательства расстрелян.
Патрис Лумумба, интересные факты
Широкая общественность долгое время не была осведомлена о точных обстоятельствах смерти Патриса Лумумбы. Существовали данные, согласно которым бывший премьер-министр умер от слишком сильных побоев, которые были ему причинены при перелете в Тисвилл.
Но по запросу сына Лумумбы только через 41 год была создана специальная комиссия по указанию парламента Бельгии, чтобы официально разобраться с данным вопросом.
Оказалось, что расстрел Патриса был произведен катангийскими солдатами. Они находились в подчинении у бельгийских офицеров, которые до этого пытали Лумумбу и его соратника в лесной хижине.
После убийства Патриса его тело расчленили, растворили в кислоте. Имеющиеся останки солдаты сожгли.
В память о Лумумбе:
- его именем называли улицы в таких городах как Грозный, Казань, Дмитровоград и пр.;
- до 1992 г. его имя носил знаменитый Университет дружбы народов;
- Эме Сезар стал автором пьесы «Сезон в Конго», в котором говорилось о Патрисе;
- Е.Долматовский, Е.Евтушенко и другие авторы написали несколько стихотворенийв его честь.
), провинция Катанга
Патри́с Эмери́ Луму́мба (фр. Patrice Émery Lumumba , 2 июля - 17 января ) - конголезский политический деятель левонационалистического толка, первый премьер-министр Демократической Республики Конго после провозглашения её независимости в июне , национальный герой Заира , поэт и один из символов борьбы народов Африки за независимость. Основатель () и руководитель партии Национальное движение Конго .
Снят с поста премьер-министра президентом Конго, затем арестован в ходе Конголезского кризиса в сентябре . Убит 17 января 1961 года .
Биография
Поскольку Чомбе обещал прекратить мятеж, если Лумумба будет отстранён от власти, президент 5 сентября 1960 года снял премьера с должности и посадил под домашний арест . В ответ Лумумба заявил по радио о незаконности смещения, так как его поддержал парламент. 6 сентября лидеры основных партий, которые составляли правительственную коалицию, заявили о поддержке Лумумбы, однако в это время войска ООН захватили радиостанцию и закрыли доступ на неё членам правительства. 7 сентября палата депутатов большинством в ¾ голосов аннулирует решение об отстранении Лумумбы от власти. 8 сентября Сенат подтвердил данное решение, однако ООН продолжала игнорировать правительство и удерживать захваченные аэродромы и радиостанцию. Был выписан ордер на арест Лумумбы, 12 сентября он был заточён в тюрьму, однако был освобождён солдатами.
В заключительном отчёте комиссия пришла к выводу, что король Бельгии Бодуэн знал о планах убийства Лумумбы. Также было установлено, что бельгийское правительство оказывало транспортную, финансовую и военную помощь силам, враждебно относившимся к Лумумбе. Большая часть вины была приписана непосредственно королю Бодуэну, который, предположительно, в обход политических институтов страны проводил свою собственную колониальную политику.
«Проблеме Лумумбы» были посвящены несколько заседаний Совета национальной безопасности США летом 1960 года, 18 августа 1960 года президент США Дуайт Эйзенхауэр одобрил рекомендации ЦРУ ликвидировать Лумумбу, в дальнейшем специалистами ЦРУ были разработаны варианты убийства Лумумбы из огнестрельного оружия и с помощью яда, в итоге был утверждён план операции «Голубая стрела» .
Документальный фильм «Убийство в колониальном стиле» (реж. Томас Гифер) 2000 года расследует события тех дней на основе интервью со многими бывшими сотрудниками и офицерами ЦРУ и бельгийской службы безопасности. В интервью многие из них впервые признались в том, что лично участвовали в убийстве и последующем устранении останков Лумумбы и его соратников (в том числе и при помощи кислоты). Один из офицеров до сих пор хранит передние зубы Лумумбы, которые он предъявил перед камерой.
В прощальном письме жене Патрис Лумумба писал: «Единственное, чего мы желали для нашей страны - это право на достойное существование, на достоинство без лицемерия, на независимость без ограничений… Придёт день, когда история скажет своё слово ».
В марте 2010 года появилась информация о том, что Патрис Лумумба был свергнут со своего поста и убит при участии сотрудницы британской Секретной разведывательной службы MI-6 , баронессы Дафны Парк . В марте 2013 года газета британская «Telegraph », со ссылкой на лорда Дэвида Эдварда Ли (David Edward Lea), сообщила, что сотрудница британской разведки Ми-6 баронесса Дафна Парк, с 1959 по 1961 годы бывшая консулом и первым секретарём в Леопольдвиле , незадолго до её смерти в 2010 году, призналась в организации убийства Патриса Лумумбы в 1961 году . Причиной ликвидации Лумумбы стали его панафриканский национализм , левые симпатии и просоветские настроения.
Память
Имя Патриса Лумумбы с 1961 по 1992 год носил Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы . 5 февраля 1992 года вуз переименовали в Российский университет дружбы народов , а посвящение Лумумбе из названия убрали.
Именем Патриса Лумумбы названы улицы в украинских городах Керчь, Севастополь, Лубны , Киев , Одесса (проспект, ныне переименован в Адмиральский), Донецк , Кременчуг , Смела , Бахмут , Летичев , в киргизском Бишкеке , в казахстанских Алматы, Усть-Каменогорске , Таразе , Чимкенте (ныне переименованы), а также в Чебоксарах в России.
Ж.-П. Сартр написал предисловие к сборнику его статей. Эме Сезар написал о нём пьесу «Сезон в Конго». Стихи ему посвятили Евгений Долматовский , Евгений Евтушенко , Иван Драч , Максим Танк , Пимен Панченко, Серафим Попов, а также поэты Финляндии, Ливии, Танзании.
На севере Анголы вокруг фигуры Лумумбы возникло в начале 60 г. ХХ века мессианское движение. Так называемая «война Марии». Его имя остаётся популярным политическим знаменем в Конго. К его идеям апеллирует правящая Народная партия Реконструкции и демократии. Сын Лумумбы Патрис-младший выдвигал свою кандидатуру на пост президента Конго в 2008 г, но получил менее 10 % голосов. Его брат Франсуа воссоздал партию отца Национальное движение Конго. Любопытные факты: фамилия Лумумба означает «наследник обречённого на смерть». Известного американского комика Патрика О Нила назвали в честь Лумумбы. Знаменитая чёрная активистка Анджела Дэвис в юности ходила в клуб имени Патриса Лумумбы. Че Гевара отправился в Конго, чтобы отомстить «за великого идеалиста Лумумбу». Оценки личности российским африканистом Аполлоном Борисовичем Давидсоном: «Конечно, Патрис Лумумба был очень неопытным политическим деятелем. Но откуда у него мог быть большой опыт-то? Обстановка тогда была очень сложной. А вот как человека его можно было по-настоящему уважать. Ни в коррупции, ни в чём-то подобном он никогда не был замешан, выступал очень честным человеком - это вне всякого сомнения». Лидер чёрных мусульман США Малкольм Икс назвал Лумумбу «самым великим чернокожим мужчиной».
Напишите отзыв о статье "Лумумба, Патрис"
Примечания
Литература
- Хохлов Н. Патрис Лумумба. - М .: Молодая гвардия, 1971. - (ЖЗЛ).
- Пономаренко Л. В. Патрис Лумумба: жизнь во имя свободы Африки. - М .: Издательство Университета дружбы народов, 1989.
- Слободин А. Бельгия извинилась за Лумумбу. Зря его убили. // Время новостей, 7 февраля 2002 (№ 22).
- Алексеев В. А. Грани алмаза: Повесть о Патрисе Эмери Лумумбе. - М .: Политиздат, 1988. - 333 с, ил. - (Пламенные революционеры).
- Патрис Эмери Лумумба (Люди и события) // Новое время . - М ., 1960. - № 28 . - С. 9 .
Ссылки
- Ю. Жуков.
Отрывок, характеризующий Лумумба, Патрис
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.
Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
Талантливый политический деятель Патрис Эмери Лумумба, возглавлявший на протяжении нескольких лет партию Народное движение, боровшуюся за предоставление Бельгийскому Конго национальной независимости, вошел в историю Африканского континента как национальный герой.
Наивысшей точкой в политической карьере этого легендарного человека стал период с июня по сентябрь 1960 года, ознаменовавшийся пребыванием его на посту премьер-министра независимой Республики Конго (ныне Демократическая Республика Конго).
За столь короткий срок своей работы Лумумба успел сделать многое, однако большая часть его начинаний была загублена политическими противниками, отстранившими первого премьера от власти в сентябре 1960 года.
Убийство Патриса Эмери Лумумбы, имевшего огромное влияние на народ родной страны, планировалось очень тщательно, в этом были замешаны и высокопоставленные деятели из ЦРУ. Якобы в целях обеспечения безопасности виллу в Леопольдвиле, в которой проживал Лумумба, поставили под охрану вооруженных частей ООН, размещавшихся в то время на территории Конго.
Биохимику С. Готтлибу было поручено найти яд, способный вызвать характерную для Африканского континента болезнь со смертельным исходом. В список подобных заболеваний вошли туляремия (заячья лихорадка), бруцеллез, сибирская язва, оспа и венесуэльский конский энцефалит (сонная болезнь).
Готтлиб успешно справился с поставленной задачей, вскоре в посольстве он получил необходимые яды. Позднее, свидетельствуя перед специальной сенатской комиссией, биохимик сообщил, что яды доставили в Браззавиль (столицу Конго) с дипломатической почтой.
В последних числах сентября 1960 года Готтлиб встретился с резидентом ЦРУ Дэвлином; обсуждение вопроса, как ввести Лумумбе яд, заняло несколько часов. Предлагались различные варианты: впрыснуть отравляющее вещество в пищу, нанести его на зубную щетку или любой другой предмет, который мог бы попасть бывшему премьеру в рот.
Обсуждался также вариант уничтожения Лумумбы с помощью огнестрельного оружия, но убийство предусматривалось лишь в крайнем случае.
Подготовка агента длилась довольно долго; яды, хранившиеся все это время в холодильнике, постепенно утратили свои токсические свойства, что вынудило Готтлиба уничтожить их.
Тем временем в один из ноябрьских дней жена Патриса Полин родила девочку. Роды оказались преждевременными, и малышка вскоре умерла.
Просьба бывшего премьера похоронить дочь по африканским обычаям, обращенная к администрации ООН, натолкнулась на резкий отказ. Это обстоятельство спровоцировало энергичного Лумумбу, вынужденного проводить свои дни в заточении, на решительные действия.
Патрис ЛумумбаВ ночь с 27 на 28 ноября, когда на Леопольдвиль обрушился тропический ливень, Патрис решил бежать из-под охраны. В автомобиле с погашенными фарами он отъехал от дома; на заднем сиденье, прижавшись друг к другу, сидели его жена Полин и сын Ролан. В сопровождении охранников машина Лумумбы двинулась в восточном направлении.
Курс на восток был выбран неслучайно: там, в Стэнливиле, группировались сторонники бывшего премьер-министра республики. Именно этот город, расположенный в 600 км от Леопольдвиля, Патрис выбрал своим аванпостом в борьбе с политическими противниками Мобуту и Касавубу.
Вскоре в газетах появилось сообщение о бегстве Лумумбы. Не желая, чтобы его считали беглецом и преступником, Патрис сделал официальное заявление, в котором связал причину своего отъезда из Леопольдвиля со смертью новорожденной дочери.
По дороге в Стэнливиль Лумумбе приходилось неоднократно останавливаться в небольших городах и деревнях, встречаться с местным населением и вести политическую агитацию, участвуя в митингах. Опасность положения не пугала бывшего премьера, в большей степени его волновала судьба родного народа, чем своя собственная.
Вскоре началась охота на Лумумбу. Войска получили приказ Мобуту арестовать политического деятеля, следы которого были обнаружены неподалеку от города Порт-Франки.
Митинг еще не закончился, когда на площади, где выступал Лумумба, появились солдаты. Оппозиционеры были вынуждены бежать.
Догнали их у деревни Лоди, в районе переправы через реку Санкуру.
Солдаты еще только садились в пирогу, когда Лумумба со своими охранниками уже находился на другом берегу. Бывший премьер еще мог спастись, но его волновала судьба жены и сына, оказавшихся в руках вооруженных людей.
Командир вооруженного отряда, наслышанный о благородстве Лумумбы, заявил, что он – залог их спасения: если солдаты вернутся без бывшего премьера, их расстреляют. Ответ Патриса прозвучал как приговор: «Я знаю, чтобы спастись, вы расстреляете и Полин, и Ролана, так убейте лучше меня. Но знайте: вы пожалеете о случившемся сегодня».
Патрис Лумумба сдался, вскоре его переправили в Тисвиль, в военный лагерь «Арди». В январе 1961 года волнения местного гарнизона вынудили противников бывшего премьера перевести его в Катангу.
Перед отправкой в лагерь Патрис получил возможность передать верным людям письмо для любимой Полин. «Моя дорогая жена, – так начинал Лумумба свое письмо. – Пишу тебе эти строки, не зная, получишь ли ты их и буду ли я еще жив, когда ты их будешь читать.
Единственное, что мы хотели для своей страны, – это право на достойное человека существование, на достоинство без лицемерия, на независимость без ограничений.
Ни жестокости, ни издевательства и пытки не заставят меня молить о пощаде, потому что я предпочитаю умереть с поднятой головой, с несокрушимой верой и твердой надеждой на лучшее будущее нашей страны, чем жить покорным и отрекшимся от священных для меня принципов.
Не плачь обо мне, жена. Я знаю, что моя многострадальная страна способна защитить свою свободу и независимость. Да здравствует Конго! Да здравствует Африка!»
Патрис Лумумба и двое его сторонников, Окито и Мполо, были отправлены в расположенный на Атлантическом побережье город Моанду 17 января 1961 года. Через несколько часов после прибытия заключенных посадили в самолет, направлявшийся в Катангу.
Полет оказался не самым приятным для Лумумбы и его соратников. Мобутовская охрана не могла спокойно смотреть на народного лидера, и удары сыпались на заключенных со всех сторон.
Заметив это, второй пилот самолета Д. Диксон даже обратился к охранникам с вопросом: «Мы должны доставить Лумумбу живым?» Это вопросительное замечание стало своеобразным ушатом холодной воды для изуверов.
Вскоре командир корабля связался по рации с аэропортом Луано в Элизабетвиле. Переданное им сообщение гласило: «У меня на борту три ценные посылки».
Вечером того же дня самолет с ценным грузом прибыл на место. Согласно договору главы администрации Катанги Чомбе и генерального секретаря ООН Хаммаршельда вокруг аэропорта был выставлен двойной кордон «голубых касок», как называли войска ООН, и катангских жандармов.
Позже один шведский офицер из частей ООН, наблюдавший в бинокль за происходящим, сообщал, что самолет без опознавательных знаков подъехал прямо к ангару военно-воздушных сил Катанги. Возле него моментально появилось большое количество бронемашин, грузовиков и джипов, на трап самолета даже навели пушку («Видимо, везли важных преступников», – сделал тогда вывод офицер).
Вскоре показались трое со связанными за спиной руками и темными повязками на глазах. У одного из них была небольшая аккуратная бородка.
Спускавшихся по трапу заключенных жестоко избивали прикладами.
Во время посадки в джип один из заключенных издал пронзительный, душераздирающий крик.
В сопровождении моторизованной охраны машина покинула аэродром, причем выехала она не через ворота, а через заранее проделанную в ограде дыру подходящего размера.
В один из февральских дней 1961 года власти Катанги сделали официальное заявление, согласно которому Лумумба и его соратники сбежали из заключения, были пойманы и убиты законопослушными жителями одной из близлежащих деревень.
Сторонники Патриса Лумумбы утверждали, что официальные власти обманывают народ. Это заявление получило подтверждение в 1965 году, когда в журнале «Жен Африк» опубликовали фотокопию приказа Чомбе от 17 января 1961 года.
В документе говорилось следующее: «С получением сего приказа капитан Жюльен Гат и европейский состав первой роты полиции, находящийся в настоящее время в Колвези, должны немедленно прибыть в Элизабетвиль. Они привезут трех политических заключенных – Лумумбу, Поло и Кито – и без промедления казнят их. Это должно быть сделано в государственных интересах».
В ходе расследования, проведенного через несколько лет после разыгравшейся трагедии комиссией ООН, была установлена истина. Африканский народ узнал, что бывшего первого премьер-министра независимой Республики Конго и его единомышленников убили 17 января 1961 года, всего лишь через несколько часов после прибытия самолета с заключенными в аэропорт Элизабетвиля.
В 1966 году Патрис Эмери Лумумба был объявлен национальным героем Республики Конго – так правительство и граждане независимого африканского государства отметили заслуги этого выдающегося человека перед родиной.
Был такой африканский деятель - Патрис Лумумба. В Москве его именем был назван целый университет (Российский Университет Дружбы Народов им. Патриса Лумумбы). Но если спросить наугад любого прохожего, в ответ услышишь «какой-то африканский деятель». Те, кто постарше вспомнят что он «был зверски замучен по указу политической марионетки империализма Чомбе», но даже они с трудом вспомнят страну, где эти события происходили. Настала пора оглянуться назад и глазами, свободными от туманов коммунистической пропаганды и западной политкорректности, посмотреть, кем же был на самом деле Патрис Лумумба.
Необходимое предисловие. Феномен африканских конфликтов опирается на одну вещь, которую в т.н. «цивилизованном» мире упорно пытаются игнорировать. Это - трайбализм, иначе говоря, система взглядов и жизненного уклада при котором на первое место ставятся интересы своего племени. В сочетании с тем фактором, что в Африке человеческая жизнь всегда ценилась дешевле гнилого банана, это приводило к понятным результатам. Во второй половине ХХ века европейцы пытались измерить политические процессы, происходящие в независимой Африке, неким общим ооновским аршином, условно говоря «демократическим вектором». И мало кто хотел прислушиваться к голосам умных людей, твердивших, что конфликт, допустим, между тем же Лумумбой, Чомбе и Мобуту объясняется не столько их политическими взглядами, сколько принадлежностью к различным племенам, а дикие даже с точки зрения африканцев выходки президента Уганды Иди Амина - не что иное как ритуалы его жестокого племени каква. Трайбализм сказал свое слово в событиях в Родезии и представляет собой угрозу, которую пока не хотят замечать, будущности ЮАР.
Этим и объясняется часть расклада в битве за Конго: Патрис Лумумба был уроженцем маленького и слабого племени батетела. Его политические соперники - президент Жозеф Касавубу (из племени баконго) и Моис Чомбе (из племени лунда) принадлежали к сильным племенам (т.н. нгбенди) и происходили из зажиточных семей, а Чомбе к тому же из знатного рода. Лумумба же, не имевший финансовой и общинной поддержки, прибег к обычной левой демагогии: призывал к «единому Конго», упирал на «общеконголезские» принципы.
Патрис Лумумба родился в 1925 году, в бедной (если не сказать нищей) крестьянской семье. Грамоте и французскому языку подростка Лумумбу выучили белые миссионеры (позже он отплатил им сполна, призвав убивать белых проповедников). Образованных людей в колониальном Конго было крайне мало, и бельгийцы поощряли такое появление нацкадров. Лумумба принадлежал к тоненькой прослойке культурных конголезцев, писал стихи и очерки. В знак оценки его талантов и с прицелом на грядущее ему дали бельгийское гражданство и предоставили работу на почте. Тогда же он пробует себя на политическом поприще - в 1955 году он стал президентом небольшого конголезского профсоюза государственных служащих. В 1956 бельгийское министерство по делам колоний пригласило его, в числе других избранных, на специальную экскурсию по Бельгии. Уже в это время Бельгия без особой огласки начала готовить программу передачи власти "национальным кадрам". Министр по делам колоний Бисере собирался предложить Лумумбе - первому конголезцу - работу у себя в министерстве, по тем временам шаг неслыханный и дававший Лумумбе фантастические возможности для карьеры в метрополии.
Но тут случилось то, что разрушило все дальнейшие планы. Вернувшись из Бельгии, Лумумба был арестован, судим и получил два года тюрьмы. Согласно каноническим жизнеописаниям «на самом деле он уже тогда представлял угрозу для бельгийских властей, и, убоявшись его влияния, по сфабрикованному обвинению его бросили в тюрьму». В реальности всё обстояло куда проще - Лумумба попался на том, что воровал деньги на почте. То есть налицо был чистая криминал, а политикой там и не пахло. Естественно, из бельгийской «национальной номенклатуры» он вылетел с треском, такие кадры оказались не нужны даже бельгийцам.
Лумумба поступил в духе всех национал-революционеров - он объявил колониальные власти душителями и узурпаторами. Что, впрочем, неудивительно, ведь его так хорошо начинавшаяся карьера была сломана напрочь, за что он крепко обиделся на белых. Мысль о том, что есть такая вещь как законы, которые желательно соблюдать, не говоря уж о том, что воровать нехорошо, ему видимо в голову не приходила - ведь это пара пустяков ли истинным революционерам. В тюрьме он отсидел всего ничего - 6 месяцев, потом его выпустили. Выйдя на свободу крепким врагом всех белых, Лумумба решил разыграть национальную карту, увидя в этом способ пробиться наверх. Он основал собственную партию левого толка (Национальное движение Конго), а в 1958 году поехал делегатом на африканскую конференцию в Аккру, где правитель Ганы - людоед Кваме Нкрума, яростный марксист - собрал теплую компанию воинствующих черных националистов. Лумумба вписался в это общество с первого захода и стал среди них своим.
В 1959 году правительство Бельгии обнародовало программу постепенного - в течение 5 лет - перехода Конго к независимости. Начать решили с проведения демократических выборов. Естественно, радикальные националисты во главе с Лумумбой начали вопить во весь голос, будто цель выборов - навязать народу «марионеток колониализма», а не удовлетворившись этим, стали силой срывать выборы. Бельгийские власти тоже ответили силой, в результате чего в стране начались первые столкновения, и появились жертвы. Лумумба опять попал в тюрьму, но уже как политический заключенный.
Большего подарка бельгийцы дать националистам не могли - он немедля стал народным героем, а его партия сообразила, что на выборы имеет смысл идти, и оказалась права: у себя в Стэнливилле она одержала блестящую победу, получив 90% голосов. Бельгия к этому времени поняла, что ее постепенный план будет сорван, и независимость придется давать прямо сейчас, не дожидаясь сползания страны в хаос. Было сформировано правительство из конголезцев. Президентом стал умеренный местный политик Жозеф Касавубу. Премьером пришлось назначить неистового Лумумбу. В июне 1960 года бельгийский король Бодуэн приехал в Конго на торжества в честь освобождения.
Однако мало кто знал, что накануне провозглашения независимости Конго соцстраны активно искали там политических деятелей, настроенных против Запада вообще и Америки в частности, правда денег на антизападную деятельность давали мало и неохотно. Финансирование и связь осуществлялась через компартию Бельгии (а та, понятно получала инструкции прямиком со Старой площади).
В итоге они вышли на Лумумбу, одобрили как проводника своего влияния и даже раскошелились. Все бы было ничего, втихаря все денежки сосали из иностранных "пожертвований", но тут наружу всплыл слишком уж интересный факт - появились свидетельства, что бельгийские коммунисты (а, скорее всего, СССР) послали ему чек на 10 миллионов бельгийских франков. На эти деньги Лумумба якобы хотел купить 24 чешских машины "Шкода" для своей партии, но потом побоялся обналичить чек. Лумумба тут же обвинил разоблачителя в клевете. (Позже, став премьер-министром, он получил кое-что посолиднее, а с разоблачителем, естественно, расправился). Тяготение Лумумбы к коммунистическому блоку секретом, в общем, не являлось, но, так лихо тянуть деньги от красных - местные этого не одобряли, а Лумумбе приходилось учитывать настроения, как-никак, он, прежде всего, был африканским националистом, использовавшим соперничество Запада и "соцлагеря" в своих интересах.
Леопольдвиль спешно переименовали в Киншасу, город забурлил, в ожидании передачи власти, но все было пристойно. Король Бодуэн выступил с краткой речью, в которой он заверил Конго, что Бельгия всегда будет готова придти ему на помощь. Потом выступил новый президент Касавубу. Он расценил решение Бельгии уйти из Конго как проявление мудрости, и просил у Бога благословения для новой страны. Теперь, сказал он, надо работать, следуя за естественным ритмом жизни. Использовать на благо Конго все хорошее, что принесли 80 лет "контакта с Западом" - западную культуру, законодательство и язык. Он выразил уверенность, что контакты с христианской цивилизацией "обновят древнюю кровь" 14-миллионного конголезского народа. Призвал этот разноплеменный народ к единству, проводником которого должна стать культура (хотя, надо думать, сам верил в это слабо).
После этой спокойной и мирной речи на трибуне возник пылающий гневом Лумумба. Независимость, сказал он, объявлена «по соглашению с Бельгией - дружественной страной, с которой мы стоим на абсолютно равной ноге», но не будем забывать, что «80 лет колониального режима нанесли нам незаживающие раны. Нас ввергли в рабство, эксплуатировали, били, презирали и оскорбляли. Независимость добыта в борьбе» . Дальше пошел стандартный набор стандартной коммуннистическо-националистической демагогии: слова "борьба", "кровь", "огонь", "слезы" и "муки" повторялись почти в каждой фразе. Контакты с западной цивилизацией Лумумба предложил в своем варианте: иностранцы должны "хорошо себя вести", иначе их изгонят из Конго "по закону".
Речь дышала такой ненавистью, что даже некоторые единомышленники Лумумбы были ошеломлены. Бельгийцы же были в ужасе и изумлении, что в премьеры выбрали такого человека. Умеренных конголезских политиков тоже стала пугать одержимость Лумумбы "антиимпериалистической борьбой" в ее самом примитивном варианте: полное неприятие Запада, назначение на ключевые посты, особенно в армии и полиции, невежественных "негритянских братьев", стремление к неограниченной власти.
Подстрекательская демагогия премьера тут же принесла свои вполне предсказуемые плоды. Чернокожая солдатня, почувствовав «волюшку», самостийно отменила всякую дисциплину. Бельгийцы допустили крупную ошибку - они не подготовили конголезские офицерские кадры. Белых же офицеров солдаты Лумумбы уже не признавали в принципе.
4 июля бельгийский генерал Янсенс за какой-то проступок лично разжаловал чернокожего сержанта. Когда послышался ропот, Янсенс взял мел и написал на доске «До независимости = После независимости». Этим он хотел сказать, что дисциплина остается дисциплиной при любом режиме. Но «революционные» солдаты пожелали истолковать это по-своему: ах, бельгийцы не признают независимости? Ну так мы вам сейчас устроим! Вспыхнул жестокий бунт, над офицерами начались издевательства и побои, а вскоре стали нападать вообще на всех белых.
Генерал Янсенс подал Лумумбе рапорт: «Имею честь почтительно привлечь Ваше внимание к вопросу о настроениях в армии. Официально заявляю, что если и впредь будут применяться неразумные методы, не совместимые с военной дисциплиной, мы навлечем на себя несчастье» . Генерал был нормальным честным солдатом и не побоялся написать, что заявление премьер-министра в день независимости «ошеломило» армию, а последовавшее за этим обращение Ниембо, близкого Лумумбе министра безопасности, «подрывает все устои порядка».
За это Янсенс был отстранен от командования и выслан из страны. Мятеж уже полыхал вовсю. 10 июля черный солдат убил шестерых белых, ехавших в машине, просто так, скуки ради. Инцидент получил освещение, и началось... Белых женщин насиловали, на глазах у их детей, мужьям везло - их убивали раньше. Появились случаи людоедства. Бельгийцев охватила паника. 20 тысяч человек в спешке бежало в Родезию, бросив всё...
Руководитель партии "Конакат" Моис Чомбе попробовал образумить Лумумбу. Тот его даже не принял. Тогда терпение Чомбе лопнуло (он и раньше не питал любви к Лумумбе, считая его опасным радикалом, к тому же «шелудивой собакой батетела»). Сказав, что Лумумба об этом ещё пожалеет, Чомбе уехал в провинцию Катанга и 11 июля объявил, что она отделяется от Конго с его разнузданной «революционностью».
Вот тут, надо сказать, проняло всех. Богатейшая Катанга хранила в своих недрах 80% природных ресурсов Конго (нефть, алмазы, руды, ископаемые), и ее ежегодный экспорт приносил стране 3 миллиарда долларов. Без Катанги Конго было обречено на нищету и могло выжить только за счет помощи Запада. Не говоря уже о том, что разделение страны сулило полную анархию и гражданскую войну. А тут еще Чомбе разрешил Бельгии ввести в мятежную провинцию свои войска, чтобы защитить бельгийцев от насилия. Благодаря этому в Катанге установились относительные законность и порядок.
СССР начал немедля вопить, что на Конго опять напали «бельгийские колонизаторы». Запад же с полным на то основанием утверждал, что пожар в стране разжег Лумумба. Киншаса обратилась в ООН с жалобой на Чомбе. (А также тайно телеграфировала в СССР с просьбой о военной помощи). Вслед за Катангой отделилась и провинция Касаи. Её лидер Балонджи (тот самый, что уличал Лумумбу в получении денег от русских) объявил себя просто и незатейливо - императором. 14 июля Совет безопасности ООН выслушал бельгийского представителя Виньи, рассказавшего о насилии над его соотечественниками, и принял половинчатую резолюцию: бельгийские войска из Катанги вывести, но войска ООН ввести. Но Лумумбе этого было мало. Он немедленно разорвал дипломатические отношения с Бельгией и рвался не к миру, а к тому, чтобы уничтожить ненавистного Чомбе.
Бельгия послушалась ООН и вывела войска. Америка же отказалась посылать в Конго своих солдат. Президент Эйзенхауэр сказал, что великим державам следует воздержаться от военного участия в запутанном конфликте, и свое слово сдержал. Войска ООН, посланные в Конго, были составлены из солдат Индии, Пакистана, Ирландии, Швеции, Канады и 9 африканских стран. Если честно, то президент США не был бы огорчен, если бы с Лумумбой случилось бы что-нибудь непоправимое. Резидентура ЦРУ в Конго была готова «разобраться» с неистовым премьером - всего-то требовалось одобрение резидента. К несчастью тот оказался ревностным католиком и заявил, что его религиозные взгляды не позволяют совершать убийство. С ним, как это не звучит невероятно, посчитались в Вашингтоне (хотя по правде его стоило немедленно отдать под трибунал за такие штучки).
СССР продолжал громко кричать на всех углах о том, что Конго терзают колонизаторы. Либеральная французская газета «Ле Монд» писала: «Фактически, Советы проводят сейчас огромную политическую операцию. Представляя трагедию Конго как часть общего заговора американского империализма (хотя США отказались вступать в Конго даже в составе войск ООН), Россия, в чисто пропагандистских целях, занимается нагромождением постыдных небылиц ».
Под прикрытием этих небылиц Советский Союз, положивший глаз на богатства Катанги, начал тихо помогать Лумумбе. В августе ему прислали 100 военных грузовиков и 16 «Илов» с советскими экипажами. Один из этих самолётов был личным подарком Хрущева революционному премьер-министру. Председатель ООН Даг Хаммаршельд узнал об этом и потребовал от советского лидера объяснений. Припертый в угол советский посол в ООН не смутился и возразил, что посылка самолетов не противоречит резолюции Совета безопасности, а является гуманитарной помощью. С помощью советских летчиков, на этих «Илах» Лумумба перебросил свою армию в Касаи и учинил там жесточайшую резню, отомстив «императору» Балонджи. Помимо «подавления сепаратизма» в этом был еще и трайбалистский аспект - население провинции относилось к другому племени. Командовали же операцией офицеры из Чехословацкой народной армии.
Лумумба упивался властью. В газетах печатали по советскому образцу многочисленные коммюнике о том, какую провинцию посетил вождь, кто встречал и провожал его на аэродроме, как он беседовал с войсками и как его приветствия поднимали их дух. С президентом Касавубу он уже вообще не считался. ООН Лумумба обвинял в невнимании, Бельгию предавал анафеме, а Чомбе ненавидел лютой ненавистью. В принципе, Лумумба и был главным препятствием к замирению с Катангой. Не будь его в центральном правительстве, Чомбе, вероятнее всего, вернулся бы в состав Конго. Но Лумумба явно готовился к переброске своих солдат в Катангу на советских самолетах, присутствие которых Запад справедливо считал угрозой миру в Конго.
В итоге, президент Касавубу 5 сентября объявил по радио об изгнании Лумумбы и близких к нему шести министров из своего правительства - Европа вздохнула с облегчением. Касавубу сказал, что Лумумбу нельзя больше считать патриотом, и предрек, что тот своими действиями навлечет на себя гибель. Однако, Лумумба не собирался уходить, из-за чего в кабинете и парламенте тут же наступил раскол. Лумумба произносил речи, защищая и восхваляя Советский Союз, но при этом заявляя, что он вообще-то не коммунист, а совершенно нейтрален. В Конго воцарилось двоевластие,и наступил полный «беспредел». Президент Эйзенхауэр заявил: «США со всей серьезностью и прискорбием относятся к одностороннему вмешательству России, ухудшающему и без того тревожную обстановку, когда африканцы убивают друг друга. Политическое устройство республики Конго - это вопрос, который должны решить сами конголезцы мирным путем. Этому угрожают действия СССР, которые явно мотивированы лишь его собственными политическими планами в отношении Африки ».
В октябре Касавубу приказал полковнику Мобуту арестовать Лумумбу и посадить его под домашний арест. Русских и чехов выслали из страны, наступление на Катангу остановили. Чомбе простили и перестали считать изменником. В конце ноября ООН признала законной делегацию Конго под руководством Касавубу. Советский лидер Никита Хрущев со свойственной ему бесцеремонностью, обозвал за это генсека ООН Хаммаршельда «лакеем Вашингтона».
Сиди Лумумба спокойно дома и дожидайся посланцев ООН для переговоров, все могло бы обойтись для него благополучно - в конце концов, ну проиграл политик, с кем не бывает. Но 28 ноября он сбежал из-под ареста и направился в Стэнливиль. Причем ехал с кортежем, с женой и сыном, в нескольких машинах, а по пути останавливался для бесед с населением. Немудрено, что его без труда поймали. Касавубу еще пытался его как-то образумить, вести переговоры, предлагал ему пост заместителя премьера, но получил гордый отказ и обвинения в предательстве интересов Конго. 2 декабря Лумумбу доставили в столицу. Индийский генерал из войск ООН не стал вмешиваться в конфликт между Касавубу и Лумумбой - ведь Лумумба сам c бежал из-под его охраны. А 17 января 1961 года Лумумбу, на его несчастье, выдали Катанге. Естественно, трудно было ожидать, что в руках своего злейшего врага он останется в живых. Кто именно и как его убил, неизвестно. Официальная версия была - «при попытке к бегству». Но в итоге Чомбе в глазах всего мира превратился в злодея, а Лумумба в мученика. Уже позже выяснилось, что его труп было приказано уничтожить, чтобы не оставить никаких следов. Приказ выполнил простой честный бельгиец Жерар Соэте, рассказывавший впоследствии: « Мы расчленили тело на куски, череп растворили в кислоте, а всё остальное сожгли ». Как ни забавно, но ЦРУ не только не было причастно к убийству, но и вообще не знало о доставке Лумумбы в Катангу - не стоит преувеличивать размах деятельности этой конторы в Африке в то время.
Конго (после 1965 года страна несколько раз меняла свое название) осталось нищей и отсталой страной. Одно время на Западе бытовала точка зрения, что может быть, надо было отдать Конго «красным», а вместе с этим и Руанду с Бурунди. Эти страны были так далеки от капитализма и западной цивилизации, что даже коммунисты обломали бы об них зубы.
Интересный факт - официально Лумумба был провозглашен национальным героем Конго в 1966, а несколько позже даже назвали в честь него город Лумумбаши. А имя Лумумбы было присвоено Университету дружбы народов в 1961 (!) - за 5 лет до этого. В Конго пять лет не знали, что он герой. А в Москве уже знали...
Благодарим за помощь в написании статьи, одного из лучших специалистов по Африке в нашей стране - Сергея Карамаева.
2 июля исполняется 85 лет со дня рождения Патриса Лумумбы, премьер-министра и национального героя Конго, именем которого был назван Российский университет дружбы народов.
Патрис Эмери Лумумба (Patrice Emery Lumumba) родился 2 июля 1925 г . в небольшой деревушке Оналуа в провинции Касаи, входившей в состав тогдашнего Бельгийского Конго, в семье крестьянина-бедняка народности батетела.
В 1936 г. Патриса отдали в католическую миссионерскую школу. В 13 лет он поступил на курсы санитаров. В 1940-е гг.участвовал в поощрявшихся бельгийцами в кружках образованных граждан.
В 1946 г. Лумумба приехал в столицу колонии Леопольдвиль (нынешняя Киншаса) и поступил в школу почтовых служащих, после окончания которой получил работу в Восточной провинции.
Вскоре Лумумба стал студентом заочного отделения Антверпенского юридического института. В Стэнливиле, главном административном центре Восточной провинции, Лумумба начал активную общественно‑политическую деятельность, возглавив Содружество почтовых работников и Ассоциацию конголезского персонала для Восточной провинции.
В 1956 г. Лумумба был арестован по обвинению в растрате государственных денег. Выйдя из тюрьмы, Лумумба возглавил работу по созданию общенациональной партии. В октябре 1958 г. он был избран лидером новой политической партии - Национального движения Конго (НДК), вскоре ставшей самой массовой независимой общественной силой страны и заявившей своей целью немедленное, без всяких условий, предоставление независимости.
В 1959 г. он снова оказался за решеткой за подстрекательство к беспорядкам , но был освобожден и присутствовал на конференции в Брюсселе в 1960 г., где обсуждался вопрос о независимости Конго.
30 июня 1960 г. Республика Конго обрела независимость. Лумумба занял пост премьер-министра, а Жозеф Касавубу (Joseph Kasa-Vubu) - пост главы государства. Вскоре в конголезской армии вспыхнул мятеж, бельгийские войска вернулись в страну, отделилась провинция Катанга. Разделение страны на федерацию этнических районов представлялось Лумумбе катастрофой, он считал это "реакционным сепаратизмом".
В июле 1960 г. в Нью-Йорке Лумумба призвал ввести в Конго войска, но не получил поддержки ООН. Когда он вернулся в Конго, его противоречия с ООН по вопросу о Катанге обострились настолько, что он направил армейские части в провинцию Касаи для подготовки вторжения в Катангу.
5 сентября 1960 г. президент Касавубу отстранил Лумумбу от его обязанностей, он был помещен под домашний арест, а впоследствии переведен в военный лагерь Тишвиль около Леопольдвиля (ныне Киншаса), где содержался в заключении. Затем Лумумба был направлен в отдаленный район Катанги. Сообщалось, что Лумумба совершил побег 10 февраля 1961 г., а 12 февраля был убит деревенскими жителями в неустановленном месте. Позже появились сведения о том, что он, возможно, умер еще 17 января 1961 г.
В 1961 г. были опубликованы мемуары Лумумбы "Конго, моя страна" (Congo, My Country). 22 февраля 1961 г. Университету дружбы народов в Москве присвоено имя Патриса Лумумбы (5 февраля 1992 г. решением правительства РФ переименован в Российский университет дружбы народов). Улицы во многих российских и украинских городах носят имя Патриса Лумумбы.
В 1966 г. Лумумба был официально провозглашен национальным героем Конго . Наиболее подробно механизм, который был запущен для устранения с политической арены и физической расправы над Патрисом Лумумбой, был раскрыт в проведенном сенатской комиссией США в 1975 г. расследовании деятельности американских спецслужб, в том числе участия ЦРУ в событиях в Конго.
В 2000 г. Франция и Германия сняли совместный документальный фильм "Убийство в колониальном стиле. Казнь Патриса Лумумбы".
Материал подготовлен на основе информации открытых источников